Некоторые из присутствующих стали тренировать безопасную позу. Кто-то пробовал сесть клубочком на стуле, некоторые усаживались на пол. Элен и Жозеф, держась за руки, улыбались этой веселой возне.
Внезапно Ги Боннэ, извинившись, приложил к уху мобильный телефон. Его лицо стало еще более суровым, он задавал краткие вопросы и четко отвечал:
— Когда? Сколько машин? Толщина лавины? Опросите свидетелей, ехавших сзади и впереди. Звоните жандармам и пожарным, обратитесь к местному населению. Держите меня в курсе каждые пятнадцать минут.
Затем Ги убрал телефон и обратился к залу:
— Вот и конкретный пример. Только что за восемь километров до Валь Торанса, перед Сен-Мартен де Бельвилем на дорогу сошла лавина. Под нее попали два автомобиля. В принципе, ничего страшного. Известно, что в салоне закрытой легковой машины воздуха хватает примерно на три-четыре часа. Но надо сохранять спокойствие. При панике время выживания сокращается наполовину. Вообще паника в любой неординарной ситуации в горах — наш главный враг. Толщина сошедшей лавины два метра, ширина — десять метров. Это немного. Снегоуборочной техники на нашем участке достаточно. Часа за полтора должны откопать. Сейчас подъедут пожарные. В таких случаях поможет и местное население с лопатами. Это наши савойские традиции.
Он заметил, что, конечно, должен сейчас быть на месте схода лавины, но дорога отрезана ею, а бульдозеры, экскаваторы и вся снегоочистительная техника работает с нижней стороны. При первой возможности он выедет вниз, а пока будет вместе со всем залом слушать репортаж с места события.
Молодая супруга, соседка Элен по столу, подняв руку, как школьница, спросила звонким голосом:
— Что говорят метеорологи, когда прекратится снег?
— По последним данным, сегодня ночью или завтра утром, — ответил Ги Боннэ. — Хотя точного прогноза в горах не бывает.
— Значит, завтра мы сможем кататься? — с надеждой спросил молодой супруг.
— Если снегопад кончится ночью, — ответил Ги, — рано утром ратраки (тракторы, уминающие выпавший снег и заглаживающие склон) пройдут по самым безопасным склонам, работники канатной дороги почистят занесенные снегом места для проезда кабинок. И в обычное время или чуть позже некоторые трассы могут быть открыты для катания. Другие трассы наши работники будут еще обрабатывать и искусственно спускать не сошедшие лавины.
Ги еще долго рассказывал о лавинах и о том, как себя вести в случае опасности. Он напомнил, что трассы, безопасные для катания, маркированы. Разными цветами отмечены склоны разной степени сложности. Самые простые, пологие трассы — зеленые, для новичков. Трассы чуть более крутые и длинные обозначены синим цветом. Красные флажки и указатели — для хорошо владеющих техникой. Черные трассы — для очень хороших, смелых лыжников. Эти обозначения указаны на картах, которые выдаются в кассах подъемника…
— Есть еще вопросы? — Ги Боннэ посмотрел на часы.
И тут раздался звонок. Стоя лицом к залу, он кивал головой, и суровость постепенно сходила с его лица.
— Сейчас еду, молодцы! — похвалил он и затем сказал, обращаясь к залу: — Ну вот, не прошло и часа, как обе машины откопали. Водители и пассажиры живы, здоровы и счастливы.
Лицо сурового савойяра осветила неожиданно детская улыбка. Он сам был счастлив, что с автомобилями все обошлось.
Ги Боннэ поблагодарил пришедших на беседу, с улыбкой и неловкими поклонами выслушал бурные аплодисменты, раздавшиеся в его честь, и, попрощавшись, сказал у самой двери:
— Будьте внимательны. Горы не прощают фамильярности. Успехов всем!
Элен заторопилась вслед за ним. Она догнала его, когда Ги уже заводил свой джип:
— Месье, где вас можно найти? Мне надо поговорить с вами по личному делу.
Ги Боннэ немного удивился, но, порывшись в кармане, протянул ей визитную карточку. Захлопнув дверь автомобиля, он ловко развернулся почти на одном месте и исчез в темноте.
Было около шести часов вечера. Снег шел, но уже не был таким густым, как вчера ночью. Войдя в холл гостиницы, Элен увидела Софи, направлявшуюся к Жозефу, который в это время выходил из зала в толпе людей. В этот момент Элен окликнули. Это был Клод. Он сказал, что искал ее вчера целый день.
— Где ты каталась? — Он взял ее за руку.
Элен мягко освободилась и ответила:
— Я уже и не помню, да какая разница? Главное, где мы будем кататься завтра. И будем ли вообще кататься…
Боковым зрением она видела, как Жозеф сел в кресло и развернул газету, положив несколько страниц на соседнее кресло. Элен покрутила головой — Софи рядом не было.
Интересно, для кого занято кресло, для меня или Софи, подумала девушка.
В любом случае ей хотелось поскорее отделаться от Клода, но так, чтобы не обидеть милого юношу.
— Ой, ты знаешь, тут мой коллега, журналист из Парижа, мне надо кое-что обсудить с ним, — мгновенно придумала она.
— Ты как будто избегаешь меня, — обиделся Клод.
— Послушай, а где та девушка, с которой ты был вчера весь вечер? — на всякий случай бросила Элен.
— А ты откуда знаешь? — удивился Клод. Элен ничего не ответила, рассмеялась и, помахав ему рукой, подошла к Жозефу.
— Простите, это место занято? — Она лукаво улыбнулась, указывая на лежащую рядом газету.
Это место забронировано для вас, мадам, — галантно ответил ее любимый, вставая со своего места.
Он собрал листы газеты и, смахнув рукой пылинки с сиденья кресла, галантным жестом пригласил ее сесть.
— Чувствуется большой опыт салонной жизни, — заметила Элен, усаживаясь.
— Мадам очень приятно кусается. Чуть щекотно и совсем не больно, — тихо и ласково произнес Жозеф.
— О! Горе тому, кто доведет меня до того состояния, когда я начну кусаться по-настоящему, — прошипела она.
— Это буду не я. Я всегда буду только ласкать мою кошечку, мою маленькую рысь с желто-зелеными глазками, — поддержал он словесную игру.
Элен сменила тон:
— А где Софи?
— Она пошла переодеться к ужину, — нехотя произнес Жозеф и добавил: — Сегодня я все расскажу ей. Не могу я больше играть роль непонятно кого. И не хочу…
В душе Элен теплой волной поднялась радость. Но она задумалась немного и спросила:
— Как ты себе представляешь дальнейшее? Ты переезжаешь ко мне в номер, я пересаживаюсь за ваш стол, а она, усвоив все сказанное тобою, остается одна в вашем двухместном и сидит за моим столом в противоположном конце зала?
— До чего же ты предусмотрительна, радость моя, — озадачился он, потирая свой светловолосый затылок. — Мужики все-таки толстокожи и беспардонны.
— И даже самые лучшие из них, — нежно ответила девушка.
