Я, конечно, не ожидал, что она откажется от «резинки», сказала, можно сейчас и она это знает точно. Опять, дуреха! Это же не факт, что она высчитала безопасные дни, может, и с первого раза "залететь". Но я спорить не буду, раз мне такой подарок достался, тем более она — "девочка", а значит, так и для нее даже лучше. А если "залетит", я не против, сейчас я готов на все.
Она морщится, и я стараюсь не смотреть на ее испуганное лицо, целую шею, посасываю мочку уха, пытаясь двигаться медленно и осторожно. Ей, наверно, больно, уже отстраняется от меня, но тут же стискивает пальцами руку и даже ищет мои губы, чтобы ответить. Потом я чувствую, что уже полностью в ней, мне сухо и так тесно, что я уже сдерживаться не хочу. Хватит для первого раза. Особенно ей. Приподнимаюсь на локте и еще чуть продвигаюсь вперед. У нее делаются такие умоляющие глаза, что я уже выругаться готов. Все! Все… Осталось еще словить эти последние «смачные» секунды и отдышаться. Уфф… Теперь точно — все…
Упираюсь лбом в ее подмышку, чувствую запах ее пота, но не раздражает, как обычно, а хочется даже носом туда залезть. Снова захватываю ртом ее грудь, искоса поглядываю на выражение лица, вроде моргает, задумчиво смотрит в потолок. Отодвигаюсь и смотрю себе вниз… оп-па, вот оно как… да-а-а, согрешил я под старость или это сама овечка совратила седого волка.
Вытираюсь своими трусами и думаю, надо ли с ней так же проделать. Нет, лучше из ванны полотенце принести.
— Нася…
Улыбается. Тянется ко мне — теплая, нежная, родная и уже вся моя. И я уже знаю, что все сделаю для того, чтобы она была рядом. Пусть и не насовсем, на моем месте об этом странно мечтать, но чтобы захотела подольше. Сама захотела. А ресурсы для этого у меня пока еще есть.
Настя.
Это оказалось легче, чем я думала. Но особенно легко стало потом. Как будто я избавилось от чего-то гнетущего, что давно меня беспокоило. Будто разжались какие-то оковы и я стала свободной. От давних страхов, от неуверенности, от чувства своей неполноценности. Да, он сделал меня целой, хотя это странно звучит, обычно в таких случаях говорят иначе, все наоборот.
Но сейчас я чувствую именно так — он склеил какую-то трещину в моей душе, соединил осколки и наполнил осознанием своей правоты и защищенности.
— Пару дней здесь поживешь, пока найдем квартиру в городе. От Рыжего тебе надо уходить, лучше снова учиться, незачем работу искать.
"Что он такое говорит? Зачем квартиру? И почему я увольняться должна…"
— А мы где с тобой видеться-то будем, радость моя? Я сюда приезжаю ближе к ночи, одной тебе весь день скучно станет.
— Так мне есть, где жить. И я останусь в «Перестройке», я хочу работать, а диплом и так получу через два года.
— Ты меня разве не слышишь? Ты теперь со мной. Я тебе помогу.
Я все слышу и догадываюсь, чего он добивается, но я ведь сразу ему сказала, что не претендую на какую-то роль в его жизни, он мне ничем не обязан. Так ему и сказала, а он вдруг разозлился, я даже испугалась.
— Ты чего себе там напридумывала в своей голове? Ни хера себе, поиграла с дяденькой, спасибо и прощай! Я тебе нужен был только для первого раза, как опытный пользователь? Ты совсем офигела, зайка?
— Не надо меня так называть…
— А как тебя называть? Ты себя ведешь, как дитя несмышленое, не пора ли уже взрослеть? Глазки открой свои! Перебиваешься с чая на хлеб, купить себе ничего не можешь, живешь у старухи в закутке. Настя! Хватит чудить, сниму квартиру, с учебой сама решай, но работа тебе точно нужна другая. Я подумаю об этом еще.
— А ты почему все решаешь за меня? Где мне жить и работать я сама знаю. И насчет чая ты преувеличиваешь, у меня нормальная зарплата, мне хватает.
— Так. Так… Ладно. Ну, и что теперь? Что ты дальше предлагаешь делать? Надо отвезти тебя обратно к твоей старухе? И все? Погоди, может, тебе не понравилось со мной сейчас? Ты это себе как-то иначе представляла, знаешь, я по другому-то не умею. И так уж старался как мог, исходя из ситуации. Нет, ты объясни, объясни, я че-то не врубаюсь пока.
