— Здравствуй, Анди, — приветствовал он ее. — Что новенького?
— Откуда мне знать? Это твоя работа.
— Никто не вывалился из окна верхнего этажа и не утонул в ванной? Никаких потасовок на пожарной лестнице? Никаких нуждающихся в опровержении слухов о южноамериканской актрисе, которая тайно вышла замуж за норвежского ученого?
Андреа пожала плечами:
— Извини, Дик, но мне никто ничего не рассказывает.
— К счастью для таких ребят, как я, некоторые любят поболтать.
— Некоторые говорят слишком много, — возразила она и исчезла за перегородкой во внутренней комнате.
На следующий день, в свой выходной, Андреа отправилась посмотреть, как идут работы по строительству нового квартала. Подрядчики соорудили для зевак, любящих наблюдать за работой других, обзорную площадку. Андреа не знала, состоялась ли угрожавшая стройке забастовка, но работа кипела вовсю. В глубоком котловане, вырытом посреди улицы, люди, выглядевшие отсюда пигмеями, копошились вокруг громадных балок или заливали бетон в фундамент другой части блока. Еще одна часть квартала была почти закончена, и кран поднимал глыбы облицовочного камня и доставлял их к группам людей, работавших на узких лесах. Не нужно обладать большим воображением, чтобы представить, как легко и быстро одно неосторожное движение могло привести к несчастью.
Она уже повернулась, собираясь отойти от небольшой группы мужчин на обзорной площадке, когда кто-то заговорил с ней:
— Вы ведь из «Бельведера», не так ли?
— Здравствуйте, мистер Селборн. Не знала, что вы здесь.
Он доброжелательно улыбнулся ей.
— Праздное созерцание полезно для души. — Мистер Селборн вздохнул. — Хотя жаль, что здесь происходят несчастные случаи. Люди не могут чувствовать себя в полной безопасности, когда каждую минуту на них может свалиться несколько тонн камня или громадная балка.
— Вы правы. Но эти люди, наверное, привыкли к определенному риску, как, например, автомобилисты или моряки, — сказала Андреа. — Нельзя прожить жизнь в уверенности, что с тобой никогда ничего не случится. Даже сиделки и врачи рискуют заразиться от своих пациентов.
Она вдруг покраснела и подумала о том, какими глупыми и невежественными показались ее слова мистеру Селборну, который смотрел на нее, добродушно моргая.
— Все абсолютно верно, — согласился он, — и, возможно, над кварталом Сенчери как бы тяготеет злой рок.
Она кивнула:
— Возможно, так оно и есть. Извините. Мне пора на дежурство.
В пятницу внезапно появилась вернувшаяся из Парижа мисс Дженсен и потребовала свои обычные апартаменты «Норфолк».
— Да, мадам. — Андреа изучила журнал предварительной брони. — По-моему, номер свободен, но я проверю.
По уик-эндам большинство дорогих отдельных апартаментов обычно были свободны, но «Норфолк» мог быть заказан на следующую неделю.
— На какой срок вы хотите снять номер, мадам? — спросила Андреа.
Ингрид Дженсен вперила в нее огненный взор:
— Не знаю. На несколько дней или на неделю.
Джилл Брукман пришла на помощь Андреа:
— У нас есть заказ на «Норфолк» на среду, мадам, но, возможно, нам удастся заменить его, если вам все еще потребуется этот номер.
Когда мисс Дженсен со всеми своими чемоданами, наконец, отбыла в «Норфолк», Андреа вздохнула свободно.
— Мне она кажется чересчур властной, — призналась она Джилл. — Не потому, что она сказочно богата — всякий, кто в состоянии оплачивать апартаменты «Норфолк», должен купаться в деньгах, — но потому, что она излучает электрические заряды и в любой момент может испепелить тебя.
— Как красиво ты излагаешь свои мысли, Анди, — заметила Джилл. — Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Она, пожалуй, слишком красива, чтобы быть настоящей. И, между прочим, ты обратила внимание на ее костюм? Истинно парижский шик. Ох, порой я готова на все, чтобы носить шикарную одежду вместо этих безвкусных коротеньких черных платьев!
— А что сказала бы Майская Королева, если бы увидела тебя в светло-вишневом ниноне [1]? Ты сбила бы с толку сливки деловой клиентуры!
Со временем Андреа привыкла говорить о тете Кэтрин, используя то же прозвище, что и весь остальной персонал. Ей было важно отмести малейшее подозрение на их родственные отношения.
Андреа никак не могла решить, сообщать ли Тревору о возвращении мисс Дженсен, но все-таки решила не делать этого. Если Тревор желает отдать себя на растерзание блистательной мисс Дженсен, это его право.
Югет была в восторге от возвращения датчанки, так как она обычно исполняла обязанности ее горничной и получала щедрые чаевые.
— Мне даже не хочется брать завтра выходной, но это ерунда, — сказала она Андреа.
— Собираешься куда-нибудь с Бобби?
Югет громко захохотала:
— На нем свет клином не сошелся. Я отловила на крючок другую рыбку.
— Не отловила, а подцепила, — поправила ее Андреа. — Я-то думала, что твое сердце разбито, потому что ты не видела его.
— Это было давно. Он уехал в Шотландию.
— На украденной машине? — спросила Андреа.
Югет надула губки:
— Ты злая. Подумаешь! Какое это имеет значение?
— Огромное. Этот молодой человек тебе не пара. Ты же не хочешь быть причастной к банде, занимающейся угоном машин.
Югет язвительно рассмеялась.
— А может, тебе не нравится быть связанной с… одалживательницей, — закончила она драматическим тоном, закатив глаза.
— Одного раза достаточно. Меня и сейчас пробирает дрожь при мысли о том, как мистер Холт поймал меня с проклятым мехом.
— Но подумай, как это способствовало твоей известности. Мистер Холт теперь считает тебя маленькой героиней, которая многим пожертвовала ради своей раненой подруги. И сейчас, когда ты работаешь в приемной, он специально вызывает тебя.
— Только потому, что я случайно пришла в первый раз, когда на месте не было других девушек.
Югет стянула чулки:
— Вот уж нет, cher. Ты ему нравишься. Скажи мне, что он делает, когда вы остаетесь наедине в его номере?
— Диктует длинные отчеты о своих зданиях, — ответила Андреа.
— И он никогда не подходит к тебе сзади, не кладет тебе руку на плечо и не целует тебя в шею?
— Конечно нет! — возмутилась Андреа.
— А мне кажется, что тебе хотелось бы, чтобы он так делал.
— На моем месте ты, наверное, сидела бы все время у него на коленях.
Югет шумно вздохнула:
— Как замечательно это было бы!
— Ты же не влюблена в него, правда? — настойчиво спросила Андреа.
— Нет, но мне кажется, он был бы замечательным любовником. Это разные вещи.
