жизнь, выучи исландский в постели с носителем, напросись в команду на яхту и отправляйся на Карибы! Потом в семье у тебя на это не будет ни сил, ни времени.
Я вздохнула. Так у него все просто.
– Да не люблю я тусовки… Никогда не любила, – Я повернулась набок, прижавшись щекой к гладкой коже подголовника и подобрала под себя ноги. – Мне больше нравится быть дома, принимать гостей у себя. Чтобы много-много хороших людей приходили ко мне, устраивались за столом, болтали, ели вкусную еду, пили вино из разномастных бокалов и чашек и им было бы хорошо. Потому что у меня уютно и тепло. А клубы-бары… Не то. Мне не нравится.
В уголках глаз снова закипали горячие слезы. Я ведь не мечтала выиграть в лотерею или встретить знаменитого актера. У меня были очень простые и исполнимые желания. Почему же нельзя, чтобы было так?
– Что ж… – Кирил тоже развернулся, откинулся назад, изучая меня с любопытством. – Достойно. Ты прямо «приличная девушка» в вакууме из палаты мер и весов. Говорят, как раз на таких и женятся.
– «Говорят», – я невесело улыбнулась. – Только женятся на ком угодно другом. Кстати, водить машину я умею. А вместо французского учила испанский – правда, по учебникам, не в постели, извини.
– Зачем учила? – заинтересовался Кирилл.
– В Испании много хороших шеф-поваров, полно классных рецептов на испанском, но их мало кто переводит.
– Серьезный подход к домашним ужинам, – усмехнулся Кирилл. – Уже завидую твоему будущему мужу. Черт, и не в первый раз.
– Перестань…
– Ну конечно. «Никому я не нужна-а-а-а!» – передразнил Кирилл. – И сидит такая идеальная жена, убившая всю молодость на подготовку к семейной жизни. Даже машину, небось, не ради удовольствия училась водить, а чтобы детей по кружкам развозить?
– Ага.
– Так почему-то и думал.
Он смотрел на меня очень-очень внимательно, держа в одной руке бокал, а пальцами другой постукивая по рулю. Отпил глоток вина, провел языком по зубам – все это не отрывая от меня взгляда. Почему-то перестало хватать воздуха, хотя окно с моей стороны все еще было приоткрыто, но я вдыхала раз за разом и все равно не могла надышаться.
– Ты наелась? – Вдруг спросил Кирилл. – Десерт будешь?
– Еще и десерт есть?
Я стала закрывать один за другим контейнеры, передавать Кириллу, который убирал их обратно в пакет. Зато еще одну коробку он наоборот достал.
Внутри оказались слоеные трубочки, покрытые сахарной пудрой.
– Канолли с сырным кремом. По личному рецепту бабушки шефа… ну, он так утверждает. Хочешь?
Он подхватил двумя пальцами хрупкую трубочку с кремом и наклонился ко мне. Крем коснулся моих губ, я непроизвольно слизнула его и поймала взгляд Кирилла.
Что-то там пряталось, в глубине его зрачков. Вся серьезность, которой было так мало снаружи – будто скопилась внутри. Это было жутковато. С ним легкомысленным и светлым быстро так просто – а если нырнуть в глубину, вынырнешь ли обратно?
Я струсила. Опустила взгляд ниже, на упругие губы в окружении рыжевато-медной щетины. Наверное, колючая.
– Открывай ротик, – сказал Кирилл, и эти губы расползлись в лихой усмешке. – Буду кормить тебя кое-чем божественно-вкусным.
И я… открыла. Обхватила губами хрустящую трубочку из теста, скользнула языком, слизывая изнутри крем, откусила…
– Молодец… – полушепотом сказал Кирилл, улыбаясь. – Хорошая девочка.
От чего меня так кинуло в жар? От слов, от его тона, ласкового, но опасного где-то под этой лаской или от низкого голоса, от того, как медленно, растягивая слова, он это сказал.
– Еще? – Спросил он, поднося пирожное к моим губам.
Я даже не попыталась забрать его. Только послушно откусила кусочек. И еще.
Мотнула головой, отказываясь от следующего, но Кирилл цокнул языком:
– Нет, до конца. До последней… капли.
Я открыла рот, и он положил последний кусочек пирожного прямо мне на язык.
Сердце колотилось как бешеное, аж в горле.
– Вот и отлично… – сказал Кирилл, улыбаясь, и отстранился от меня. Он отряхнул руки от крошек, выудил из контейнера печеный помидор фаршированный сыром и принялся его жевать как ни в чем не бывало. – Ммммммм… Прекрасно. Но ты готовишь лучше!
Лицо горело, горло сжималось так, что не выдавить ни звука, мысли скакали, не складываясь в слова.
Я судорожно вдохнула.
– Я серьезно! – сказал Кирилл. – Зачем мне тебе льстить? В ресторанной еде, даже если готовит лично шеф, нет чего-то главного… Когда готовят лично тебе – это совсем другое.
Он болтал так, словно этой сцены с канолли просто не было. Будто она мне привиделась.
– Тебе не готовят? – Просто поддержала разговор.
– Некому! – Развел он руками.
– Ну… девушки твои… – я сухо сглотнула.
Где мое вино вообще? Я вцепилась в горлышко бутылки и дернула ее к себе, но Кирилл спокойно вынул ее у меня из пальцев и наполнил мой бокал.
– Большинство моих девушек готовить не умеет, их интересы лежат в других областях, – деловито объяснил он. Вылил последние капли и в свой бокал, отпил.
– Большинство? – удивилась я. – Сколько ж их у тебя?
Кирилл заржал и собирался что-то ответить – несомненно, очень интересное, но нас прервал зазвонивший телефон.
– Привет, Жень, – я не могла не ответить на звонок лучшей подруги. – Ты по делу? Я просто… не одна.
– О, ты с ним? – Тут же оживилась она. – С тем красавчиком на «мазератти»? У вас уже все было? Или я как раз прервала процесс? Тогда с тебя отчет вечером… Или утром!
– Не на «мазератти», но…
– Но в процессе? Давай, Варь! Вперед! Я за тебя болею!
– Да мы просто друзья!
Я краем глаза заметила, как Кирилл усмехнулся и сделал еще глоток вина.
– Ладно, не буду отвлекать вас от «дружбы»! – коварно промурлыкала подстрекательница. – Пока! До утра!
– Друзья, значит? – Кирилл улыбался так широко, что я испугалась, что он слышал, что говорила Женька.
– Ну, я не знаю, как тебя назвать, – развела я руками и
