был последним в его карьере, после него ушел в бизнес. Но сколько было таких ситуаций, и Макс не сдавался.
Я распереживалась, захотелось узнать правду. Даже кусок в горло не лез. А подруга тем временем продолжала поглощать вредные сладости и выдавать новые варианты возобновления отношений с моим бывшим мужем.
- Во-вторых, ты можешь постепенно его в себя влюбить, снова. Почаще встречаться, выглядеть при этом на все сто, чтобы он башку снова потерял. Как в первый раз!
Соглашаюсь, этот вариант для меня привлекательней. Вот сегодня в кафе я заметила пару взглядов с его стороны, искристых и заинтересованных.
- И в-третьих, ты можешь отомстить ему точно так же, сделать точно так же, как он сделал.
- Это как? – недоуменно смотрю, не понимая Розу. Даже давлюсь чаем, делаю слишком большой глоток.
- Ну, там, в хранилище ведь остался его генетический материал. Тебе осталось только сделать эко и родить ребенка от Макса.
Не, она шутит. Или не шутит? Черные глаза сверкают, вижу, что ей хочется продолжить, но я останавливаю подругу жестом. Я должна переварить этот вариант. Мстить не собираюсь, но вот сама идея с беременностью… Хм, интересно, а Нечаев женится на мне снова, если я принесу ему тест на беременность, положительный?
Полночи проворочалась в постели. Этот, последний вариант не давал мне покоя. Решусь ли я на такую сомнительную авантюру? Или сначала попробовать вернуть Макса и забеременеть обычным путем лучше, и заодно создать полноценную семью для Дарьяши.
Заснула с воспоминаниями о моей малышке и слезами на глазах. Мне впервые за много лет есть ради чего жить, появился смысл. И я впервые сегодня не чувствовала себя ущербной, виноватой в чем-то, мы посидели в кафе как обычная семья, ничем не отличались от других посетителей.
Утром, заступив на дежурство, я собирала и проверяла укладку с лекарствами, отмечая в перечне недостающие медикаменты.
- Ну что, сначала как всегда? – спрашивает меня Роза, и я киваю. Есть несколько адресов, которые всегда объезжаем с утра.
Некоторые люди всегда вызывают «скорую», на любой чих. Или просто смерить давление, и они уже с утра названивают, спрашивая именно нашу семнадцатую бригаду. Каждый раз с утра едем по знакомым адресам, если нет срочных вызовов. Но если поступает такой вызов, с подозрением на что-то серьезное, то понятное дело, сначала летим на помощь настоящему пострадавшему.
Поначалу отчитывала таких «больных», ведь пока я меряю давление и выслушиваю обычные жалобы, и не вижу причины вызывать врача, где-то ждет помощи настоящий больной. Но вот отделаться от таких невозможно, приходится ехать, иначе летят жалобы в «Облздрав».
- Здравствуйте, девочки, - в кабинет входит заведующая станцией, а следом за ней огромный мужик, похожий на медведя. – Вот, прошу любить и жаловать, принимайте нового члена вашей бригады, врач со стажем, Александр Витальевич Горянин. Знакомьтесь, да на вызов уже пора.
Мы с Розой переглядываемся. Надо же, врача нам выдали, где бы это записать. Да еще такого мощного, руки одни чего стоят, как две лопаты.
- Я Дарья Славская, фельдшер, - киваю мужчине, закрывая укладку. Ну теперь есть кому таскать такую тяжесть.
- Роза Давыдова, водитель, - девушка оглядывает доктора и с сомнением поджимает губы. Не любит она чужаков, не доверяет им. Да и не задерживаются у нас надолго, слишком суетная работа.
- Ого, девушка и водитель? – смеется мужчина, отбирая у меня чемодан.
- А ты что-то имеешь против? – сразу взъерошивается подруга.
Я усмехаюсь, кажется она сразу невзлюбила нового человека. Подписываю накладную на полученные лекарства, передаю бумажку нашему фармацевту и прощаюсь с ней.
- Идем, больные ждать не могут, - подталкиваю Розу к дверям.
Та ревниво смотрит на оранжевый чемодан, ведь всегда сама несет его, помогает мне, а в этот раз доктор успел отобрать его.
Весь день носимся по городу, даже на обед не можем остановиться. С новым врачом справляемся быстрее и мне настолько с ним легче, что настроение поднимается. А Роза все косится на Александра, даже прогнала его в салон, когда он сел в кабину. Рядом с ней всегда сижу я, хотя доктору положено ехать там. Это мое место в салоне, рядом с санитаром.
Когда ужинаем, и выдается спокойный час, мне звонит Максим. Я сразу узнала его номер и заволновалась, не случилось ли чего с дочкой.
- Да, Максим, что случилось? – сразу выпаливаю в трубку, но в ответ спокойный бархатистый голос успокаивает меня.
- Ничего не случилось, кроме истерики. У Дарьяши послезавтра в садике весенний бал, а я никак ей наряд не могу выбрать. Плачет и говорит, что я ничего не понимаю в платьях. Вот Нина Андреевна посоветовала к тебе обратиться. Даш, поможешь дочке платье выбрать завтра? Я тебе сайты с нарядами кину в соцсеть, только скажи, где тебя искать в инете.
- Помогу конечно, - едва сдерживаюсь, чтобы говорить спокойно. – Только давай мы не в интернете будем искать, а поедем в магазин все вместе. Ведь мерять нужно.
- Ладно, тогда скажи во сколько подъехать?
- Да прямо с утра, у меня пересменка в восемь, так что…
- А, ты со смены… Тогда отдохни сначала, к вечеру поедем.
- Я не сплю с утра, - тороплюсь успокоить Нечаева, хотя мне льстит его забота.
Итак, завтра новая встреча. Уж я постараюсь выбрать самый красивый наряд для дочурки…
Макс
Бедро разболелось, не дало мне выспаться ночью. Хоть «скорую» вызывай. Усмехаюсь, потирая больное место, дергает так, что хоть вой. Погода портится, с неба сыплет непонятная смесь снега с водой, ветер завывает в камине, и старые раны сразу дают себя знать. А Даша сегодня дежурит, прямо так и подмывает вызвать ее бригаду, чтобы полечила. Вот только не хочется шокировать бывшую жену.
Бывшую, о которой все больше мыслей с каждым днем.
Вчера смотрел как она скачет с Дарьяшкой у танцевального аппарата в кафе, пытаясь успеть за указателями, как хохочет, когда выигрывает, и дочка прыгает вокруг ее стройной фигуры. Моя Дашка вернулась будто, та, веселая и жизнерадостная, а не пришибленная, какой я нашел ее несколько лет назад.
Вздыхаю и делаю глоток горячего черного кофе, массируя ноющее бедро. Даже обезболивающее не помогает, привык, наверное, нужно снова поменять лекарство, но не факт, что поможет снять боль. Это нервы, как сказал врач, когда нервничаю, боль становится невыносимой. Вчера я понервничал, так
