«Ed Sheeran — Shape of You».
С первых строк, начинаю улыбаться и плакать:
«Клуб — не самое лучшее место, чтобы найти любовь,
Поэтому я отправляюсь именно в бар…»
Глава 12
Глава 12
Артур
…Две недели спустя…
Я не сомкнул глаз почти всю ночь, заснул только под утро, но спал тревожно, резко проснувшись от будильника. Ненавижу сегодняшний день. Самый ненавистный день в году, который никогда не забуду. Но сегодня, возможно, он станет худшим.
Две недели я пытался выкинуть Диану из головы, которая уехала отдыхать в санаторий, что по мне было странно, с учетом того, что у нее на носу экзамены и выпускной. Меня мучило признание Дианы в моем автомобиле, оно мне снилось, слышалось, виделось. А я, как дурак, молчал в ответ. В душе росла тревога, которую я пытался объяснить себе, но не мог. Я вдруг понял, что думаю о ней, как о девушке, не как о маленькой подруге сестры, а как о моей Диане.
Я часто пытался дать определение своему чувству по отношению к ней, но не мог точно определиться, поэтому назвал его понятным словом «зависимость».
Два дня назад Диана приснилась мне. Мы стояли на пирсе, который находится на озере, недалеко от дома родителей. Раньше я часто бывал там. Диана сидела, опустив босые ноги в прозрачную воду, болтала ими, играла в воде, смотря вниз. Я подошел сзади, Диана обернулась и улыбнулась, приглашая сесть к себе. Я сел рядом с ней, притянул ее в свои объятия, делая глубокий вдох зефирного аромата. Прикрыв глаза, ощущал, как неподдельное тепло разливается в моей душе. Было так приятно и хорошо, что мы просто молчали, наслаждаясь закатом. В моей душе что-то переворачивалось, но я не понимал что.
Сон был такой яркий, реалистичный, что, проснувшись, я не мог дышать, медленно приходя в себя. До моего сознания вдруг дошло, что мой сон — это воспоминание. Когда Диане было пятнадцать лет, она убежала от родителей, который достали ее своими нравоучениями, тогда ее отец пришел в мой родительский дом в поисках дочери, решив, что она спряталась у Лины. К Лине она не пришла, поэтому молча я вышел и пошел ее искать. Тогда я нашел ее, потому что знал, что она любит это место так же, как и я. В каком-то смысле оно было нашим с ней местом.
Прокручивая воспоминания в голове, я понял, что наблюдал некоторое время за ней прежде, чем подойти. Тогда я увидел в ней впервые девушку: хрупкую, красивую, нежную.
Я разулся, закатал брюки и сел рядом, опустив ноги в воду, которая была холодная, несмотря на разгар лета. Тогда мы просто молчали, я ее обнимал, ощущая спокойствие и умиротворение. Моему сердцу было хорошо. Я гладил по ее волосам и спине, а Диана покрывалась мурашками, утыкаясь носом в мою грудь.
Вчера, спустившись к завтраку, я нашел там маму и Лину, которая рассказывала, что Диана собралась поступать в Мадрид в университет, что расстраивало Лину. А мое сердце стучало в два раза быстрей отчего-то. Наверное, я уже знал отчего, но не разрешал себе в этом признаться.
Диана не отвечала мне все эти дни, но меня заверила Лина, что у нее там нет связи. А мне нестерпимо хотелось ей позвонить, хотя бы услышать ее голос…
Сегодня Юля улетает на целый год в Америку. За эти две недели я умудрился пригласить ее на свидание, окончательно убедившись, что Юля ассоциируется у меня с Дариной и ее дружбой, и что она в моем сердце будет всегда, также как и Дарина, но не более, чем друг. Я не спрашивал Юлю о личном, но понимал, видел и чувствовал, что ее сердце занято другим мужчиной.
В таком растерянном состоянии, я выехал от дома родителей в аэропорт, желая лично попрощаться с Юлей. Быстро найдя глазами Юлю, я увидел ее в объятиях незнакомого мужчины, сразу поняв, что именно ему принадлежит ее сердце. Как она на него смотрела, выдавало все ее чувства.
— Привет, — говорю тепло Юле я, заключая ее в объятия.
— Привет, Артур, — отвечает Юля, принимая букет желтых роз от меня.
