- Я не курила ваш кальян, да и компания была так себе.
Спустя мгновение я пожалела о своей необдуманной дерзости: Максим (Максим ли?) вывернув руку резко поворачивает меня на себя и обхватывает пальцами мои щёки. Так сильно, что губы стали похожи на подобие восьмёрки.
- Не надо меня злить, поняла? Думаешь, посидела на халяву и вот так просто можешь свалить? Без спасибо?
- Опути мея... - едва различимо мычу и изо всех сил пытаюсь вырваться из капкана его рук. Но он сильный, во много раз сильнее меня. Для него мои трепыхания не больше, чем попытки глупой бабочки соскочить с английской булавки.
- Мне казалось, что мы понравились друг другу, разве нет? - кисло выдыхает в мои губы и, облизав свои, звонко целует.
"Сердце провалилось в пятки" - выражение как нельзя идеально характеризует моё состояние.
Мне страшно, так, как не было очень давно. А может, даже страшнее. Тогда я хотя бы была в трёх кварталах от родного дома и неподалёку тусовались мои друзья, но здесь я совершенно одна. Волны гремят так сильно, что даже если я вздумаю позвать на помощь, вряд ли меня кто-то услышит. Погода отвратительная, шторм. Улица абсолютно пуста - все греются в стенах ночного клуба, даже не догадываясь, что творится за его пределами.
- Если хочешь, можем прыгнуть в мою тачку, - предлагает Максим, уже гуляя ладонью под моей юбкой. - А впрочем, я знаю место поближе и попросторнее... Пошли.
Больно вцепившись в мою руку, ловко перепрыгивает через кучки засохшего кустарника и тянет меня, спотыкающуюся на каблуках, за собой. Я пытаюсь сопротивляться: торможу пятками, словно строптивая болонка на поводке, дёргаю руками и пытаюсь кричать, но голос куда-то пропал - вместо него из горла доносятся какие-то жалкие всхлипы. Первобытный страх намертво заблокировал голосовые рецепторы.
- Вот, видишь, огромные валуны на берегу? Там не так ветрено, перекантуемся. И не трясись ты так, добавки ещё просить будешь, вот увидишь, - Максим возбуждённо ржёт, огромными шагами преодолевая метры до берега, всё дальше и дальше уводя меня от призрачного спасения.
Если там не было никого, то тут нетабсолютноникого. Ветер бьёт по лицу, волосы попадают в глаза, рот, прилипают к мокрым от слёз щекам.
Не теряя надежды пытаюсь снова вырваться, но каблуки только вязнут в гладкой гальке.
- Да прекрати ты уже брыкаться, достала! - раздражённо. - Ведёшь себя как будто девственница. Самой не смешно? Мы же оба знаем, зачем вы все приходите в этот клуб, зачем подсаживаетесь за стол к мужикам. Я не лох, которого можно так просто развести, поняла? Если бы ты вела себя поумнее, я бы номер нормальный снял, оторвались бы по-людски, с мини-баром и джакузи, но ты выбрала путь через задницу. Гы, - оборачивается, сально мазнув взглядом по моим бёдрам, - а идея ничё так, да?
Я пытаюсь что-то ему ответить, но спотыкаюсь о камень и падаю плашмя на гальку. Максим не сразу это замечает, поэтому по инерции тянет меня за собой ещё пару секунд.
- Твою же ты мать, а! - наконец, тормозит и, добавив несколько нецензурных эпитетов, рывком поднимает меня с колен. - Ну чё ты правда... У меня уже блин всё упало с твоими выкрутасами. Ты же мне поможешь прийти в форму, да? - снова издаёт гортанный смешок и толкает меня спиной к холодному мокрому валуну. Не прекращая хищно скалиться, зажимает коленями мои ноги, рывком расстёгивая молнию куртки. - Да брось, Лика, или как там тебя, я же вижу, что ты горячая штучка и сама не прочь. К тому же, ты уже взрослая и понимаешь, что хорошее отношение нужно отрабатывать.
Когда я слышу звон пряжки ремня, то делаю последнее, на что ещё способна - ору во всю силу лёгких, пытаясь ударить его коленом в пах. Но промахиваюсь... Промахиваюсь и понимаю, что всё бесполезно и он получит то, зачем меня сюда затащил.
А дальше всё происходит молниеносно: сначала я слышу шелест гальки за его спиной, а затем вижу чей-то тёмный силуэт и замахивающийся для удара кулак.