Я сама не очень понимала, что делать дальше. И он ведь все очень заманчиво говорил, я даже этого втайне ждала и представляла, как мы будем вместе. То есть раньше представляла, а сейчас почему-то спорю с ним. Будто сейчас мы на равных и я не должна уступать. Это все трудно выразить, что у меня сейчас на душе творится — суматоха какая-то, но есть твердая уверенность, что я правильно поступаю. А он злится все больше и мне его даже было чуточку жаль.
— Ты чего сама-то хочешь от меня?
«Чтобы ты был только мой навсегда!»
Но я же не могла ему так сказать, мужчины заранее так не могут, чтобы «только мой» и тем более «навсегда». Этот урок я вынесла еще с детства на примере своего отца. И потом уже стала замечать, если и есть семьи, где мир и лад на виду, кто же знает, какие мышки скребутся в этой идеальной избушке по ночам.
Даже после многих лет видимой гармонии распадаются браки, мужчины уходят к другим женщинам, даже не обязательно более молодым, красивым и умным. Просто устают быть вместе, а иногда бывает, что женщина спокойно отпускает мужчину и находит себе другого. Все бывает, иногда кажется, что и самому себе в этом случае нельзя доверять. И свое сердце тебе не подвластно, будто по собственным законам живет. Можно его в клетку запереть, цепи накинуть, так оно же не перестанет любить и желать. А если вдруг перестанет, этого уже не изменить. Оно свое слово сказало, а ты живи и разбирайся потом.
— Сама ты не знаешь, чего хочешь, маленькая еще и глупая. Поэтому слушай взрослых и не капризничай. Ну, чего отвернулась-то, давай уже ближе ко мне.
Когда он меня целует, кажется, ничего в жизни не может быть лучше. Я просто не могу ни о чем думать, когда он держит меня в руках и прижимает к себе. Кажется, это самое главное, ради чего мы появляемся на свет. Чувствовать такое единение душой и телом с другим человеком, становиться с ним одним целым. Хотя бы на краткое время.
— Ты чего ревешь-то? Нась, я же тебя люблю, не плачь.
Вот зачем он это сказал, это было вовсе не обязательно. Но теперь я тоже могу ему так сказать, теперь не будет считаться, что я навязываюсь со своей любовью. И даже, если он просто хотел меня утешить, не так уж важно. На краткое время я смогу в это поверить легко.
А что будет дальше
Владимир.
Я не ожидал, что она окажется такой упертой! "Ничего не хочу, ничего не надо". Так не бывает, золотце! Дядя Володя не вчера родился и кое-чего понимает в этой жизни. Если женщина говорит «не надо ничего», значит, ей надо все. Решил почву прощупать:
— Нася, а если я разведусь, будешь здесь со мной жить?
— Зачем тебе разводиться? Из-за меня точно не надо этого делать.
Опять не надо. А я точно разводиться собрался? Черт знает. Придется тогда делить с Ларкой добро, нажитое непосильным трудом. А что, собственно, делить-то? Весь бизнес на друганах, я с боку припека, много чего неофициально. Я Ларке уже как-то говорил, что в случае чего ей законные алименты на Лизку — пшик, а не деньги. Квартира, конечно, общая, ну, «Субарика» ей придется отдать. Дом в Успенке по наследству мой, тут я подстраховался. Должна быть у мужика собственная нора или нет? Вот хотя бы на случай такой вот нежданной любви под старую жопу.
Это Наська тут заявила, что у нее ко мне "любовная любовь". Ни больше, ни меньше. Серьезно сказала так, проникновенно, я очень растрогался. Вот же смешная. Хочет казаться самодостаточной взрослой тетей. А ей до взрослой тети как до Луны. Я даже думал Наську сразу в Успенке оставить, закрыться здесь с ней на пару дней и просто валяться под одним одеялом с перерывами на еду. Заманчивая перспектива. А что? Работа у меня такая, что сама себя делает, пару звонков и внеплановый отпуск вполне себе устроить могу.
Так нет, ей приспичило в город уже к обеду. Неуютно себя она чувствует в этом доме, надо же, какая принцесса — будто на горошине спала. А спали мы, кстати, мало. Правда, не трогал ее уже, вроде нельзя сразу, хоть денек обождать. Зато нацеловал вдоволь, всяко и везде.
