— Джейс. — Марк произнес это так естественно и спокойно. Но потом наклонился к другу и предупредил, тыча в его грудь указательным пальцем. — Фил, «пончики»! Будь добр, следи за своей речью. Хочешь выразиться покрепче, используй эти гребаные, мать их, «пончики»! Ники, он впитывает все, словно губка! И в его речи стало слишком много таких слов. А ему всего пять! Я не хочу, чтобы мне в очередной раз прилетело от Джейс и моей мамы.
— Пончики, так пончики, — Фил усмехнулся. — Я понял, бро. Приму к сведению. В конце концов, у меня у самого растет сын. Но, вернемся к Джейс и твоей запутанной истории. Так какого, мать его, — он покачал головой, исправляясь, — сладкого сиропа, шоколадного пончика, ты не сказал ей, что завтрашний день не будет фарсом? Думаешь, она, как только правда раскроется, прыгнет тебе на шею от радости, что ты соврал ей?
— Это будет последняя ложь. — Марк вздохнул, но потом не удержался и вспылил. — Я знаю, что она не обрадуется. И знаю, что будет битва, еще одна, но… Не знаю, как объяснить! Не уверен, что поймешь.
— А ты давай, попытайся.
Марк широко развел колени в стороны и поставил на них локти. Опустил голову и взлохматил волосы.
— Знаешь, каково это, быть брошенным кем-то? Тем более той, кого так сильно любил? Как вся эта тоска не покидает тебя? А еще вопрос: почему она так поступила? За что она так со мной? Когда сильно ненавидишь и понимаешь, что все еще любишь? И будешь любить, несмотря ни на что? С годами все затихает, но не забывается, нет. — Марк покачал головой. — И вот, спустя столько лет ты встречаешь её, и её детей, и вся эта ненависть, вперемешку с любовью и предательством, и желанием одновременно убить и снова обладать ею, вспыхивают с новой силой. И гребаная правда всплывает наружу. Вся эта обида, жажда мести, боль — они смешиваются внутри тебя в такой комок злости! И ты говоришь и делаешь такие вещи, о которых потом очень сильно жалеешь. Но исправить уже ничего нельзя. Слова, они, знаешь, режут больнее лезвия. И рубцы от них остаются на всю жизнь… А я столько всего наговорил. И сделал… Но я любил её, свою Джейс. И все, что мне было надо сделать, это просить её вернуться ко мне. Фил, она и так была моей, только моей все эти годы! Ты понимаешь это? Никого, ни одного мужика, кроме меня… Но вот любила ли?
— Пф! — Фил удобнее устроился на диване, вытянув ноги, — Спросил бы напрямую! И сам сказал.
— Было поздно. Она стала бояться меня. Ты протягиваешь руку, чтобы помочь спуститься с трапа яхты, а она шарахается и смотрит так, как будто ты змею в рукаве прячешь! И я стал действовать осторожно, неспешно. Я возвращал себе её доверие. И не смотри на меня, как на… горелый пончик. Я исправлял. Клянусь. И я все исправил. Потому что понял, что она нужна мне. Да, казалось бы, виновата она, а накосячил я. Я должен был почувствовать еще тогда, шесть лет назад, что что-то не так. Её слезы, паника… и мой отец. И вот судьба дает мне второй шанс и говорит: «Так используй его!», потому что Джейс, та самая редкая ценность, которую я хочу охранять от посторонних глаз, холить и лелеять. Так почему не попытаться еще раз? Вернуть себе её поцелуи, её смех, её любовь? Вернуть те дни, когда она была для меня единственным возможным будущим. Да ничего же не изменилось! И единственное верное решение, это сделать её своей женой. Тогда она будет уверена во мне, в завтрашнем дне, в нас. Я повез её показать этот дом, как раз и кольцо было готово. Но слова, те самые, застряли в горле в самый нужный момент. Джейс обратила все в шутку. А я не стал её разубеждать. И это была моя очередная ошибка. Вот она и решила, что все это несерьезно. И она испугалась. Я потом понял, чего именно. Она следила за моей жизнью без неё. Как-то обмолвилась, так, как будто это ничего не значит. Но я видел её боль, я чувствовал её. И те бессонные ночи, когда она рыдала в подушку, видя, как я менял женщин, на месте которых должна была быть она. Она боялась, что все это, — Марк обвел руками вокруг, — мне надоест. Что я оставлю её и детей. Предложила, попробовать пожить своей семьей до Рождества, а потом решить, что делать дальше. Но я знаю, как её убедить, что все это по-настоящему: мои чувства к ней; мое желание быть с ними рядом всегда; быть неразрывной частью друг друга. Когда твой вдох, это её выдох. Пусть считает, что все это фарс, прекрасно режиссированное представление. Но это свяжет её, привяжет ко мне навсегда. А для закрепления результата, мы родим еще сына. Или дочь. А лучше, сразу двоих. Николас, ты же хочешь младшего брата? Или сестру?