Максим отлетает от меня словно сорванный ураганом лепесток. Секунду назад он нависал надо мной, и вот он уже лежит на земле, а кто-то, приподняв его за ворот рубашки, с размаху наносит ещё один удар в переносицу.
Раздаётся противный хруст и протяжный скулёж... Я не вижу, кто мой защитник, да и плевать - опускаюсь прямо на землю и, притянув в груди окровавленные от падения колени, рыдаю. На макушку падают первые капли начинающегося дождя, но разве мне есть до него сейчас хоть какое-то дело.
- Как ты? - раздаётся над головой и кажется, что от шока у меня начались слуховые галлюцинации, потому что это голос Ветрова.
Поднимаю зарёванное лицо - это не галлюцинации, это действительно он. С растрёпанными от ветра волосами, в одной лишь чёрной рубашке, без куртки.
- Всё в порядке? Встать можешь?
Несколько раз киваю и, отталкиваясь спиной от валуна, пытаюсь подняться. Но ватные ноги не слушаются, что вызывает новую волну позорных слёз бессилия.
Эмиль подаёт мне руку и помогает встать, затем приподнимает большим пальцем мой подбородок. Критичным взглядом осматривает сначала лицо, затем шею.
- Он не бил тебя?
- Нет, - отрицательно мотаю головой, то и дело всхлипывая.
- А с коленями что? - придирчиво смотрит на мои разорванные чулки.
- Упала...
Помедлив с секунду, наклоняется... и вот я уже лежу в колыбели его рук. По инерции обхватываю его шею и смотрю удаляющееся за спиной зрелище.
Максим неподвижно лежит лицом вверх и в первую секунду мне кажется, что он мёртв. Но потом замечаю, что он шевелится и даже пытается неумело подняться. Правда, тут же роняет затылок на гальку.
- Что с ним?
- Ничего страшного, нокаут. Скоро очухается.
- А он будет жить?
- А тебя волнует его жизнь?
- Нет, но... если ты его серьёзно покалечил, у тебя могут быть неприятности.
- Я его не покалечил. И такого рода неприятностей я боюсь в последнюю очередь.
За всё то время, сколько мы знакомы, я впервые услышала от него так много слов и в это обескуражило даже больше, чем сам факт его нахождения на берегу.
А потом мгновение за мгновением начали оживать рецепторы, шаг за шагом отступать шок. Чем дальше от нас оставался недвижимый Максим, тем легче становилось дышать, хотя "легче" - выражение довольно условное.
Впервые мы контактируем настолько... тесно. Рукава его рубашки закатаны до локтя, поэтому я явственно ощущаю прикосновение его тёплой кожи к своим голым бёдрам - чёрт дёрнул надеть чулки, а не колготки.
А ещё мне стыдно, что он видит мои разодранные колени... Так глупо. Разве об этом я должна сейчас думать?
Хотя скорее всего это просто "отложенный шок". Когда мозг в стрессовой ситуации концентрируется на чём-то незначительном, он как бы абстрагируется от случившегося и тем самым не даёт "крыше" потечь.
Перевожу взгляд на его родинку, торчащую из-под ворота рубашки и решаю сконцентрироваться на ней. Но почему-то эта родинка совсем не кажется мне чем-то незначительным...
- Как ты оказался на берегу? - решаюсь спросить.
- Вышел покурить на улицу и увидел, как за тобой пошёл этот придурок.
Получается, Эмиль вышел сразу же после нашего столкновения в клубе. Выходит, он шёл за мной. Может, ненамеренно, конечно, но этот факт вдруг прочно засел в голове.
- А почему ты не подумал, что я пошла с ним по своему желанию?
- Потому что когда идут по своему желанию не орут так истошно.
Перешагнув через клочки засохшего кустарника Эмиль ступил, наконец, на мокрый асфальт, и аккуратно поставил меня на ноги.
- Сможешь идти?
Киваю, искренне надеясь, что смогу.
- Ты не за рулём?
Набирающий обороты дождь прибивает его чёлку ко лбу, и почему-то он кажется мне сейчас таким красивым... Ловлю себя на мысли, что не просто смотрю на него, я им любуюсь. И это просто безумие какое-то, ведь он даже не в моём вкусе!
А может, во всём виноваты инстинкты, заложенные в нас природой? Самка внутри меня осознаёт, что рядом с ней крепкий и сильный самец и нужно присмотреться к нему повнимательнее. Самец, способный защитить, укрыть собой от невзгод, добыть шкуру мамонта или набить морду пьяному ублюдку, на худой конец. Ублюдку, что едва меня не изнасиловал.
