– Как вам не стыдно?! Мало того, что вы обманываете своих сотрудников с зарплатами, мало того, что вы принуждаете официанток становиться стриптизершами, так вы еще и проституцию одобряете?! Что за выезды?! Это ненормально! Это за гранью моего понимания, так что я ухожу отсюда! Мне не нужны ваши деньги, мне ничего не нужно! – с этими словами я снова поворачиваюсь к нему спиной, чтобы сделать последние несколько шагов к служебному выходу из клуба, но вдруг с ужасом понимаю, что дорогу мне преградила охрана... Приходится опять повернуться к владельцу этого притона: – Что вы себе позволяете?! Немедленно отпустите меня!
– Это ты что себе позволяешь, маленькая дрянь?! – шипит Дионис, делая шаг мне навстречу и практически зажимая меня между своим телом и телами двух охранников, что стоят позади. – Как ты со мной разговариваешь?!
– Я имею полное право уйти! – хриплю я, потому что он хватает меня ладонью за шею и сжимает. На коже наверняка останутся синяки...
– Молчи! – рыкает мужчина. – Молчи и делай то, что тебе говорят! Будешь брыкаться – отправлю тебя в приват с каким-нибудь извращенцем и дам ему выебать тебя во все щели, ты поняла?!
Я задыхаюсь от ужаса, чувствуя, как к горлу подступает ком, а в глазах появляются слезы.
– И не вздумай реветь! – он меня встряхивает. – Ты даже не представляешь, что пообещал мне этот человек...
– Мне все равно, – хриплю я. – Я просто хочу домой.
– Я тоже много чего хочу, – резонно замечает Дионис.
– Пожалуйста... – шепчу я тихо. – Неужели нельзя отправить вместо меня кого-нибудь другого?! Наверняка есть девушки, которые согласятся.
– Он хочет тебя.
– Но я... я невинна, – говорю я тогда, сама удивляясь таким вырвавшимся словам. Хотя у нас с Дэном был секс, я все еще не могу похвастаться богатым сексуальным опытом. Так что это почти правда.
– Неужели, – хмыкает Дионис, явно удивленный таким поворотом событий, а потом вдруг отпускает меня и дает знак своим парням расступиться.
Я непонимающим взглядом смотрю на мужчину.
Он усмехается:
– Давай же.
– Так значит... я могу уйти?! – спрашиваю тихо, не веря своему счастью.
– Конечно, – фыркает Дионис, и я, слишком обрадованная, не замечаю подвоха в его тона, мгновенно разворачиваясь и бросаясь прочь, но как только я переступаю порог клуба, охранники хватают меня и тащат к отполированному до блеска черному автомобилю, где уже открыта дверца, а из роскошного кожаного салона выглядывает Света с самодовольной ухмылкой на лице.
– Отпустите! Отпустите меня немедленно! – кричу я изо всех сил, срывая и без того хриплый и напуганный голос, но в этот момент нижнюю половину моего лица вдруг накрывают куском какой-то едко пахнущей ткани, и я чувствую, что начинаю терять сознание...
Рот тоже крепко зажат, кричать больше не получится. Тогда я забываю к чертям собачьим о чувстве собственного достоинства и в молчаливой мольбе протягиваю руки к Свете, потому что она – моя последняя надежда.
Неужели она так же жестока, как эти мужчины?!
А как же женская солидарность?!
Боже, пусть забирает Дэна, пусть все забирает... Только поможет мне!
Вот только Света скрывается в недрах автомобильного салона, не сказав ни слова, а меня швыряют рядом с ней.
Я теряю сознание.
20 глава
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я наконец прихожу в себя, но вокруг уже явно не клуб и даже не черный кожаный салон автомобиля с тонированными стеклами, в котором меня и Свету везли домой к Турину.
Открыв глаза, я сразу утыкаюсь рассеянным, расфокусированным после потери сознания взглядом в натяжной потолок с множеством мини-светильников, разбросанных по белоснежному потолку на манер звезд в небе. Красиво. Дорого-богато, как сказала бы моя мама... Мамочка, вот бы сейчас оказаться рядом с тобой, с твоих теплых надежных объятиях!
