И когда горячая вода с лимоном была мною выпита до капли, я уже была записана в модный салон красоты на полное преображение. Координаты нескольких подходящих риэлтерских агентств тоже были сохранены, но туда я обращусь чуть позже. Пусть сначала феи — мастерицы сделают из меня человека. Надеюсь, им это удастся.
Глава 8
Да здравствует профессионализм! Именно он, в совокупности со здравым смыслом и немалым жизненным опытом, не позволил сотрудникам салона красоты, в который я пришла на следующее утро, ни откровенно пялиться на меня, ни шушукаться за моей спиной, ни запричитать: как же вы так себя довели.
Администратор приветствовала меня, бросила пристальный взгляд на, так сказать, фронт предстоящих работ, и вызвала команду мастеров.
Меня тут же взяли в оборот. Мяли, парили в сосновой бочке, терли, массировали, снова парили, снова терли и мазали. После того, как с меня содрали семь шкур и умаслили чем-то сладко пахнущим оставшуюся восьмую, я была отдана на растерзание парикмахера. И процедура повторилась, с той лишь разницей, что в бочку меня больше не сажали. Пиллинг головы, маски и массаж. Окрашивание «тон в тон», чтобы оживить цвет, как сказал мастер. Стрижка горячими ножницами, чтобы не секлись кончики. Когда голова была приведена в порядок, настала очередь маникюра с педикюром, и в скором времени мои пяточки по гладкости могли бы посоперничать с попкой новорожденного младенчика, а ноготки приобрели прелестный нежно-розовый оттенок.
Наконец мастера вздохнули с облегчением, посчитав, что работу свою выполнили, и теперь меня можно с чистой совестью выпускать в приличное общество. Я была с ними полностью согласна и, попивая зеленый чай с жасмином, не дрогнувшей рукой оплатила внушительный счет. Оставила щедры чаевые и пошла преображаться дальше.
Следующим пунктом назначения был торговый центр. Чтобы Мири Плетнева приняла меня в своем доме, мне нужно было выглядеть соответственно.
Я шла на торговой галерее и с удивлением отмечала, что за прошедшее время ничего не поменялось. Те же магазины, те же кофейни, те же сумасшедшие цены. Кажется даже люди остались прежними, только вот я изменилась. Нет больше Ядвиги Троепольской, счастливой жены и нежной матери, успешной бизнесвумен. Она умерла в ту минуту, когда увидела, как догорает груда железа, в которой погибли ее близкие. Осталась лишь внешняя оболочка, да еще огромное, ни с чем не сравнимое желание отомстить. И ради исполнения этого желания я готова ходить по салонам хоть каждый день, покупать одежду в дорогих магазинах, изображать светскую львицу и улыбаться Плетневу, представляя себе, как мои руки сжимаются на его горле.
Мысленно я снова увидела его предсмертную агонию и, задумавшись, да что там, откровенно залюбовавшись этой красочной картинкой, чуть не вписалась лбом в стеклянную витрину очередного брендового магазина.
— Осторожнее! — громко предупредила меня консультант.
Не из любви к ближнему и не из заботы о потенциальном покупателе, не похожа я была на ту, кто отоваривается в подобных местах, скорее из нежелания учавствовать в последующих разборках, если я, все же, разобью им витрину.
— Простите, — искренне извинилась я, — задумалась.
Она лишь пожала плечами и уже торопилась отвернуться, но я не дала ей такой возможности и решительно вошла в магазин. Оглядела вешалки с одеждой и стала спокойно выбирать то, что нужно было мне.
Консультант, видимо, оказалась достаточно опытна, чтобы распознать во мне потенциального покупателя. Пусть не с первого взгляда, но со второго, она решила, что на такую, как я, стоит потратить свое рабочее время. А может быть, ей было просто скучно, не знаю.
— Ищите что-то конкретное? — она подошла поближе и выдала вежливую, профессиональную улыбку.
Я сняла с вешалки брючный костюм, повертела в руках и ответила:
— Мне нужна пара костюмов, блузки, несколько платьев. А еще джинсы, футболки, свитера. Что-то из верхней одежды по сезону, и так, по мелочи. В общем, небольшой гардероб.
