Я глянул на Одуванчика, которая, поймав на себе мой взгляд, сморщилась и закивала, демонстрируя свое «фее» по данному объекту недвижимости. В этом мы с ней были солидарны.
Как же просто и естественно юнцы выражают свои эмоции, а чем становишься старше, тем больше контролируешь каждое движение мимики на своем лице. Хотя о чем это я, мне всего лишь чуть за тридцать. Самый идеальный возраст, чтобы глотать жизнь полными ложками и пить очаровательных девиц до дна.
— Эти тоже не очень, — малявка с умопомрачительным запахом цветущей вишни, который вызывал у меня ассоциации с детством в Париже, деловито указала на два последующих видео. — Одна квартира очень старая, другая пустая, зато у меня есть другие варианты, вот, — она зашуршала листами, вынимая из прозрачного файла еще бумажки с фотографиями и описанием на русском языке. — Я их не видела, но они по параметрам не хуже, чем эти, но зато стоят в два раза меньше, — сунула их мне под нос и засверкала довольной белозубой улыбкой.
Я невольно улыбнулся. Какая прыть и услужливость, прямо медаль на шею. Только Одуванчик, ты слегка ошиблась. Ты мне здесь нужна не для работы. На тебя у меня другие планы. Я коварно ухмыльнулся про себя и, взяв за спинку ее стула, подтащил девчонку ближе. А то устроила между нами стометровую дистанцию и как хочешь, так и приручай.
Олесия, не ожидав нападения, испуганно пискнула, вскинув на меня полный возмущения васильковый взгляд. А я даже бровь не повел, как хочу, так и обращаюсь со своей куклой. Пусть привыкает, это еще только самое невинное начало.
Бумажки я все-таки взял, мазнул по черно-белым невнятным фотографиям незаинтересованным взглядом. На текст даже не посмотрел, потому что по-русски я читаю еще хуже, чем говорю. Кивнул и благосклонно позволил:
— Посмотри их, сделай видео и envoie-le-moi (пришли мне). Если что-то понравится, je viendrai (я приеду). Понятно? — Недовольно сузил глаза, наблюдая, как эта гусеница вместе со стулом снова отодвигается подальше от меня.
Ц-ц-ц, Одуванчик, все равно далеко не убежишь. Так какой смысл тратить силы?
— Мне надо сделать это сегодня? — Удивленно уточнила она, вдобавок прикрыв от меня свои стройные ровные ножки тяжелым кожаным рюкзаком. — Или в понедельник? — С надеждой распахнула глаза, а я даже думать не стал.
Впереди выходные, и я собираюсь приятно провести их в компании юной кудряшки. Так что никуда она от меня не денется, на этот уикенд так точно, а потом посмотрим.
— Да сегодня, — я натянул строгость на лицо, чтобы она не смела протестовать, а то разболталась тут, наивно хлопая глазами. — До понедельника мне надо въехать в dans l'appartement (в квартиру), — я положил руку на спинку ее стула, чтобы снова подтянуть к себе сбежавшего Одуванчика. Но она к моему удивлению, как ошпаренная муха, вскочив на ноги, сбила локтем органайзер с пишущими принадлежностями, которые быстро раскатились под моим столом, креслом, и попятилась назад.
Я в недоумении вздернул левую бровь. Что это за реакция? Настроение слегка подпортилось, а в голову заглянула удручающая мысли: неужто я ей не нравлюсь?! Вон как крепко сомкнула рот, и прижала к груди рюкзак, словно я собираюсь в нее дротиками стрелять, а не задание даю. Странно.
— Хорошо, я все сделаю, — согласилась она, оглядываясь и потихоньку отступая к двери.
А мне ее поведение совсем не понравилось. Нарывается малявка на наказание.
— Сначала собери, что раскидала, — произнес я повелительно, но без лишней суровости и указал на валяющиеся на полу ручки, стиплер и остальное, а то устроила погром и решила сбежать. И я не давал разрешение покинуть кабинет, так что как миленькая меня дослушает.
— Извините, — растерянно пролепетала она.
Поспешно положила свой полный рюкзак на стул, опустилась на корточки и стала собирать разлетевшиеся вещи, а я подумал, что мне нравится этот ракурс: когда малявка передо мной на коленях, заводит не на шутку. Но я, поправив ремень на брюках, решил, что надо слегка сбавить обороты, а то Одуванчик испугается, и ищи ветер в поле.
