Ладно, только некоторые из этих мест еще остались нами не опробованы.
Есть много вещей, которые мы любим делать вместе, при этом не раздеваясь.
Но где-то она конечно права. Первое время, когда мы только сошлись после болезненного
разрыва, мы использовали любую возможность для секса. Иногда, чтобы избежать разговоров,
которые могли, причинить муки, или не думать о том, что стало причиной нашего разрыва.
А иногда это было подавление страха, что у нас мало времени вместе. Что вот-вот случится
нечто, что вновь разлучит нас. Очередной удар, перед которым надо было, насытится друг
другом. Но это то, что никогда не будет возможным.
Думаю, Тайлер чувствует так же. Хотя мы стараемся не говорить об этом.
- Я подумал, что вы толком ничего не ели, так что налетайте, - говорит Тайлер, мягко
подтолкнув меня в сторону кухни.
Мы с удовольствием приступаем к цыпленку кунг-пао, лапше и яичным рулетам. Пока мы едим,
Тайлер рассказывает нам, как прошли его занятия. Его голос полон удовольствия и восторга, его
глаза горят, когда он говорит, и в какой-то момент мне едва удается сдержать слезы.
Он в своей стихии; это то, что дополняет его, делает целостным. И я понимаю его, потому что
чувствую себя так же, когда танцую.
После ужина мы недолго смотрим телевизор, а потом Нора зевает и, желая нам спокойной ночи,
уходит спать в гостевую комнату.
Я все еще охмелевшая от вина, и Тайлер ведет меня в ванную, где сажает на стойку
умывальника и, смочив ватный диск тоником, принимается снимать мой макияж.
Не то, чтобы я сама не могла сделать этого, но я безумно любила, когда Тайлер делал это для
меня.
Я закрываю глаза, пока осторожными, мягкими движениями он проводит диском по моим векам
и ресницам. Его грудь под футболкой плавно поднимается и опадает, а дыхание ровное и
глубокое.
Очевидно, я настолько погружаюсь в блаженство, что не замечаю, как издаю удовлетворенный
стон. Но смешок Тайлера возвращает меня к реальности.
- Нравится?
- Очень. Ты же знаешь.
- Будут еще какие-то пожелания?
Внезапно тон его голоса меняется; становится ниже, интимней. Я распахиваю глаза, и
встречаюсь с взглядом его горящих глаз, ставших почти черными от расширившегося зрачка.
- Возможно. – Мой голос меня подводит и слегка дрожит. Непроизвольно я провожу языком по
вдруг пересохшим губам, и вижу вспышку в его глазах. Тайлер переплетает наши пальцы и
подносит их к своим губам.
- Расскажешь мне?
Его горячее дыхание скользит по моей коже, а губы, едва касаясь, целуют каждый мой палец по
очереди. Это выглядело бы невинно, если бы не было так эротично.
Я шумно сглатываю, когда волна сильного, чистого желания проходит по всему моему телу.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал? – приглушенно, так, только чтобы я услышала, шепчет мне на
ухо он. Его дыхание щекочет мне кожу за ухом, и не будь я так заведена, обязательно бы
рассмеялась. Но мне не до смеха.
- Это? – Его язык легко проходит по моей мочке, и я вздрагиваю. – Или это? – Его ладонь
накрывает мою грудь, а большой палец ласкает сосок сквозь ткань топа.
- Все, - с трудом выталкиваю из себя, прикрываю глаза и погружаюсь в даримое им
удовольствие. – Мне все нравится, то, что ты… делаешь. – Мой голос сбивается, когда палец
сильней надавливает на сосок.
Неожиданно он снимает меня со стойки, и, развернув лицом к зеркалу, ставит спиной к себе.
Наши взгляды встречаются в отражении, и я тону в пылающем огне его глаз.
Он убирает волосы с моего правого плеча и слегка наклоняет мою шею, целуя и покусывая ее.
Его язык порхает по моей коже, в то время как руки пробираются под топ и ласкают кожу
живота; пробегают по ребрам и накрывают груди.
Из моего горла вырываются стоны, и я понимаю, что окончательно теряю контроль, как над
разумом, так и над телом. Мои ноги дрожат, и чтобы удержаться на месте, я упираюсь руками в
гранитную стойку.
- Ты знаешь, какая ты красивая, - голосом, полным искушения, шепчет Тайлер. – И сексуальная.
И желанная. Знаешь, как сильно я хочу тебя. Сейчас. И всегда.
Мои веки с трудом приподнимаются, и сквозь пелену, застилающую глаза, я смотрю на него.
Темноволосая голова склонилась ко мне, губы на моей коже, а насыщенной зелени глаза
наблюдают, как я отвечаю на его ласки.
Могу ли я любить этого мужчину сильнее? Могу ли хотеть его еще больше, чем сейчас и
каждый раз? Сомневаюсь, потому что большего мое сердце не выдержит.
Большего просто нет.
Его рука опускается ниже, расстегивает пуговицу, потом молнию на моих джинсах. Следует
дальше, и, зная, что произойдет в следующий момент, я задерживаю дыхание. Я более чем
готова, когда его рука проникает в мои трусики, и начинает свою мучительную, сладостную
ласку, в которой я теряю себя без остатка.
Заряды поглощающего удовольствия сотрясают мое тело, когда губы Тайлера шепчут
наполненные страстью и любовью слова, звучащие для меня музыкой.
- Да ничего подобного, попкорн с солью по всем пунктам проигрывает попкорну с карамелью, -
самодовольным тоном изрекает Нора, когда я следующим утром выхожу из спальни. Очевидно,
их спор так увлекателен, что они едва замечают меня, коротко приветствуя, и возобновляют
дебаты.
- Просто смирись, Стоун. – Нора машет в воздухе вилкой с нанизанным кусочком блинчика. –
Если бы соленый попкорн и карамельный сразились на ринге, мой сладенький надрал бы
задницу твоему. – Она щелкает пальцами для наглядности.
Тайлер выразительно фыркает. Кажется, слова Норы его не убедили.
- Соленый попкорн – это классика, а карамель и все прочие добавки – просто форма
извращения. Веяние пройдет, а классика, - Тайлер с видом победителя откидывается на спинку
стула, - остается навсегда.
- Я не ошибаюсь, вы тут о попкорне спорите? – в замешательстве уточняю я.
Сейчас девять утра, слишком рано для субботы и мой мозг отказывается работать без дозы
кофеина.
- Мы дискуссируем, - снисходительно поправляет Нора.
- Вы странные, - зевая, решаю я.
Я чувствую усталость во всем теле, но это приятная усталость. Я не выспалась, и некоторые
мышцы моего тела ноют, но вспоминая эту ночь, мне хочется улыбаться.
На моих губах играет мечтательная улыбка, когда я наливаю в чашку кофе из кофейника.
