равно улыбается.
Держится за ручку. Дверь медленно открывается.
А этот индюк в очередной раз чувствует свое превосходство надо мной.
— Но и не возражала! — выдает напоследок и резко открывает дверь.
И даже успевает снова повернуться ко мне спиной, как я громко выпаливаю:
— Подожди!
После буду разбираться, кто прав, а кто виноват в сложившейся ситуации, а пока у меня нет другого выхода. Опоздаю на встречу, тогда насмешек от Гордея не оберешься. А может, какие-то важные бумаги надо подписать, и без моей подписи…
Я, конечно, не сильна в юриспруденции, особенно что касается завещаний, но Владимиру Петровичу склонна доверять. Он ждет. Ради моего приезда задерживается в своем офисе.
И я не могу подвести…
— Ты так и будешь стоять? — снова слышу голос парня, довольно громко выдыхаю и направляюсь к Гордею.
Он ждет, не двигается, а у меня ноги вдруг ватными становятся. Я никогда в жизни первой не целовала парня! Никогда! Даже в мыслях подобного развития событий не допускала, а тут…
— Это ты во всем виноват! — выдаю негромко свои мысли, когда уже стою возле Гордея. — Зря ты это затеял.
— Угрожаешь? — негодяй приподнимает одну бровь.
— Предупреждаю! — резко выдаю ему прямо в лицо, а потом так же резко хватаю своего спутника одной рукой за шею.
У него на губах привкус меда — почему-то именно на это я обращаю внимание. Сладкие. Даже слишком. Податливые, но я держу дистанцию.
— М-мм! — стонет парень, когда я первой отрываюсь.
— Доволен? — резко выдаю ему прямо в лицо.
— Нет, конечно же, — смеется мой ненаглядный павлин, и я даже ахнуть не успеваю, как оказываюсь прижатой мужским телом к стене.
— Мы в расчете, — шиплю, как змея, не отводя пристального взгляда от его губ.
Они приближаются к моим. Медленно, но довольно настойчиво. А я как завороженная на них пялюсь.
Не могу описать весь тот ворох своих чувств, что сейчас будоражат мое сердце, скажу лишь одно — я снова хочу его поцеловать.
Как будто тянет этот медовый вкус меня. Как пчела, готова лететь на сладкое.
Только не дождется от меня этот негодяй второго раза!
Его точно не будет!
— Ты схалтурила, — шепчет Гордей и…заправляет волосы мне за ухо.
— Отпусти…
— Давай покажу, как надо просить, — смеется, а я не успеваю даже возразить, как его губы захватывают мои в свой плен.
Дышать нечем. Просто не хватает кислорода. Прямо задыхаюсь и от нахлынувших эмоций, и от поцелуя, который, кажется, никогда не закончится.
Я теряю контроль над собой. И над своими мыслями тоже. Не может такого быть!
Я не могу наслаждаться поцелуем с Гордеем…
— Мы опоздаем, — я едва стою на ногах, когда парень прерывает нашу затянувшуюся «просьбу».
— Не переживай, успеем, — отстраняется и тут же вкладывает мне в ладонь ключи от внедорожника. — Дай мне минуту, чтобы футболку надеть, а ты пока заводи моего зверя.
Легко сказать — заводи. Для начала бы в себя прийти.
На негнущихся ногах спускаюсь по ступенькам, подхожу к автомобилю, открываю водительскую дверь и усаживаюсь на сиденье. Можно, конечно, не ждать Гордея — надавить педаль газа и свалить отсюда. Но я дико боюсь этого, как назвал его парень, зверя.
Что-то у меня с ним не заладилось с самого начала, хотя дед мне тоже предлагал подарить внедорожник вместо моей малютки.
— Ладно, подожду, — бубню себе под нос и завожу мотор. — Я тебе еще устрою «как надо просить».
У меня в голове зреет план мести — надеюсь, парень по достоинству «оценит» мою задумку. Хочет же веселья и новых впечатлений — я ему их организую в два счета. Посмотрим, как будет выкручиваться.
Неужели он думает, что я не смогу ответить?
— Наивный! — смеюсь своим же мыслям и перелезаю на соседнее сиденье.
Сегодня, так и быть, пальму первенства отдам Гордею.
Но вот завтра… или послезавтра…
Ох, держись, малыш! Ты еще меня плохо знаешь!
Гордей
— Как твоя сожительница себя чувствует? — громко смеется мне прямо в ухо Мирон, по совместительству мой лучший друг.
Я бы даже сказал — единственный друг. Остальные все так, знакомые или в лучшем случае прихлебатели. Как говорится, любители халявы. А что, очень удобно купаться в лучах чужой славы. Чемпион. С кучей бабла на счетах. Есть, где разгуляться и похвастаться:
«Смотри, крошка, это мой друг! Чемпион мира по боксу!»
Жаль, я не сразу понял, что людская зависть правит миром. Частично, конечно же, и недолго, но лучше от таких вот уникумов держаться подальше.
А вот Мирон не такой — ему и своих чемпионских титулов хватает.
Сколько мы дружим? Десять лет? Пятнадцать? Господи, как же давно это было, когда скромный мальчик Мирон Ковалевский протянул мне руку и тихо произнес:
— Давай дружить…
— Да пока жива, — усмехаюсь в ответ, возвращаясь в реальность из воспоминаний. — И даже дерзит периодами, но я нашел способ ее выжить.
— Все-таки хочешь избавиться от девчонки? — Мирон интересуется аккуратно, так как знает мой вспыльчивый характер.
— Выскочка! — единственное, что вырывается в ответ, хотя в голове тут же всплывает:
«Не такая уж и выскочка… Ночью, по крайней мере, ты так не думал…»
«Да заткнись ты!» — шикаю на свой внутренний голос, который иногда доводит меня до белого каления.
«Трус!»
«Заткнись, я сказал!»
— Тебе виднее, — снова веселится мой друг на другом конце провода. — Главное, не переборщи. Слушай, может, ее голодом заморить?
— Не получится, — ворчу в ответ, так как черный юмор, даже от лучшего друга, слегка раздражает. — У нас с ней договор.
— А вот с этого места поподробнее, — все так же смеется Мирон. — Неужели ты успел затащить ее…
— Больно надо, — прерываю его пламенную речь, так как понятно и без продолжения, что хочет сказать парень. — Тоже мне, королева красоты выискалась.
Тут я, конечно же, вру. И не только другу, но и самому себе. Даже не так — прежде всего самому себе.
А это неправильно…
— Я на фотках видел, — Мирон продолжает испытывать мою нервную систему на прочность. — Девочка — огонь!
— Ты решил меня достать? — снова ворчу, но в ответ очередная порция смеха.
— Ладно, не буду тебя добивать, — громко вздыхает парень. — В столице такая жарища, так что лучше сиди там у себя и не дергайся.
— Кстати, а приезжай ко мне, — приходит мне в голову грандиозная идея. — Оторвемся, над крошкой моей поиздеваемся.
— Крошка? Моя? Я не ослышался, дружище?
Вот черт, проболтался все-таки. И как-то на автомате вырвалось, я ведь даже не задумывался, когда ляпнул эту дурацкую «крошку». Еще
