Глава четвертая
Как только Карина открыла глаза, она вспомнила, что сегодня день особенный. Полежала еще несколько минут, наслаждаясь тишиной и спокойствием, поскольку знала, что тишина долго не продержится. Уже к полудню издалека начнут съезжаться гости, приглашенные Альфонсо.
Вечер был назначен несколько недель назад. Они с матерью давно настаивали на том, чтобы сорокалетие Альфонсо было отпраздновано особо. После продолжительных обсуждений он наконец согласился, но поставил условием, чтобы о программе знали только члены семьи.
Карине было все равно, поскольку ожидалось чествование брата. Слава Богу, Альфонсо ничего не было известно о заговоре против Коди. Несколько раз она пыталась поподробнее обсудить случившееся, но он наотрез отказывался разговаривать на эту тему. Только объяснил вскользь, что люди, замешанные в заговоре, сидят в тюрьме, где, без всякого сомнения, и останутся. И как только она могла такое подумать об Альфонсо?..
Брат объявил, что Коди будет присутствовать на сегодняшнем вечере, что несказанно ее обрадовало. С тех пор как их вызволили из горной лачуги, у нее не было возможности поговорить с ним.
Первые две ночи после инцидента Карину преследовали кошмары: ее похищали бандиты, слышалась стрельба, крики. Она просыпалась в холодном поту. Хотела рассказать об этом Альфонсо или Коди, но ни одного нельзя было найти. Постепенно неприятные воспоминания стали затушевываться, и сон улучшился — должно быть, от большой занятости по дому.
Все было готово для приема гостей. Их ждали тщательно убранные и украшенные цветами спальни. Даже строения вокруг усадьбы выскребли начисто.
Накануне Карина заметила, что по указанию Альфонсо несколько рабочих убирали церквушку, построенную много лет назад. Девушка предположила, что гости пленятся ее историей и пожелают поприсутствовать при различных службах, но все же удивилась такому вниманию к старому храму. Когда же заглянула внутрь, удивилась еще больше: женщины полировали и чистили алтарь, мыли каменный пол, тогда как мужчины чистили щетками оконные стекла и натирали воском деревянные скамьи.
Озадаченная такой активностью, Карина задумалась. Не собирается ли Альфонсо по случаю дня рождения отслужить специальную мессу?
Какими бы ни были его намерения, напомнила она себе, надо прекратить грезить наяву. Оставалось еще много всяких мелочей, которые нуждались в ее внимании.
К тому времени, когда она вернулась в свою комнату, чтобы переодеться к обеду, усталость уже давала о себе знать. С прибытием в усадьбу большого количества иногородних друзей и родственников нарастало напряжение и прислуги, и жильцов дома.
Карина улизнула, как только увидела, что мать с братом встречают очередную партию гостей и разводят их по комнатам.
Настроение было праздничное, огорчало только то, что Коди все еще не прибыл. Карина чуть было не спросила брата, что известно о Коди, но в последнюю минуту передумала: лучше не напоминать Альфонсо о техасце.
Чувствовалось, что Альфонсо о чем-то умалчивает. Когда бы она ни упоминала имя Коди, он нетерпеливо отмахивался и тотчас менял тему разговора. Должно быть, они поругались, но Альфонсо явно не собирался обсуждать с ней причину ссоры.
Оставалось только надеяться, что Коди не переменил своего решения приехать на вечер. Ведь она даже не успела поблагодарить его за столь доброе отношение к ней в течение той ужасной ночи.
Войдя к себе, Карина сбросила одежду и прошла в ванную комнату. Наполнив ванну, она ступила в нее и медленно погрузилась в глубину, чувствуя, как пенящаяся ароматизированная вода успокаивающе обтекает тело. Вскоре напряжение мускулов шеи, плеч и спины стало менее ощутимо, а потом и вовсе исчезло.
Карина блаженно закрыла глаза, а мысли сами собой завертелись вокруг подарка, которым сегодня утром удивил ее брат.
Никогда в жизни не видела она более красивого платья. Сшитое из атласа цвета слоновой кости, оно было отделано кремовым кружевом. Изящная линия выреза оставляла открытыми шею и верхнюю часть плеч.
Лиф сужался к талии и плавной волной переходил в пышную юбку со множеством оборок, окаймленных кружевами. Дополняли платье несколько нижних юбок, а одна даже была с обручами.
Мама сказала, что для одевания ей понадобится помощь, и обещала зайти попозже, после того, как Карина отдохнет.
Положив голову на кромку ванны, Карина унеслась в мир воспоминаний. Ее мысли всегда были рядом с Коди Коллуэем. Вспомнила, как он выглядел без одежды и как приятно было прижиматься к нему.
Нежась в теплой воде, она почти реально чувствовала запах его горячего тела, а кончиками пальцев словно ощущала гладкую кожу на широкой мускулистой груди.
Как приятно думать о нем! Вместе с тем она страшилась своих мыслей, потому что никогда прежде не была наедине с мужчиной. Понимала, что безнравственно предаваться воспоминаниям, но это было выше ее сил.
Интересно, а что она почувствует, если он поцелует ее? Карина улыбнулась про себя, позволив мыслям кружиться вокруг нее подобно обтекающей тело воде.
— Карина! Где ты?
Девушка очнулась, как ото сна. Вода в ванне уже остыла.
— Я здесь, мама, — отозвалась она, быстро вставая и протягивая руку за полотенцем. Мельком увидела свое отражение в зеркале и замерла на мгновение, глядя на знакомые черты. Продолжая смотреть в зеркало, неторопливо обтерлась и вышла из ванны.
Тяжелые волосы выбились из-под заколок, удерживающих их на голове, и один длинный локон, скатившись с плеча, обвился вокруг груди.
О, если бы она была хоть немножечко повыше! Наивная, с широко распахнутыми глазами, она все еще казалась подростком. А так хотелось быть чувственной и соблазнительной — такой, чтобы поразить опытный глаз Коди Коллуэя и дать ему понять, что она взрослая женщина.
Карина вздохнула. До этого ох как далеко! Она такая хрупкая и неуверенная в себе слишком уж неопытная для такого мужчины, как Коди.
— Ты должна поторопиться, Карина, или мы опоздаем на обед.
— Да, мама, сейчас иду. Возвратившись в спальню, Карина заметила, что белье и юбки приготовлены и разложены на кровати. Облачившись в них самостоятельно, подняла руки, и мать помогла ей надеть платье. Когда мама застегнула пуговки на спине, Карина взглянула в зеркало, и глаза ее расширились от изумления: цвет слоновой кости имел точно такой же оттенок, что и ее собственная кожа. Она осторожно потрогала пальцами кромку шейного выреза. На миг показалось, будто фея из волшебной сказки взмахнула волшебной палочкой и превратила ее в принцессу.