Марк протянул руку сыну, которой вошел в гостиную, сонно потирая глаза:
— Мелкого? Такого, как Мэтт? Не-а. — Ники сел рядом с отцом, прижимаясь к его боку. — Они все плаксивые.
— Ну, они не всегда плаксивые. Должно быть. — Марк прижал мальчишку к себе, приглаживая его вихры. — Но это, знаешь, очень ответственно, быть старшим братом, да. Мелкий или мелкая всегда и во всем будет брать пример с тебя. Ты многому научишь их, как меня когда-то научил мой старший брат. Как думаешь, справишься?
— Попробовать можно, — Ники махнул рукой. — Только, давай брата, а. Девчонка у нас уже есть. Подерутся еще чего доброго с Бри за игрушки там, или за платье. Не, давай брата. Ты, я и он. Втроем-то и в бейсбол сыграть можно.
— Ну вот! — Марк широко улыбнулся. — Дело решенное! Будем работать над братом!
Но Фил не был настроен так оптимистично:
— Она тебя не простит.
— Простит, Фил, вот увидишь.
— Ну, да. Конечно! Любая женщина, если она не бесхребетное животное, позволит управлять своей жизнью! Вмешиваться в неё. А ты так и сделал! А с этим гребаным Соглашением ты сделаешь еще хуже.
— Это чем? — Марк приподнял бровь. — Тем, что решил устроить свадьбу её мечты? Фил, ну ты же знаешь её! Она никогда, никогда не думала о себе. Только о себе. Плюет на себя, на свои потребности, на свою гордость, и заботится о других. Так вот, сейчас я хочу позаботиться о ней. И что в этом плохого? И я же сказал тебе: забудь нахер об этом Соглашении! И в чем я опять не прав?
— В том, что ты подкупил её менеджера в свадебном салоне? — Фил фыркнул.
— Я не видел платье! И не просил его мне показывать. Но та девушка сама сказала мне, что Джейс колебалась! Одно платье понравилось Габриэль, другое маме, третье твоей жене. И вот она думала, как угодить им всем. Но это её день! День моей Джейс! Вот я и спросил, какое платье понравилось ей самой. А там дело техники! Ну и нескольких сотен баксов. Несколько штрихов от дизайнера платья; лучшее белье; удобные кожаные туфельки, а не те, которое она выбрала первоначально. Да, еще и балетки. Черт, терпеть не могу, когда она в этих тапках, но, менеджер убедила меня, что они необходимы! Потому что провести целый день на каблуках, пытка для ножек любой женщины. А если ты о букете невесты… Фил, да, я знаю, Джейс любит лилии, но ими будет украшено все вокруг. А на том видео, что дал мне её брат, та, маленькая Джейс шла к своему принцу с букетом ромашек. Еще на ней была фата…
— Ну, да, а та менеджер сказала тебе…
— …что Джейс решила, что достаточно и той диадемы, о которой проговорилась моя болтливая дочь. Ей доставят фату, а там, пусть решает сама.
— Она убьет тебя за все это!
— Нет! Она все поймет. Она же женщина.
— Женщины, — Филипп фыркнул. — Кто, вообще способен их понять? Иногда мне кажется, что Фондовый рынок предсказать гораздо легче, чем их. Знаешь, что я понял за годы семейной жизни? Нихрена!
— Эй! Полегче! И кодовое слово у нас «пончики», — Марк покосился на сына.
— Хорошо, ни одного черствого пончика я не понял! Так лучше?
— Гораздо.
— Лив хочет, чтобы я обеспечил ей и Мэтту жизнь, где они бы ни в чем не нуждались. Но при этом ноет, что я мало времени провожу с ней и сыном, вечно торча на работе. Как? Это же две крайности! Ты, либо вкалывай с утра до ночи, прилично зарабатывая, либо довольствуйся «раем в шалаше». Ну, невозможно получить все и сразу! Я уделяю ей недостаточно внимания! Редко говорю, как сильно люблю её и прочая хрено… пончиковая слащавость! Но начинает смотреть на тебя крайне подозрительно, когда ты, второй раз за неделю приносишь ей букет цветов просто так! «Это неспроста! У тебя кто-то появился?». Для них слова важнее поступков! Ну как так-то? Почему все эти «солнышки, зайки, рыбки, котики» важнее кофе в постель со свежим круассаном, что я купил, возвращаясь с пробежки рано утром?