По мере того, как я перечисляла, лицо женщины разглаживалось и становилось все приветливее. Она еще пыталась оценить мою платежеспособность, но уже сияла улыбкой.
Из бутика я вышла, обвешанная сумками, как рыночная торговка, с той лишь разницей, что мои «авоськи» стоили баснословных денег. Кстати сказать, там же, в магазине, я и переоделась, и, теперь, выглядела не в пример приличнее в новеньких брючках и простой хлопковой футболке с известным логотипом. Только вот обувь по-прежнему оставляла желать лучшего. Но имея деньги и хоть толику желания, исправить это не составило труда.
В обувном магазине история повторилась. Нет, я не пыталась протаранить их витрину, просто сообщила продавцу, что мне нужна обувь. И перечислила желаемое, да. Меня подхватили под белы рученьки и почти что унесли вглубь обувного царства.
В общем, к концу шопинга я поняла, что самой до квартиры мне ни в жизнь не добраться, потому как в центр я приехала на метро, оставив свою машину под окнами дома. Пришлось вызвать такси, а потом наблюдать, как вытягивается лицо водителя, когда пассажирка с неимоверным количеством пакетов и сумок, к тому же вышедшая из дорогой торговой галереи, назвала конечную точку маршрута. Он даже переспросил, этот немолодой дядечка, судя по всему хорошо знавший Москву и отчетливо представлявший дыру, в которую придется ехать. Пришлось повторить адрес. Водитель вздохнул и вырулил со стоянки. А куда ему было деваться, заказ есть заказ.
В итоге до квартиры мы добрались, когда уже стемнело, собрав почти все московские пробки. Лучше бы на метро доехала, а вещи попросила бы прислать курьером. Но сожалеть о не сделанном было поздно, и я расплатилась с таксистом, не забыв про чаевые, пожелала ему удачи и потащилась домой.
Сгрузила покупки на диван и пошла на кухню, шарить в поисках еды. Напрасно, холодильник был девственно пуст, полки тоже. Тут же нестерпимо захотелось курить, и рука, словно сама собой, потянулась к заветной полке с заначкой. Но я была неумолима. Нет, значит, нет. Временно бросила, и точка. В том, что курить бросила именно временно, я ни секунды не сомневалась. Знала, чувствовала, что придет время, и я опять закурю.
На самом деле, есть мне не хотелось, еще в торговой галерее я перекусила в каком-то модном кафе салатом, с мудреным названием и кучей ингредиентов, запила его большим стаканом фруктово-ягодного смузи, и этого мне оказалось достаточным. Поэтому просто напилась воды из-под крана, приняла душ и завалилась спать, без пиетета скинув дорогие покупки на пол. Мне необходимо было выспаться, чтобы явиться в риэлтерское агентство во всеоружии.
Назавтра я в который раз убедилась, что человека делают вещи. Ну, в смысле, что встречают все-таки по одежке. Кстати сказать, провожать могут вообще не пойти, если одежка пришлась не ко двору.
О встрече я договаривалась заранее, обозначив свое желание снять хороший дом в закрытом, или как говорят, элитном, поселке. Терпеть не могу это слово — элитный. Особенно применимо к недвижимости.
Сейчас модно именовать так любой свежевозведенный жилой комплекс. Понастроят многоэтажек где-нибудь в чистом поле, в нескольких километрах за МКАДом, и рекламируют: ах, у нас элитные дома. Бред, да и только. В моем понимании, элитным был дом на Серафимовича, например. Или квартира на Ленивке. Есть у нас в городе такая маленькая улица, буквально в двух шагах от Кремля.
Риэлтор меня ждал. Конечно, не у порога, и не с хлебом — солью, но с улыбкой и предложением чашечки кофе. Я согласилась на кофе, хоть и не планировала его пить, ведь решено было вести здоровый образ жизни. Это просто такая церемония — сидеть за столом с кофейными чашками и обсуждать дела. И, между прочим, правильно решила не пить предложенный напиток — по одному уже запаху можно было смело сказать, что жарили эти зерна еще до Октябрьской революции. Антиквариат, так сказать.