Наверное, мы уже в депутатской квартире... или доме. Наверное, это все-таки дом: негоже такому обеспеченному и влиятельному человеку, как Турин, жить в многоэтажке по соседству с простыми смертными. У него тут наверняка своя закрытая территория с садом и бассейном с подогревом.
Я лежу на кровати в большой спальне. Подо мной мягкий матрас, от белоснежных выглаженных простыней несется едва уловимый аромат лаванды, а на прикроватной тумбочке стоит несколько зажженных свечей в стеклянных флаконах... И никого. Полная тишина.
Пошевелив по-очереди обеими руками и ногами и убедившись, что конечности целы, а сама я не привязана к изголовью или изножью кровати какими-нибудь веревками или, не дай боже, наручниками, я быстро вскакиваю. Спустив ноги на мягкий ворс ковра, натыкаюсь на свои собственные туфли возле постели, но решаю их не надевать: мне кажется, что если вдруг придется бежать – босиком будет проще, чем на высоченных шпильках, к которым я совершенно не привыкла.
Первым делом я подхожу к окну. Оно большое, практически от пола до потолка, с пластиковыми рамами под светлое дерево, чистыми стеклами и совершенно фантастическим видом на освещенный парк с деревьями, скамейками и даже фонтаном. Ну что же, я не ошиблась: это действительно загородный дом. Видимо, мы в каком-то элитном подмосковном поселке с закрытой территорией, шлагбаумами на выезде и дотошной охраной.
Но где же хозяин дома и Света? Почему меня оставили здесь? И не делали ли со мной ничего, пока я была в бессознательном состоянии?
Подумав об этом, я торопливо осматриваю себя: одежда на месте, нижнее белье тоже. Никаких болевых ощущений. Только челюсть немного ноет после того, как мне к лицу прижали кусок ткани с каким-то снотворным. Но ничего, это можно пережить, а вот тот факт, что меня не изнасиловали, пока я была в отключке, определенно радует, хотя в остальном положение у меня незавидное, и вполне возможно, что все насилие только впереди. Но теперь я в сознании и хотя бы могу защищаться.
После окна я подхожу к двери и прислушиваюсь. По-прежнему никаких звуков... хотя нет, постойте! Через несколько секунд я слышу музыку и женский смех, только очень отдаленно... через много метров коридора или вообще на другом этаже. Видимо, где-то веселятся. Ну что же, пускай, лишь бы мне не пришлось присоединяться к этому веселью.
Может быть, удастся отсидеться здесь до утра? Или отлежаться... Просто упасть обратно на постель, принять исходную позу и притвориться, что я так и не приходила в себя. Ведь утром Турину наверняка нужно будет ехать по рабочим делам, и он отпустит меня вместе со Светой.
Кроме того, я думаю, что меня продали ему в рабство только на какое-то определенное количество часов. Я ничего не знаю о правилах выездов в стриптиз-клубах, но если учесть, что там рубят бабло просто на всем, уверена, что и здесь оплата почасовая, а условия весьма жесткие.
Ну а что меня продали – я даже не сомневаюсь. Дионис сам признался, что Турин пообещал ему что-то... Интересно, что именно, и почему разменной монетой в этой сделке стало мое тело?!
Ну, и тело Светы, видимо. Только вот она была не против, так что я совершенно уверена: она и до этого занималась проституцией в рамках таких вот выездов на дом к клиенту.
Пока я стою возле двери и думаю, что делать дальше: ложиться обратно в постель или нет, – в коридоре раздаются шаги. Тогда времени на размышления уже не остается, и я действительно бросаюсь на кровать, да только поздно: в замочной скважине поворачивается ключ, дверь распахивается, и на пороге появляется Валентин Валентинович Турин собственной персоной, а у него за спиной – еще два каких-то мужчины. То ли прислуга, то ли охранники.
Турин смотрит на меня и сразу расплывается в довольной ухмылке:
– Ты наконец-то пришла в себя, Вики. Как себя чувствуешь? Надеюсь, голова не болит?
– М-меня зовут Марина, – лепечу я заплетающимся языком, но Турин снова поднимает ладонь, как тогда, в клубе, и я замолкаю.
– Не надо мне врать, – говорит он, и его притворно-добродушный голос мгновенно становится жестким и суровым. – Света сказала мне, как твое настоящее имя, и я рассчитываю, что это была первая и последняя ложь между нами. Ты меня понимаешь, Вики?