Я откинулся на спинку кожаного кресла, с удовольствием наблюдая, как в светлых распущенных волосах девчонки, упавших на хрупкие плечи, запутался заглянувший в мое окно солнечный луч. И они засверкали переливами, превращая малявку в сказочное существо. Ей только трепещущих прозрачных крылышек за спиной не хватало.
Невольно завис, смотря на свою добычу. Макс в баре не раз поднимал тосты за красивых русских женщин, но я до сегодняшнего дня не разделял его мнения, считая, что француженки куда лучше: утончение, изящнее и сексуальнее. А сейчас засомневался, все-таки есть в русских прелестницах нечто такое, что может свести с ума.
Куда только не раскатились канцелярские товары: ножницы ухитрились улететь под шкаф, ластик валялся у меня под стулом, а ручки закатились под стол. Я отодвинулся на кресле назад, освобождая девушке доступ к предметам, и сделал глубокий вдох, успокаивая разбушевавшуюся фантазию, где обнаженная малявка делала мне минет, а я крепко сжимал ее кудрявые волосы в кулак, управляя процессом. Крышесносное видение, от которого стало тесно в паху!
Мое приятое времяпровождение прервал громкий стук в дверь. Я вскинул голову, чувствуя, как расплывается перед глазами картинка с Олесией в главной роли. А малявка, дернувшись с испуга, нехило приложилась макушкой об столешницу, под которой находилась. Зашипела, потирая голову, и попыталась выпрямиться, но вышло это у нее плохо, потому что, не удержав равновесия, она пошатнулась и тут же рухнула в мои распростертые объятья.
Это было неожиданно, но приятно. Я обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. Запах цветущей вишни окутал меня с головой, будоража рецепторы и заставляя сердце забиться в ускоренном ритме.
Вообще-то, в компании не приято врываться в мой кабинет, да и Мила зорко следит за тем, чтобы ушлые сотрудники не выносили мне мозг. Но в этот раз что-то пошло не так, потому что в мою обитель ввалились сразу три рассерженные женщины, закудахтали как на базаре, но увидев Олесю, лежащую на мне верхом, удивленно раскрыли рты и замолчали.
Картина маслом, добавить нечего. В этот момент мне очень хотелось свернуть в круассан свою секретаршу, которая все это допустила. Но так как среди присутствующих ее не было, пришлось спокойно, но таким тоном, что вопру уносить ноги отвесить приказ:
— Молча вышли за дверь и успокоились, — и подкрепил свои слова суровым взглядом, чтобы в дальнейшем не было повода своевольничать.
Низкорослая коренастая менеджер по закупкам Полякова громко икнула и попятилась назад, наступая острыми каблуками на длинную и плоскую, как ламинат Алену Вадимовну из отдела контроля качества. Та взвизгнула, но все равно не стерла хитрого выражения лица, такого, словно узнала тайну вселенских масштабов. А полная высокая крупная бухгалтерша, Тамара Федоровна, загадочно улыбаясь, подмигнула мне неаккуратно подведенным глазом и скомандовала своей банде покинуть мою территорию.
Олеся заерзала в моих руках, вставая на ноги. Смущенно произнесла изведения и отошла подальше. Щеки Одуванчика приобрели пунцовый окрас, а густые ресницы вуалью опустились вниз. Все-таки я себе выбрал крышесносную девчонку, даже от невинного взгляда по венам разливается электричество и бьет током.
Женщины удалились, но через минуту в кабинет снова раздался стук. К этому времени Олеся уже схватила со стола свои бумажки и отскочила от меня на безопасное расстояние.
В комнату заглянула моя секретарша, покосилась на поалевшую лицом девушку и начала извиняться. Я прервал ее на полуслове, когда речь шла о том, что она на минуту отошла в уборную, и обратился к малявке, скромно топтавшейся у двери со спасительным рюкзаком в руках.
— Олеся, я вас отпускаю. Вы поняли tâche (задание)? Жду видеоотчет, — я решил отправить девчонку на свободу. Все равно она сегодня от меня никуда не денется. Вечером заберу ее с собой.
Как только я распорядился, Олесю как ветром сдуло.
