Но оказалось, что Жан-Пьер Кревель – так представился молодой человек – тоже не прочь продолжить знакомство. Но поскольку час второго завтрака уже прошел, то он был готов составить ей компанию за обедом.
– А сейчас самое время прогуляться, мадемуазель Тина, вы не находите? – спросил Жан-Пьер.
Она кивнула. Это было именно то, чего ей хотелось. Хотя толстый немец по-прежнему неотрывно любовался пейзажем, а его жена нежилась на солнышке, Тине казалось, что она является предметом постоянного наблюдения обоих. И это не давало ей полностью расслабиться.
Завязав на бедрах парео, девушка надела шляпу и очки и вместе с Жан-Пьером неспешно побрела по кромке прибоя. Все было просто великолепно – море, солнце, комфорт, к которому она не привыкла, волнующее обращение «мадемуазель» и… и симпатичный иностранец, который говорил, что никогда еще не встречал девушки более привлекательной, чем она…
Прикидывая, можно ли воспользоваться кроватью для сна, Александра надавливала ладонями на панцирную сетку и, как настройщик рояля к звукам, издаваемым инструментом, прислушивалась к далеко не мелодичному скрежету. Поглощенная этим занятием, она не услышала, как скрипнула открываемая дверь, а затем и половицы под тяжелыми шагами.
– Привет, хозяйка! – неожиданно раздалось за ее спиной.
Голос был грубый, хрипловатый, и Александра испуганно обернулась. Занимая собой чуть ли не все пространство между стеной и печью, перед ней стояли трое ухмыляющихся мужиков.
– Здравствуйте… А вы кто? – растерянно спросила она.
– Мы-то местные, из Выглядовки, а вот вы что здесь делаете? – поинтересовался один из них, самый развязный и бесцеремонный, судя по манерам и взгляду.
– Я? Я родственница Виктора Артюхова, и он разрешил мне провести лето в его доме, – объяснила Александра, подозревая, однако, что ее ответ мало интересует вошедших.
– Вот, значит, как, родственница Виктора Артюхова… – повторил ее собеседник, что-то прикидывая в уме, и сплюнул на только что вымытый пол.
Будь ее воля, Александра немедленно выставила бы наглецов вон, эффектно указав им на дверь. Но сейчас ситуация складывалась явно не в ее пользу. В этом одиноко стоящем заброшенном домике она была полностью беззащитна. Об этом не хотелось думать, но именно это должно было казаться непрошеным гостям особенно привлекательным.
«Главное – не показать, что я их боюсь», – сказала себе Александра.
Внутренне собравшись, она постаралась умерить сердцебиение и вознамерилась было обойтись с визитерами вежливо, но решительно, как с назойливыми посетителями, злоупотребляющими ее терпением. Однако не успела.
– Слушай, Слон, – подал голос один из двоих мужиков, доселе молчавших, – дак ведь Витек не сегодня завтра уезжает отсюдова…
– Вот и я о том же думаю, – поддакнул первый, который все меньше и меньше нравился Александре. – А не взять ли нам… шефство, – он гоготнул, довольный собственным юмором, – над его родственницей?
Ему ответили мерзким подхихикиванием и матерным комментарием того, в чем будет заключаться суть этого «шефства».
Александра похолодела от ужаса и поняла, что, даже если будет сопротивляться изо всех сил, результат схватки уже предрешен. С чем, с чем, а с подобными реалиями современной жизни она в этой глуши встретиться никак не предполагала. Но не стоять же столбом и не ждать безропотно своей участи!
– Может, все-таки пройдете… Чего вам стоять в дверях? – произнесла Александра, будто не слышала или не уразумела произнесенного в свой адрес.
Мужики переглянулись, прекрасно понимая, что деться женщине некуда, и протопали в «красный» угол, где плюхнулись на лавки. А она тем временем попыталась бочком протиснуться на их место. Оказавшись на миг ближе к непрошеным гостям, Александра ощутила, как на нее пахнуло водочным перегаром, дешевыми сигаретами, давно не стиранной пропотевшей одеждой и немытыми телами.
«Нет уж, лучше смерть», – пронеслось в мозгу вполне осознанное.
– Эй, куда это ты намылилась, хозяйка? – раздался предупреждающий окрик того, кого звали Слоном.
– Я? – делано удивилась Александра и очень неумело изобразила непонимание происходящего. – Н-никуда… просто давала вам пройти… Здесь м-места мало.
– Не боись, – похотливо подмигнул ей самый словоохотливый из троих, – места тут нам всем хватит… – и заржал.
Остальные двое его тут же поддержали глумливым хохотом.
– Иди садись! – вдруг подал голос самый «застенчивый» из троих и, красуясь перед дружками, похлопал себя по колену, обтянутому некогда черной, а теперь лоснящейся от грязи белесой тканью.
– Цыц, Мазетик! Тоже мне, командир выискался! Забыл, кто здесь главный? – одернул его Слон и снова подмигнул Александре: – Правду ведь говорю, а, хозяйка? Я тебе нравлюсь, скажи?
Она судорожно сглотнула. Отвечать она, естественно, не собиралась, но силы вдруг полностью оставили ее. До распахнутой двери оставалось шага три, не больше. Однако ноги словно приросли к полу.
Увидев, что молодая женщина с надеждой оглянулась, Слон прикрикнул:
– Все, хватит дурака валять, не то рассержусь! Хуже будет!
«Куда уж хуже», – тоскливо подумала Александра и приготовилась царапаться и кусаться, как дикая кошка, когда мужик поднялся и шагнул к ней… И в это самое мгновение раздалось утробное угрожающее рычание.
Слон остановился внезапно, словно наткнулся на невидимую стену. А тот, кого звали странным именем Мазетик, удивленно воскликнул:
– Слушай, а что, Витек, выходит, не пристрелил этого кабысдоха? Пожалел, что ли?
«Ничего себе жалость!» – невольно возмутилась Александра и скосила взгляд на пса, возникшего вдруг возле ее ноги.
Изможденное животное тяжело дышало и с трудом держалось на подламывающихся лапах. Но вставшая дыбом шерсть на загривке и ослепительно белые клыки в оскаленной пасти выглядели впечатляюще.
Однако лишь для нее. Слон презрительно усмехнулся и сделал еще шаг. А Мазетик радостно воскликнул:
– Дай ему, дай! Он загнется с первого раза, как пить дать загнется! Вот умора будет!
Александра поняла, что все произойдет именно так, как предрекает этот подонок, и ее сердце сжалось от боли. Бедное животное, бедное и такое мужественное! Неужели она спасла его от голодной смерти, чтобы отдать на растерзание этим нелюдям!
– Может, и загнется, – сквозь зубы процедила Александра, не подозревая, что ее взгляд при этом сделался тяжелым и жестким, – но прежде он успеет вцепиться одному из вас в ляжку, а еще лучше – в глотку! Выбирайте, кто будет первым!
Ее сдержанно-ожесточенный тон поколебал успевшего уже занести для удара ногу Слона. Он на минуту задумался, и тут пес неожиданно все испортил. Очевидно, почувствовав себя увереннее, он на секунду перестал рычать – и тявкнул. Не залаял, а тявкнул тихо и нестрашно, как маленький щенок.