Незнакомец же ревностно смотрит на меня, перетягивая Юлю обратно в свой капкан из рук. Ревнивый какой. Я лишь усмехнулся, не обращая внимания ни на что, потому что моя душа сегодня была пуста.
Когда Юля скрылась за стеклянными дверьми, пройдя на свой рейс.
— Поговорим? — услышал я в свою сторону от мужчины Юли.
Я кивнул. Покинув здание аэропорта, как только мы вышли на улицу, он сразу спросил:
— Кто ты для Юли? — сразу перешел к делу мужчина.
Я оглядел его с ног до головы, понимая, что если бы это был мой соперник, то вполне достойный, но я выше и сильнее.
— Тебя это не касается, — равнодушно ответил я, желая получить хоть какую-то встряску, хоть каких-то эмоций в этой ненавистный день.
Реакция не заставила себя ждать, он не думая, зарядил кулаком мне в челюсть, из нижней губы сразу полилась кровь. А я… В любом другом состоянии я бы просто развернулся и ушел, не потому что не могу за себя постоять, а потому что не вижу смысла решать что-то дракой. Но что-то щелкнуло внутри меня, и я ударил в ответ, заезжая кулаком по его лицу, в районе скул и левого глаза. Не успев толком подраться, к нам подлетели двое охранников, которые сразу попытались нас разнять.
Мой взгляд встречается со злым взглядом моего соперника, и по немому согласию мы разворачиваемся, нанося удары охранникам, которые явно этого не ожидали, они впадают в какой-то ступор, а мы деремся, как будто от этого зависит наша жизнь.
Кажется, я разбил нос своему противнику. В эту же секунду нас скручивают шесть амбалов, которые бесцеремонно утыкают нас лицом в пыльный асфальт, но я почему-то чувствую удовлетворение.
Мы оба молчали, разъяренные и тяжело дышащие. Нас отвезли в отделение полиции, закинув в камеру для таких отморозков, какими мы были сегодня. Были только мы двое. Неужели не бояться, что покалечим друг друга? Но мы уже отдышались и пришли в себя.
Первым прервал молчание мой сокамерник.
— Стас Горький, — протянул он руку.
— Артур Король, — уверенно пожал его руку в ответ.
Стас даже не обратил внимания на сочетание моего имени и фамилии, как делают это всегда незнакомые люди.
— Поговорим? — спросил Стас.
— Давай, — соглашаюсь я, ощущая, что моя губа немного распухла.
— Я люблю Юлю, — выдохнул Стас, а я ему безоговорочно поверил, потому что видел его рядом с ней.
— Наверное, я ее тоже люблю, — ответил ему в тон я, наблюдая, как его глаза сверкают молнией в мою сторону.
— Она моя, — твердо ответил Стас, садясь рядом со мной на холодную железную лавку.
— Я ее люблю, как друга, — ответил я.
— Я не верю в дружбу между женщиной и мужчиной, — ответил Стас.
Я хмыкнул. Подумал секунду и решил рассказать.
— Лет с четырнадцати у меня была лучшая подруга — звали ее Дариной. Нас многие воспринимали парой, считали так же, как и ты, что дружить мы не можем. Но это не так. Она была моим лучшим другом, таким, которого у меня больше не было никогда. Мы делились друг другом всем. Она посвящала меня в свои тайны, точно также как и я ее в свои. Мы были с ней, как две сестры, или как два брата. Сестрой с братом я нас не могу назвать, это было больше, чем семейные узы.
Стас внимательно смотрел на меня, все еще не понимая, как это связано с Юлей. А я продолжил рассказывать впервые о Дарине кому-то:
— По настоящему близких друзей после Дарины у меня не было, — сказал я, ощущая привкус горечи во рту, — а потом я встретил Юлю. Я не сразу понял, почему меня так тянет к ней. Я даже попытался за ней ухаживать. Бессмысленно отрицать, что Юля очень привлекательная девушка.
Стас напряженно кивнул в ответ.
— Но в один момент меня прошибло, когда Юля кое-что сказала, я вдруг понял, что она напоминает мне Дарину. Она даже пахнет, как она.
— Грушей с корицей? — спросил уже менее напряженно Стас.
Я кивнул в ответ. Мы помолчали пару минут, каждый переваривая то, что я сказал.
— Сегодня пятая годовщина смерти Дарины, — добавил я.
