— Да, но вся элита штата поддержала его и финансировала избирательную кампанию. Ему особенно и стараться не было нужды, к тому же он много чего наобещал, и в первый год его сенаторства действительно был сдвиг в лучшую сторону, — закончил Курт свой рассказ.
Они еще поговорили о Джанет и Виолетте, и отправились каждый к себе.
Но утром, за завтраком, они продолжили вчерашний разговор.
— Курт, а что ты думаешь о Колхауне Белленджере? Ведь кое-кто у нас думал, что он в одной команде с Мериллом, но теперь он явно против сенатора. — начала Лайби.
— Я думаю, что Колхаун умный, и будет поступать в соответствии с ситуацией. Сейчас ситуация в округе изменилась, появились новые могущественные кланы — Трайменсы, Рейганы и другие. Современные структуры власти уже не связаны с верхушкой старой элиты. Ты обрати внимание, что сейчас происходит наверху. Полное моральное разложение, нарушение прав человека, подкупы… Шеф полиции Кэш Грайер собрал огромное количество таких примеров. Тот же сенатор Мерилл был в свое время арестован за вождение машины в пьяном виде, — Курт усмехнулся. — Джулии есть чего бояться в этой предвыборной кампании.
— Но об этом никогда и нигде не упоминалось, — иронически ухмыльнулась Лайби.
— Ха! Так главный редактор его закадычный друг! — воскликнул Курт. — Когда старик понял, что пресса будет молчать, он взялся за тех двух офицеров, которые арестовали его за пьянство и тем самым дискредитировали в глазах общества. Ты же помнишь это? Он требовал уволить их.
— Да, бедняги офицеры, что с ними сейчас?
— Грайер поднял все свои связи, по-моему, борьба еще не закончилась, — покачал головой Курт.
— Курт, ну а что ты думаешь по поводу этого лже-адвоката? Честно говоря, я не понимаю, зачем Джанет заварила эту кашу с выселением?
— Ты помнишь отцовскую коллекцию старинных и современных монет? При нас искать ей неловко, вот она и задумала это, чтобы как следует порыться в доме.
— Ты думаешь, коллекция еще существует? Мне кажется, она ее уже продала. — Лайби с сомнением покачала головой.
Скорее всего, да. В последний раз я видел коллекцию очень давно, по-моему еще при жизни папы, — сказал Курт. — Лайби, нам придется с тобой пережить эту ужасную процедуру, я имею в виду эксгумацию, иначе мы никогда не узнаем правду. Знаешь, сестричка, я много думал о папе. Ему казалось, что он ее любил, а она — его. Вспомни, как он злился, когда мы пытались сказать ему то, что он не видел своими ослепленными любовью глазами. Как он боялся сделать какой-нибудь неосторожный поступок, который мог бы навредить ей, этой притворе и лицемерке! Отец же был по-своему упрям и самоуверен, и ты это знаешь не хуже меня, — печально закончил свою тираду Курт.
— Безрассудная слепая любовь стоила ему жизни, а нас привела к нищете.
— Лайби, он умер счастливым, так и не узнав, какая дрянь его обожаемая Джанет. Умер сразу, не мучился, и то хорошо.
— Его не вернуть, но правду знать надо.
Позднее, когда Лайби и Курт смотрели телевизор, во дворе послышался шум автомобиля, а через минуту — стук в дверь.
— Я открою. — Курт встал.
В передней сначала раздались приглушенные голоса, потом дверь в гостиную открылась, и вошел Джордан.
— К тебе в офис, оказывается, приходила Джулия? — начал он, даже не поздоровавшись.
— Не ко мне, а к мистеру Кемпу, хотела, чтобы он взял к себе секретарем ее подругу, — объяснила Лайби, — а когда Кемп стал ее подробно расспрашивать о том, что представляет собой ее подруга и…
— Лайби, она рассказывала совсем другое… с ней обошлись крайне грубо и буквально выгнали, — перебил ее Джордан.
— Неужели? Однако у нее короткая память, она что-то напутала, — улыбнулась Лайби.
Лайби, я с тобой не шучу! — отчеканил он. — Как можно так поступать с дочерью уважаемого человека, сенатора, просто с красивой женщиной?
— Ты прав, — согласилась она, чувствуя, как внутри закипает злость. — Но Джулия вела себя не как дочь уважаемого человека, сенатора, а как уличная торговка. Она в упор рассматривала меня с какой-то необъяснимой злобой, хотя я все время молчала, не понимая, как можно так вести себя в общественном месте. Она стала угрожать мистеру Кемпу, и тогда уже он разозлился не на шутку, но говорил с ней чрезвычайно вежливо, поверь мне.
— Но зачем ей врать? Я верю ей! — упорствовал Джордан.
Лайби подошла к Курту и взяла его за руку, как бы ища у брата поддержки.
— Чему веришь? Что она приходила просить за подругу, которая уже давно работает в Сан-Антонио? И знаешь, почему взбесилась Джулия? Мистер Кемп напомнил ей кое о чем. Надеюсь, ты тоже в курсе их семейной тайны?
Джордан молчал, видимо, обдумывая, что говорить дальше.
— Теперь-то я поняла, в чем дело. Ведь это она была у тебя, когда я звонила? Ты обещал перезвонить и забыл. Разумеется, она решила, что я за тобой гоняюсь, вот и поехала посмотреть на соперницу.
Джордан все так же молчал.
— Передай Джулии, что я ей не конкурентка, пусть лучше придет и посмотрит, где я живу, — у Лайби задрожали губы, — я не из ее круга, я не так образованна, не так красива, не так самоуверенна… Что же ты молчишь? Объясни ей, что я простая и теперь совсем бедная соседка, которой ты изредка подбрасываешь советы… Только не говори ей, что ты иногда целуешь меня. — Лайби изо всех сил старалась прогнать воспоминания об их поцелуях.
Джордан, казалось, окаменел, но глаза горели, то ли от ярости, то ли от стыда.
— Объясни ей, что я даже не пыталась тебя захомутать. И еще. Помнишь свою обвинительную речь по адресу жены Дука Райта? Почему ты так уверен, что я хочу остаться навсегда в Джексонвилле, работая в юридической конторе? Ты же открыл мне глаза, пробудил во мне честолюбие, так зачем мне нужен владелец ранчо, бывший ковбой Джордан Пауэлл? Мне надо многого добиваться в жизни, а у Джулии есть все, кроме богатства, поэтому она может позволить себе полюбить Джордана Пауэлла у которого есть богатство, но нет того, что есть у нее.
Джордан прищурился, собираясь сказать этой девчонке все, что он о ней думал… и не мог — она была чертовски хороша в этот момент. Откуда в ней эта поразительная женственность и притягательность? Но нет, она ему не пара… ему нужна Джулия и только Джулия. А Лайби продолжала.
— Я жалею, что позвонила тебе тогда, но к кому я еще могла обратиться? Мне казалось, что ты отзывчивый, добрый человек, что ты понимаешь, в какую яму мы падаем, а ты, — Лайби сглотнула, — позволяешь ей думать, что я бегаю за тобой, краду ее счастье! Успокойтесь оба, я больше ни о чем тебя не попрошу!
Джордан начал было что-то говорить, но она не стала его слушать и выскочила из комнаты. Слезы сразу же полились у нее из глаз, и она пошла на кухню. Кто-то вошел в кухню вслед за ней. Чьи-то теплые руки обняли ее за плечи и повернули к себе. Она, опустив залитое слезами лицо, спросила:
