что я шучу? — победно усмехается. Конечно, все козыри у него. Я тут стою в кабинете, из которого выйти не могу. А ещё… Я ведь ему должна. Тогда, в детском садике ещё договорились.
Я надеюсь, он про это не вспомнит!
— Тебе нужна была подработка, Варя. Я тебе её даю.
— С чего ты взял, что мне нужна работа? — дотрагиваюсь дерзко до его руки и пытаюсь отстранить. Он убирает свою ладонь, но не отходит.
Но хотя бы так…
Чёрт, рано радуюсь.
Эта самая рука опускается мне на спину.
Марат дёргает меня на себя, и я утыкаюсь своими ладонями в его тело. Чёрт… Какое оно твёрдое, тёплое. И пахнет от него приятно…
Повезло же его жене.
— Догадался по твоим звонкам в центр по поиску работы, — хмыкает.
Он что… Следил за мной?
Я открываю в возмущении рот, но даже ничего сказать не успеваю.
— Ты мне должна, — наседает.
Вспомнил всё-таки…
Закусываю губу от досады.
И он это замечает. Скользит взглядом на мои губы. Останавливается.
Пауза затягивается.
— За Деда Мороза, — не отводя взгляда от моих губ, снова говорит. — Я спас утренник.
Да, и чуть его не испортил.
Но он прав. Я не люблю оставаться в долгу.
— Поэтому… Ты мне должна. Или ты не держишь своего слова? Пустословка.
Ах он!..
— Держу, — выпятив грудь вперёд, гордо произношу. — Я посижу с твоей дочерью в качестве долга.
Улыбка украшает его губы, и он наконец смотрит мне в глаза.
— Заеду завтра. Где твой офис? Тут?
— Нет. Обговорим лучше всё сейчас. Во сколько у тебя завтра кончаются пары?
— В три, — вздыхаю.
— Замечательно, — кивает. — Сразу же заедешь за Снежаной в садик. Потом нужно свозить её в ТЦ, купить то, что она захочет. В пределах разумного, конечно.
— Ага, — киваю. Ну, я с детьми общаться умею. У моей двоюродной сестры сын есть. Я с ним уже нанянчилась. А тут… Да как два пальца об асфальт! — И сколько я должна сидеть с ней?
— Пока я не найду новую няню, — пожимает плечами.
— Я надеюсь, ты её не сто лет искать будешь, — отношусь к его словам очень скептически. Знаю я его. Любитель игр. Извращенец. А ещё хитрец и…
Да тут ещё столько можно перечислять, мне одного часа не хватит!
— Я очень щепетилен к выбору няни.
— Настолько, что даже готов взять няню с улицы, — закатываю глаза. Интересно, а где её мама? Тоже работает, как и Марат? Трудится там, пашет.
А что, если у них семейный бизнес?
Марат — директор, а её мама… Стриптизёрша??
Тьфу! Зачем я вообще об этом подумала?
— Тебя выбрала Снежка, — хмыкает. — А я не сомневаюсь в выборе дочери.
Я фыркаю, пытаюсь выбраться из его хватки.
— Ладно, я пойду. Скинешь мне всё в сообщении.
Мне бы уйти поскорее. А то неловко вот так вот стоять.
Вырываюсь, но меня снова перехватывают.
— Куда? — строго произносит. Ой, когда мы успели с того тона перескочить на этот? Мне тот больше нравился. Игривый, непринуждённый.
Он снова прижимает к себе, но уже настолько близко, что я касаюсь своим животом его каменного и рельефного торса. Кажется, я каждый кубик чувствую…
— Ты сегодня очень сильно провинилась. Бегала от меня, ещё и телефон отключила.
Ну да, было…
— Я ненавижу, когда меня игнорируют и бегают от меня, — глаза злым огоньком блестят.
— Что хочу, то и делаю, — отвечаю уверенно.
— Я тоже придерживаюсь такой позиции. А сейчас…
Он останавливается.
И эта секунда для меня тянется мучительно долго.
Пока он не выдыхает страшные слова, от которых сердце замирает:
— Я хочу тебя наказать.
Н-наказать?
Он спятил, да?
— Знаешь, — бью его по стальной груди. Каменная… Твёрдая… Матерь божья, за что такому говнюку такое тело? — Наказывай жену свою, пожалуй.
— Хм, — сводит брови в переносице. — Так вот чего ты от меня бегаешь… Мы живём раздельно и давно не вместе. Поэтому я могу себе позволить развлекаться с одинокими няньками. Парень есть?
Я не слышу половину его слов. Особенно после того, как он говорит, что в разводе.
— То есть ты — отец-одиночка? — на всякий случай уточняю. А в груди неописуемый восторг поднимается.
— Ну, — кажется, у него сейчас мозг взорвётся. — Вроде того.
— Мелочи меня не интересуют! — подпрыгиваю на месте. Хлопаю его по плечам и радостно воплю: — Мне подходит! Могу приступить прямо сейчас!
— В десять часов вечера? — вздёргивает в удивлении брови. Да чего с ним такое?
У меня курсовая горит!
— Да, ты прав, подождём до завтра, — киваю. — Пока запишем, что отцы-одиночки от недостатка половой жизни становятся извращенцами, зажимающими бедных и беззащитных студенток.
— Чего?..
Пока он стоит ошарашенный, я вырываюсь из его рук и быстренько выбегаю из кабинета, доставая телефон. Записываю все своим мысли, наблюдения и довольно пищу, понимая, что лучше расклада — не придумаешь!
Отец-одиночка.
Работа вечером.
Идеальная курсовая до нового года.
А после я буду отдыхать! Смотреть сериалы и просто есть, почёсывая пузико!
Не замечаю, как забираю куртку, выхожу на улицу, заказываю такси и мчу до дома. Всё это время вспоминаю поведение извращенца, сопоставляю факты, делаю догадки и записываю, чтобы не забыть.
— А ты чего так рано? — спрашивает Маша, открывая мне двери. — И стоишь, как дурочка, за дверью уже двадцать минут. Я всё ждала, когда ты дверь ключами откроешь, а ты…
Ой, я совсем заработалась и не заметила, как попала домой.
— Да так, — отмахиваюсь. Захожу домой и только сейчас вспоминаю слова про наказание. Ой, я же убежала, а он не особо меня и останавливал. Надеюсь, если у него не вышло раз, он не попробует повторить свою попытку?..
— Отлично, папенька посталался, — девчонка кидает мне в руки свой рюкзачок и идёт на выход. Поправляет лилового цвета платье, а потом стоит, смотрит на меня и чего-то ждёт.
Хм… Интересно, она всегда так говорить будет? Потому что есть вероятность — я её не пойму. А я ведь помню, она когда в садике была — через раз букву «р» выговаривала.
Господи, к
