интересует.
Она все-таки приходит вместе с другими девочками, держась за Настюшку, как за спасительный круг. Особого энтузиазма не вижу, она как будто боится, хотя кто ее здесь тронет? Я – точно нет, я даже и не смотрю в ее сторону. Ну почти. И когда она куда-то прячется в самый разгар веселья, тоже замечаю не сразу.
Ладно, вру. Сразу, уже через пару минут. Когда проходит еще немного времени, думаю, что пора отправляться на поиски, хотя не представляю, как она заблудилась в «двушке».
Картина маслом, ребята: белка спокойненько себе спит на диване в комнате родителей.
Вот это номер…
Лера
Это явно не моя кровать.
Это явно не моя комната в общаге.
И вообще… я ведь почти не пила вчера? Так, несколько глотков вместе со всеми. Да и особо ничего не ела. Что вообще я тут вчера делала? Надо собраться с мыслями и вспомнить.
Крайнов меня позвал к себе на вечеринку в честь окончания сезона. Я хотела отказаться, но Настя не позволила, чуть ли не силой меня сюда затащив. Кажется, я старалась быть скромной и милой (что давалось с большим трудом), а Владик постоянно пытался делать вид, что не косится в мою сторону. Но миссия его провалилась, как видите.
Потом мне позвонила мама, с которой я ни разу за день не связалась, отделавшись лишь коротким сообщением с утра. А ведь я приехала в Питер буквально к началу пар, сразу оттуда – в спорткомплекс, отпахала целый вечер, и тут еще тусовка командная… Все как-то смешалось. Я даже не помню, ела ли что-то, кроме кусочка пиццы, и то уже у Крайнова в квартире. Мозги в кашу какую-то слиплись.
Ах да, помню, что после разговора с мамой откинулась на мягкий диван и закрыла глаза на минутку. Просто передохнуть! А больше ничего не помню.
- Утречко-ждутречко, – доносится до меня тихий, спокойный и чуть посмеивающийся голос.
Крайнов сидит на подоконнике, попивая чаек из большой кружки с рисунком в виде поверхности баскетбольного мяча. Улыбается и смотрит на меня, как на картинку в телевизоре.
Мда, а ведь и в правду то ещё зрелище…
- А что я тут делаю?
- Спишь, – непробиваемое спокойствие Влада меня поражает. – Точнее, уже не спишь.
- Почему вообще я тут заснула? – глупо спрашивать, но все же.
- Этот вопрос задай себе.
- И что, теперь вся команда в курсе, что я ночевала в твоей квартире?..
- Нет, – быстро отвечает и опять прячет лицо за кружкой. – Сначала я подумал, что тебе плохо. Но тут же понял, что ты просто спишь. Мило так посапываешь.
Ну да, вряд ли девушки Крайнову попадались настолько наглые, что сами в его кровать укладывались, без приглашения. Наверное, я победила.
- И почему не разбудил?
- Жалко было. Ты же спала. Устала, наверное.
Эмм… что? Это он заботливого из себя строит?
- И как тогда все не заметили, что я сплю в другой комнате?
- Я закрыл дверь сюда. Сказал ребятам, что у меня бардак, нельзя сюда соваться.
«Бардак» – какое ласковое обращение в мою сторону. Еще круче, чем белка.
- А про меня что?
- Что тебе стало нехорошо, ты захотела уехать, а я вышел проводить. Еще я твои вещи убрал в шкаф, чтобы вопросов не было. Я запомнил, в каких кроссовках ты пришла и как выглядит твой рюкзак.
Нифига себе он продуманный!
- А вот если бы я, предположим, проснулась и начала барабанить в дверь?
- Ну, не знаю. Я люблю решать проблемы по мере их поступления. Сказал бы ребятам, что разыграл их, а тебе реально было нехорошо, и я хотел дать тебе возможность побыть в тишине.
Взгляд мой мечется от одеяла к лицу Влада, который все так же сидит на подоконнике и ногой в коротких белых носках (он по дому ходит в белых носках, Карл!) пинает края ночной шторы.
- Ладно, спасибо. Извини, что так вышло, я реально очень устала, что-то меня сморило.
- Не извиняйся. Ты даже не мою кровать заняла.
- А ты?...
- Спал в своей комнате, а это комната родителей. Не бойся, не приставал я к тебе. Ты была в отрубе, если что. В полном.
Я почти уже готова выдохнуть и успокоиться, но тут начинаю вертеться на диване и чувствую, что лифчик на мне болтается под футболкой. А на джинсах расстегнута пуговица и молния.
- Почему мой лифчик расстегнут?
- Чтоб тебе застежка не натирала.
- А джинсы?
- Аналогично.
Да блин! Строит тут из себя благородного рыцаря, а сам мое белье разглядывал!
- Белка, ты серьезно собралась к этому придираться, да? Проснулась бы сегодня, как после ночи на верхней боковушке. Твоя честь не пострадала же из-за того, что я твои трусы видел?
Все это глупо, но мне смешно. И вместо ответа я начинаю ржать, как дурочка, натягивая одеяло до ушей. И кстати, предыдущую ночь я на самом деле провела на верхней боковушке, других билетов до Питера не было.
Только вот у Влада мой смех вызывает интересную реакцию. Ой-ой-ой. Он отставляет кружку, ловко спрыгивает на пол и в два шага оказывается возле дивана. Забыла сказать: диван разложен, так что… Крайнову ничего не стоит просто взять и плюхнуться на свободную половинку. Что он и делает.
Вот это офигеть. Я лежу в кровати парня, которого почти не знаю, которого почти отшила, с которым (не почти, а серьезно) поцеловалась. Странный наборчик! И более того, он прямо сейчас лежит рядом. А я лишь хлопаю ресницами, высунув из-под одеяла один лоб и глазки.
Это чудо опять слишком близко ко мне, и у меня вновь крыша начинает подтекать!
- Который час? – это моя попытка не обсуждать то, о чем я только что думала.
- Девять утра. А еще сегодня вторник, и у тебя пары, наверное?
- Ага.
- А я думал, отличницы так спокойно не говорят о своих пропусках.
- Да ладно, первой пары нет, на вторую не успею, а к третьей у меня еще есть шанс приехать. Если ты поднимешь себя с кровати и дашь мне привести себя в порядок.
- А если не подниму? – перекатывается на бок и заглядывает своими глазюками куда-то прямо в душу.
Кровь должна бы прилить к лицу и сделать щеки
