Вадим возвращает меня в реальность из непутевых думок. Подталкивает к подоконнику, намекая что надо бы ухватиться за него до окончания полета авиакомпании под названием «быстрый секс». Всей пятерней обхватывает втянутый от предвкушения живот, большим пальцем замирая на впадинке пупка. Чётким, властным нажимом второй ладони заставляется прогнуться в спине, побуждая рухнуть согнутыми в локтях руками на пластиковую столешницу под окном.
На этом прелюдия заканчивается, едва начавшись, и Вадим резко врывается в меня, заставив тело содрогнуться и сжаться от дискомфорта всего происходящего, при этом пробуждая неистовство в любовнике. Он двигается быстро, резко, жёстко наращивая темп, словно спешит заполучить давно желаемую, но отсутствующую с некоторых пор разрядку. Я вытягиваю руку вперёд, упираясь ею в стекло, чтобы хоть как-то смягчить удары лба и двигаясь по инерции с Вадимом, не стучаться в окно, а биться о тыльную сторону собственной ладони, чувствительно ударяясь о костяшки.
Расслабиться получается не сразу, много отвлекающих факторов: свет фонаря бьющий по глазам, дерзкие руки вплетающиеся пальцами в локоны, лишь для того чтобы поудобнее захватить и натянуть волосы словно возжи, управляя всем процессом, направляя меня так, как надо их хозяину. Железные зубцы застёжки молнии нещадно царапают кожу ягодиц, напоминая о нетерпеливости Вадима, который не удосужившись как следует раздеться, овладел мной, едва расстегнув брюки, даже не приспуская их.
Когда моё тело хоть как-то мало-ма́льски начинает двигаться навстречу твёрдой плоти и подхватывать волну возбуждения, толчки резко прекращаются, горячей вязкой влагой выстреливая на мою поясницу. Вадим слегка подрагивает и умудряется впиться острыми зубами в кожу на лопатке, рыча и хрипя от удовлетворения, так и не отпуская моих волос, спутывая их в кокон.
— Я утром заглажу свой косяк. Честно. Трудно удержаться, ты у меня всегда такая сладкая.
Жмётся ко мне вплотную, размазывая по спине доказательства своего оргазма, мимолётно касаясь губами в извиняющемся жесте. Потом отстраняется, чем-то шуршит в тишине, а через минуту меня касается грубое бумажное полотенце, тщательно утирающее все следы спермы.
Глава 10
Проснувшись утром, не обнаруживаю рядом Вадима и не удивляясь даже, он всегда как кот, который гуляет сам по себе. Приходит когда надо ему, ластится в исключительных случаях, с подачи собственного желания, а не исходя из интересов других. Через две недели март, видимо ему гульнуть захотелось чуть раньше. А к кому идти утолять сексуальный голод? Естественно, к бывшей, безотказной дуре.
Сонно бреду на кухню, на столе остатки быстрого завтрака прекрасно уживаются с букетом, который никто так и не поставил в вазу. Увядшие лепестки скорее всего не спасти, но выкинуть розы и вовсе, рука не поднимется. В чём виноваты цветы? В том лишь, что их выбрали не те люди, взяли с жёсткой целью пустить пыль в глаза, произвести ложное впечатление, а после без сожаления оставить умирать без воды, или выбросить в урну.
Ощущаю себя, тем самым цветочным бутоном, выбранным среди других, срезанным наспех с куста, лишенным лепестков гордости и самоуважения. Меня опустошили оба любителя-цветовода: Андрей — разорвав дружеские отношения, поиграв как с игрушкой, и Вадим — использовав для плотских утех, сбегая как трус из кровати. Будто нужны мне от него возвращения долгов, никогда не требую в сексе уравнивать счёт по оргазмам. Пусть он словил вчера удовлетворение за какие-то сто с небольшим фрикций, не доставив мне удовольствия, я за ним не гонюсь. Меня больше интересует ласка и чувственность, которая к слову сказать, заключилась в простом поцелуе после быстрого секса возле окна.
Подрезаю концы стеблей, ставшие сухими и корявыми без воды, срезаю нижние листья и опускаю букет в вазу, в надежде дать шанс бедным розам. Так же, как даю миллионный шанс Штриху, возобновляя отношения.
Наша история с ним далека от идеала, с Вадимом всегда было непросто и никак у всех. Мы познакомились в первый же вечер по моему прилёту из Москвы. Сейчас уже не припомню где и при каких обстоятельствах, но проснулась я у него.
