- Лиля… - Леонид отвечал мне растерянно – Лиля, если все правда настолько… Да брось ты их на хрен, раз все так серьезно. Нервы дороже.
- Прости, Лёнь, – раскаяние настигло меня быстро, мгновенно. – Ты, правда, не виноват. Они могли бы и без тебя ко мне прийти. Да и вообще, просто, понимаешь, у меня в первый раз такое… Ладно, я справлюсь.
- Сделаю вид, что поверил тебе, - хмыкнул Лёня. – Ну, а в остальном ты как, нормально?
- А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо.
Все вообще – за-ши-бись.
* * *
- Ах ты ж жаба какая! - в голосе Ксюши тонко смешались осуждение и восхищение. – Значит, хочет, и рыбку съесть, и… на карусели покататься. И чтобы мужик у нее в ногах весь виноватый валялся – и чтоб потом за него же замуж выйти. Ну какова, а?!
Я могла только вздохнуть. Я только что закончила свой долгий монолог, в течение которого пересказала Ксюше все три своих сегодняшних разговора, не доложив только о звонке Лёни. Ну и про свой прокол с маникюром не стала рассказывать – ведь для этого надо было и про снятый материал рассказать. Я думаю, Ксюша догадывалась, что сняла я явно не фото и видео интерьеров дачи семьи Доценко. Но детали… весь дьявол в них, вы же помните? Я сейчас не могла про детали. Заодно умолчала и о том, что Даня меня за руку брал. И говорил «ты». Эти детали я тоже решила оставить для своего личного пользования.
В конце рассказа я почему-то расплакалась. Потому что вдруг отчетливо поняла – все зря. Я извозилась в грязи сама, извозила в этой же грязи Данила – и все зря. Вон Ксюша говорила, что если им суждено быть вместе – значит, мы им помешать не сможем. Именно это и случилось.
Любовь победила.
Однако подруга не разделяла моего уныния.
- Ешь, давай, - передо мной поставили тарелку с наскоро приготовленным гречневым супом. – Плик, скажи мне, ты чем мужика кормить будешь, когда замуж выйдешь?
- Я не выйду, - я подула на суп.
- Куда ты теперь денешься, - фыркнула Ксю. - Я уже разбудила стихию энергетических потоков, я уже вступила во взаимодействие с силами магнетической субстанции!
Я рассмеялась. Ксюшка - чудесный человек, который умеет парой слов вытянуть человека из мрачного настроения. Но мое невеликое веселье упрямых фактов не отменяло.
- Как видишь, твоя энергия ушла вхолостую, - я снова принялась за суп. – А свадьба магическим образом все же состоится.
- Это мы еще посмотрим! – фыркнула Ксю, села напротив меня и подперла щеку кулаком. – Мы толкнули первый кирпичик. Расшатаем и все здание.
- Ксюш, тебе надо было не в кулинарный, а в строительный идти!
- Строители строят, а я ломаю, - назидательно ответила Ксю. А потом повторила: – Ешь, давай. А то ты от плохого питания не только худеешь, но и тупеешь прямо на глазах.
Доедала суп я в тишине, которую нарушало лишь постукивание Ксюшиных ногтей по столу.
- Ну, что настучала, радистка Кэт?
- Что-что… - Ксюша забрала у меня тарелку. – Надо заходить с другой стороны.
- Это с какой – с другой?
- Будем на измене ловить невесту.
- Ее?! – хорошо, что я суп доела. А то бы подавилась. – Леру?! Эту холеную жабу?! Ты же видела фото! Я же тебе про нее рассказывала! Ей жених изменил – а она комбинацию разыгрывает, как бы ей это выгоднее обрулить! И ты думаешь, этот суперкомпьютер с каре гульнет налево? Чушь, Ксю. Это нереально. Это просто невозможно!
- Невозможного нет, - хмыкнула Ксюша. – Как любит повторять мой батя: «За чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники».
- Ты это уже говорила про Даню! Не сработало!
- Я тебя уверяю, - и не думала отступать Ксюша. - Даже жаба-суперкомпьютер не устроит перед молодым мускулистым красавцем, у которого слово «секс» только что не стекает по лбу и не капает на кубики пресса.
Я смотрела на Ксюшу, позорно открыв рот.
- А где… - я прокашлялась. – Где мы такого найдем?
Ксюша смотрела на меня, как на слабоумную. А потом произнесла одно-единственное слово:
- Зол.
