К счастью, Джессика инстинктивно предугадала его движение. Чувствуя, что ей не совладать с ним, она отшвырнула оружие как можно дальше от себя. Пистолет упал где-то за пределами освещенного пространства, и Джессика услышала, как он негромко лязгнул о камни. В следующее мгновение кулак Холивелла обрушился ей на голову.
От удара в голове у Джессики словно что-то взорвалось. Она увидела яркую вспышку, а потом темнота — еще более плотная, чем ночь, — сомкнулась вокруг нее. Ноги ее подкосились, и она почти без чувств распростерлась на мокрой траве.
В первые секунды она не видела и не слышала ничего. Потом до слуха ее донеслись приглушенные проклятья, крики и оглушительный рев моторов. Еще не до конца придя в себя, Джессика откатилась чуть в сторону и встала на четвереньки как раз в тот момент, когда самолет пронесся по дороге мимо нее.
Дверца салона была распахнута, а на нижней ступеньке металлического трапа, крепко держась рукой за поручень, стоял Рафаэль. Джессика увидела, как он прыгнул, кубарем покатился по земле и скрылся за насыпью почти в том месте, где кончалась густая тень виргинского дуба. Самолет с зажженными огнями покатился дальше, и темнота скрыла Рафаэля от глаз Джессики.
Подпрыгивая на неровностях почвы и покачивая крыльями, самолет прокатился еще несколько сотен ярдов и встал. Его прожектора пронзали темноту, словно серебряные шпаги. Неожиданно двигатели заглохли, свет погас, и ночь снова стала темна и тиха.
Холивелл яростно выругался. Джессика слышала, как он шарит в траве, разыскивая оружие. При этом он постоянно оглядывался по сторонам, напряженно всматриваясь в темноту и прислушиваясь, но в ночи не шелохнулась ни одна былинка, ни один кустик. Пистолет Холивелл, судя по его ругани, так и не нашел. Снова разразившись проклятьями, он прыгнул к своей машине и схватился за ручку задней дверцы.
Дверь распахнулась ему навстречу, словно кто-то толкнул ее изнутри. Она ударила Холивелла по рукам с такой силой, что он невольно попятился, а из салона наполовину вывалился, наполовину выполз Ник. Его глаза блестели в темноте, а лицо пересекала широкая полоска светлого пластыря, которым был заклеен его рот. Вытянув перед собой связанные руки, Ник бросился на Холивелла, и оба, сцепившись словно два кота, тяжело повалились на землю.
Джессика жалобно всхлипнула и тряхнула головой. Вдали ей послышался шум автомобильного мотора. Бросив взгляд в ту сторону, она увидела свет фар: мчащийся на большой скорости автомобиль свернул с главной дороги на взлетную полосу и помчался к ним. У дуба он резко затормозил, выбрасывая из-под колес гравий, и Джессика узнала «Ниссан» Кейла.
Еще до того как мотор «Ниссана» заглох, водительская дверца распахнулась, и Кейл — темный силуэт на фоне меркнущих фар машины — быстро побежал к ним.
— Нет! Стой!
Этот громкий, истерический вопль вырвался из груди Зои, о которой Джессика совсем забыла. Отчаянно жмурясь и моргая глазами в свете фар «Ниссана», она медленно подняла руки, и Джессика с ужасом увидела, что Зоя крепко сжимает пистолет Холивелла, казавшийся непомерно большим в ее руках. Все ее тело колыхалось, но ноги она расставила довольно широко в жалкой пародии на стрелковую стойку. Взгляд ее растерянно перебегал с Ника на Холивелла и с Кейла на Джессику, которая наконец-то смогла подняться на ноги.
— Остановитесь! — задыхаясь, повторила Зоя. — Или я буду стрелять.
Холивелл медленно поднялся с земли. В полутьме он напоминал вставшего на дыбы медведя, и Зоя, неуклюже отступив на полшага назад, направила оружие на него. Ник, не обращая на Зою никакого внимания, тяжело привалился к дверце джипа, отрезав Холивелла от салона, где могло оказаться еще какое-то оружие, и ствол пистолета нацелился на него, но потом снова вернулся к Холивеллу.
Краем глаза Джессика заметила легкое движение за спиной Зои. Рафаэль выступил из темноты совершенно бесшумно, но Зоя либо услышала, либо почувствовала его присутствие. С непостижимым проворством она развернулась, прицелившись в грудь бразильца, и Рафаэль сразу же остановился.
Немая сцена длилась, пожалуй, несколько секунд. Все ее участники хорошо понимали, какая опасность им грозит. Даже Кейл стоял неподвижно, и только нервно сжимал и разжимал пальцы, зная, что, если его мать вздумает стрелять, то выпущенная ею пуля может задеть и его. Им оставалось только ждать, что предпримет Зоя.
И в этот момент автоматические фары «Ниссана» погасли и под дубом наступила полная темнота.
В первое мгновение все оцепенели, потом Джессика услышала хриплый, незнакомый голос Кейла:
— Что ты делаешь, мама? Опомнись, брось пистолет!
— Нет! — Зоя со всхлипом втянула воздух. — Ты ничего не знаешь!
— Я знаю только одно: что бы здесь ни происходило, этому нужно положить конец! — крикнул в ответ Кейл, медленно двигаясь на голос матери.
— Отойди! — взмолилась Зоя и вдруг добавила с необъяснимым раздражением, почти со злобой:
— Ты — такая же безвольная тряпка, как и твой отец! У тебя нет ни честолюбия, ни амбиций, ты способен думать только о бабах и водке. И вечно ты прячешься за моими юбками, Кейл! Старик Фрейзер вил из тебя веревки, как и из Луиса, а ты только радовался. Он сделал Джессику главной над тобой — ты и тут промолчал… Но я это исправлю. Предоставь все мне, Кейл, и я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.
— Не сходи с ума, мама. Ничего ты не сделаешь — я этого не допущу. — Кейл сделал еще шаг, и Джессика увидела, что его взгляд прикован к бледному лицу Зои.
— Я вовсе не сумасшедшая, Кейл. Пока нет! Я могу это сделать, но только не у тебя на глазах. Прошу тебя: уйди! Просто повернись и уйди, и я все сделаю, все поправлю. Пожалуйста, милый. Тебя вообще не должно было здесь быть!
— Но я здесь, хоть ты и отправила меня искать ветра в поле. А теперь убери-ка этот свой пистолет и поехали домой.
— Но, Кейл!
— Дьявол! — выругался Холивелл, пронзая Зою властным, свирепым взглядом. Указывая пальцем на Рафаэля, он прорычал:
— Стреляй, черт тебя побери! Пристрели Кастеляра! Живо!!!
Зоя беспомощно завращала глазами.
— Я не могу! Ты же видишь!.. Пока не могу.
— Тогда дай мне пушку! — Протягивая руку, Холи-велл уверенно шагнул к Зое.
— Нет! — крикнул Кейл.
— Слишком поздно, — произнес Рафаэль со спокойной уверенностью. Его голос был совсем негромким, но на мгновение все замерли, прислушиваясь к его повелительным интонациям. Воспользовавшись всеобщим замешательством, бразилец сдвинулся с места и, обогнув ствол дуба, приблизился к ним на несколько шагов. — Вы подвергаете своего сына большой опасности, миссис Фрейзер.