На утро он любезно поинтересовался: сделать мне кофе или сразу дать денег на такси?! Вбил в мобильник свой номер и выпроводил с миром. Я тогда особо не переживала. Кто он мне такой, чтобы слёзы по нему лить?! Да симпатичный, да хорошо сложен, видно при деньгах, и секс с ним на высший балл. Но на этом вроде плюсы и заканчивались. А мне ничего другого в восемнадцать лет не нужно было. Драйв, гулянки и любовь противоположного пола.
Это потом Вадим сам меня нашёл, забрал с очередной вечеринки, устроил драку за моё сердце, но скорее за молодое тело. Не рыцарь на белом коне, но и я не прекрасная принцесса. Честно сказать такой подход возымел эффект! За всю жизнь никто не проявлял ко мне такого интереса, не боролся, прав не заявлял, по большей части отказывались, вышвыривали как мусор. А Штрих стал пристанищем для души с замечательным сексуальным бонусом. С тех пор лямку и тянули, он тянул, а я любила. Искренне, сильно, не требуя ничего взамен. Просто не кому мне было прививать модель нормальных отношений выстраиваемых на любви, уважении и заботе. Такой расклад устраивал нас обоих, до сегодняшнего дня.
Возможно мне посчастливилось перерасти и сейчас трезво оценивая ситуацию, я могу выгнать Вадима, остаться одна, найти другой вариант. Могу…. но упорно остаюсь с ним.
В памяти всплывает холодный взгляд Андрея, расплавленной серебристой ртутью проникающей в подсознание даже спустя ночь и расстояние, отравляя ядовитыми парами мысли на тему нашего разговора. Спешно одеваюсь, хочу попасть на работу пораньше и без особо любопытных, и словоохотливых людей поговорить с Крутилиным. Расставить все точки над i.
Не обнаруживаю ключей от машины, зато на тумбочке на помятом стикере коряво написано:
У меня бенз на нуле, взял твою. Вечером заберу тебя с работы. Ок?
«Ок? Чёрт, ещё спрашивает. У кого? У стикера, или машины? И не разбудил же, знал что не дам свой «опелек», — тихо сокрушаюсь себе под нос, вспоминая как однажды с похмелья Вадим разбил бампер, а потом целый месяц деньги на новый искал.
К счастью через Яндекс-такси машинку удается найти быстро и добраться без пробок, кажется жизнь налаживается. В редакции относительно тихо, в нашем крыле по крайней мере. На часах без четверти восемь, Андрей приходит всегда раньше, за редкими случаями когда позволяет себе задержки или отгулы. Но к положенному времени приходит Олька, вежливо поздоровавшись, занимает привычное место.
Суетливые движения выдают её волнение и она из последних сил делает хорошую мину при плохой игре, старательно пряча вымученную улыбку, похожую скорее на спазм мимических мышц, чем на проявление дружелюбия.
— Оль, что у нас сегодня с лицом? — интересуюсь тихим вкрадчивым голосом, чтобы ещё больше не навести страха. — Увлеклась ботоксом и лишилась подвижности рта?
— Всё в порядке. Просто не выспалась.
— Ах, да. У вас же вчера была вылазка в клуб. Крутилин рано уехал? Что-то его ещё нет. Оль, ты не знаешь где Андрей?
Она пожимает плечами, инстинктивно сглатывая рвущиеся на волю ответы на все мои вопросы, запугано тормоша содержимое сумки. Я скучающе подпираю щёку рукой, уперевшись локтем в стойку ресепшена, дожидаясь когда же со мной смогут поговорить не односложными фразами.
Оля долго мешкает, перебирает бумаги, перекладывая их с места на место, поправляет набор канцелярских штучек в подставке, явно создавая видимость занятости и не решаясь перейти к разговору. А тема для разговора несомненно имеется, и думается, мне она не понравится. Я терпеливо жду. Проходит пару минут, но монотонные действия не меняются, лишь сильнее потряхивая бледные руки моего молчаливого собеседника. Потом ещё секунд сто, но дар речи к Ольге не возвращается.
— Где Крутилин? — повторяю вопрос ещё раз, но повысив при этом децибелы. На всяких пожарный случай. А вдруг Оля ушки застудила? Зима всё-таки, а она негодница без шапки всегда.
