– Нелепо, конечно. Привык просто. Все мужики на самом деле подкаблучники, только они сами боятся себе в этом признаться. А при матриархате, мне кажется, все были бы счастливы, и мы, и они.
Я заползаю в парилку и слушаю разглагольствования Катьки.
– Слушай, а у вас секс бывает при такой постоянной борьбе за власть? Имеют ли место быть давние титанические порывы души?
Катька истерично хохочет, показывая свои дорогущие зубы. Она относится к разряду тех женщин, чья душа всегда открыта для любви. Но если кто-то разобьет ей сердце, она разобьет ему голову.
– Ты что? Какой тут секс? Мы спим в разных спальнях, он храпит и во сне слюни пускает. Так что пусть эти слюни его объект реализации ему и подтирает.
– Ой, девочки, ну что они за козлы такие рогатые, – вливается в беседу Танька. – Я, когда за своего замуж выходила, так любила его – молитвенно, безоглядно, была все готова на свете отдать, лишь бы быть с ним. Милый, промурыжив меня год, заявил: «Знаешь, мне нужна такая жена, как немой психолог, чтобы могла меня выслушивать и смотреть понимающими глазами и еще всегда чтобы улыбалась». Я этот момент прочувствовала и стала для него тенью, правой рукой, помощником во всех мелких делах, надомным психологом. От своей жизни отказалась. Уволилась с работы. Живу только им. А он домой девицу притащил и говорит: «Пусть ради разнообразия с нами поживет». Вот теперь едим втроем, спим втроем, отдыхаем втроем. Девочки, может прощаться с ним, а? – Танюша толстым слоем наносила на себя медовую маску, пристально разглядывая свою крахмально-белую королевскую кожу.
– Тетки, предлагаю объявить бойкот, устроить бунт и послать всех мужиков по известному адресу. Меня мой пахарь-трахарь так достал, что выпроводила я его за полчаса и ловлю кайф теперь от одиночества. Страшно подумать, когда-то так по нему сохла, ночами не спала, эротические мечты мечтала, представляла, как он меня из роддома встречает, как мы сексом страстным на кухне занимаемся. А теперь как похмельный синдром, только одна боль и обида. И куда, спрашивается, страсть подевалась? – громко рапортовала о своей жизни Тома.
Это наша женщина с яйцами. Ее форма общения с противоположным полом – это гонка вооружений. Витек объяснял мне, что влиятельным женщинам сложно достигать оргазма, так как в этот момент ты полностью теряешь контроль над собой, а они привыкли все контролировать. Тома исключение из этого правила, она умеет пользоваться алмазным хунгом так, чтобы доставить себе удовольствие.
– Я тоже не могу вспомнить, когда последний раз милого хотела, – грустно вздыхает Танька, разбрызгивая по стенам парилки масла сандала и нероли. – Когда мы встречались и он меня за руку держал, у меня девочки, честное слово, от одного этого уже трусики были мокрые. Мы так долго любовью занимались, что мокрые животики друг к другу прилипали, такой смешной звук был. Я ждала его дома, каждые пять минут смотрела на часы, думала, сейчас придет, накинется на меня и мы будем друг друга любить. А теперь так радуюсь месячным, думаю, подольше бы они были. Ведь, девочки, что получается – это только женщина хочет заниматься любовью, а мужчина хочет просто, извините, трахаться.
Романтическая высокодуховная филологическая натура Танюши, так же как и я, тоже не может понять природу секса.
– А вы, что во время праздников ни-ни? – искренне удивилась Катька. – У меня как раз во время них был такой роман!!! Мы только познакомились, кофе пили, беседовали за жизнь, а я смотрела ему в глаза и улыбалась как умалишенная, страстище просто. Посылаю ему мысленный посыл: ну затащи меня в туалет! Ну затащи! Разверни меня, облокоти на толчок, сдери юбку и без прелюдий всяких трахни так, чтобы все кафе завидовало, – Катька вожделенно почесывала себя массажной мочалкой. – Он мой посыл не раскодировал. Контакт между терминалами не произошел. А я всю ночь не могла заснуть, пыталась представить себе его размерчик, диаметр, частоту вхождения и длительность. Все свербило, так что аж выть хотелось. На следующий день затащила я его в машину и сделала ему такой праздничный минет, что после этого все мои эротический фантазии были исполнены безукоризненно. – Катька довольно закатывает глаза и приступает к нанесению на себя пилинга.
– Я, если честно признаться, о Серже никогда эротические мечты не мечтала. У меня как-то странно все происходило, те мужики, по которым я сохла, никогда со мной не встречались больше одного раза. Один вообще так мне снес голову: сижу я как приличная в институте на лекции, с умной миной, грызу ручку, а сама мечтаю о своем любовном восторге, как будет смотреть, как будет целовать, как я млею в его объятиях, как кусаю его за шею, как мы с ним безудержно и развратно во всех позах кувыркаемся. И оргазм за оргазмом, не то что трусики мокрые, а аж коленки сводило. Грезишь о нем, и даже промежность сжимается, – я вдруг вспомнила свое давнее сексуальное влечение. – Но секс у нас так и не состоялся. Со всеми, о ком я так мечтала, ни с кем ничего не получилось. А вот с Сержем у меня никаких фантазий связано не было.
– Бабцы, эротические фантазии – это, блин, только фантазии, а на самом деле наши трахальщики никогда ожиданий не оправдывают. Вот молодец, что вышла замуж не по страсти, а по удобству, – Тамара ласково погладила меня по голове.
Она занимается нравоучениями с трибуны, то есть с верхней полки. Ужас что может случиться, если она оттуда навернется. При своем огромнейшем весе (спросить стесняюсь, но думаю, килограммов около ста) Тома похожа на борца сумо в женском обличье. Но ухитряется оставаться жестким монстром в общении и нежной, хрупкой, ранимой и трепетной в душе.
– Я вот когда на четвереньках стояла под тем, о ком грезила долгими ночами, он так мне впиндюривал, что я от боли стонала, а он думал, мне по кайфу. Другой все время своей тушей вдавливал меня в кровать, я все время думала, кто первый сломается – я или кровать. С другим снимали домашнее порно, так после просмотра этой хохмы во время секса все время ржала неприкрыто, не могла забыть фильмец, а он обижался. Нет, ну это не кино, а КВН, ей-богу, – Тамара ностальгировала о прошлых утехах.
Я пыталась представить себе мужчину, который вдавливал Томку в кровать, и не могла.
– Это, девочки, все потому, что мы молчали, а не надо никогда молчать, нужно всегда говорить им, что думаешь, чувствуешь. Нужно быть искренней, открытой, естественной, – меланхолично поддерживала беседу Таня.
Танюша – натуральная блондинка, но красит волосы в каштановый цвет.
Она очень стесняется своей блондинис-тости – вдруг ее будут считать глупой шмо-точницей?
– Ага, я своему бывшему сказала, что не могу быть с ним, так как, во-первых, за пять толчков с прихлопом я не то чтобы не успеваю кончить, а даже собраться с мыслями на эту тему не успеваю, – это Катька. – А во-вторых, у него такой маленький, что он как какашка в проруби, у меня там болтается, не чувствую я ничего. Так он гад, до сих пор ко мне то налоговую пришлет, то ментов. Мстит.