Глава 5. Каждый следующий пункт плана должен учитывать ляпы и косяки предыдущих пунктов. Если нет ляпов и косяков – проверьте все еще раз.
Сейчас самое время сделать еще одно лирическое отступление и рассказать, кто такой Зол. В миру этого человека зовут Вадим Золотарёв, он же Золик, он же Зол. Он же – двоюродный брат Ксюши. Умный мужик, успешный юрист по недвижимости – правда, последнее с приставкой «экс-». Примерно пять лет назад Золик – тогда он еще откликался на Вадима – забросил в угол свой пижонский портфель, туда же швырнул галстук – и умотал в Тибет. Что он там целый год делал – я понятия не имею, он об этом не то, что мне – даже Ксюше, с которой они очень дружны, никогда не рассказывал. Вернулся оттуда другой Зол. Он отрастил длиннющие волосы, которые убирал в хвост на макушке, и роскошную бороду лопатой, проколол ухо и нос, набил на шее и спине какие-то невозможной красоты тату. А еще выучился на бармена, и с тех пор этим и зарабатывает себе на жизнь.
Кажется, именно это и называется даун-шифтинг.
Лично я к Золу относилась с большой симпатией. Потому что люблю чудаков. Чудак чудака… Ну, вы понимаете. А еще Зол производил впечатление человека, крайне довольного собой и своей жизнью. Ему нравилась его работа, его образ жизни и его немецкая овчарка по кличке Нах.
Вы спросите, при чем же тут этот милый человек? Во-первых, тот бармен из рассказа про текилу – это он. Но важное не это, а второе. Золик работал барменом в стриптиз-клубе. А, маленькое уточнение – этот стриптиз-клуб специализировался исключительно на мужском стриптизе. Говорят, лучшее заведение в нашем городе. Мне трудно согласиться или опровергнуть – в других я не бывала.
Да-да, когда Золик туда только устроился – мы с Ксю там дневали и ночевали. Ну, точнее ночевали. Так что в мужском стриптизе я, можно сказать, эксперт. Не то достижение, которым стоит хвастаться, согласна. Ну что поделать, если яркие красочные шоу – это мое все. Я про профессию. И вообще - люблю.
Парадокс же со стриптизом заключался в том, что – не знаю, работает ли это так у всех, но у нас с Ксюшей это произошло по одной схеме – спустя какое-то время наступило пресыщение. И все – как отрезало. Вот эти самые молодые жеребцы, у которых слово «секс» только что не стекает по кубикам пресса, перестали восприниматься как то, что вызывает повышенное слюно-и-еще-чего-нибудь-отделение и учащенное сердцеибе… то есть, сердцебиение.
Но место работы Зола для того, что задумала Ксюша, было именно тем, что доктор прописал.
* * *
- И с чего ты решила, что Зол будет помогать нам?
- К ноге, Нах!
Проходивший мимо, на почтительном отдалении мужик с полторашкой пива тут же и присел. То ли Ксюшин грозный окрик на него подействовал, то ли навострившая в его сторону уши огромная немецкая овчарка.
Присевший гражданин, осознав, что тревога была ложной, шустро засеменил по своим делам, что-то очень неодобрительно, но тихо бурча себе под нос.
- С чего, спрашиваешь? - Ксюша натянула одной рукой поводок, а другой – помахала пакетом с собачьим, простите, дерьмом. – Вот с этого! Я гуляю с его псом, пока Зол наливает текилу любительницам влажных прессов.
- Думаешь, это аргумент? – я задумчиво уставилась на пакет.
- Ну еще я думаю присовокупить… - Ксюша изобразила задумчивость. – Пожалуй… да, точно! – щелкнула пальцами, едва не обронив пакет. – Рулька по-литовски!
Тут надо сделать еще одно маленькое лирическое отступление. Не уверена, что последнее, кстати. После поездки на Тибет Золик изменился кардинально, практически неузнаваемо. Но одно в нем осталось неизменно. Зол был любителем вкусно покушать. Нет, даже не так. Зол любил пожрать. Именно так – пожрать. По нему, кстати, было видно – куда все уходит. В Золе без пары сантиметров два метра, а в ширину он не шибко уже, чем в высоту. По Наху – Зол утверждал, что это самое правильное имя для немецкой овчарки – тоже, кстати, видно, куда влезает столько корма. И откуда берётся столько дерьма.
