— Что-то случилось? — осторожно спрашиваю, отставляя тарелку. — Знаешь, мне сегодня почему-то Серебрянский звонил.
— Да? — равнодушно выгибает бровь Танька. — Вроде ничего. А что? — тянет руку и хватает с тарелки крекер. Хрустит за щекой. — Что-то говорил?
— Я ничего не поняла, но что-то насчет твоей защиты. На работе толком и не ответишь. Тебя что, кто-то обидел?.. Речь шла точно не о дипломе. Вовка?! — догадываюсь вдруг.
Танька стреляет в меня изумленным черным глазом и недовольно поджимает рот.
— Меня?! Жень, шутишь? — фыркнув, отвечает. — Попробовал бы только! Ты же меня знаешь.
Это верно, знаю. Потому и чувствую перемену не в лучшую сторону в настроении подруги.
— Тогда чего он так грустно сопел в трубку?.. Ну, ладно, Крюкова, не хочешь, не отвечай, — говорю через минуту полнейшей тишины. — Ничего я в вашем любовном тандеме не пойму. Захочешь, сама расскажешь.
Я ухожу из комнаты в общую душевую, здороваюсь с курящими возле окошка девчонками, возвращаюсь, замечаю на столе парующую чашку с чаем и большой бутерброд. Сама Танька вновь за пультом телевизора, с ногами в постели, с вялым интересом следит за развитием событий теперь уже модного ток-шоу.
— О! Спасибо, Танюш! — улыбаюсь я. Сажусь за стол, притягиваю к себе горячий чай и включаю ноут. — Я, конечно, могла и сама, — отпиваю мятный напиток, ежась от холода, принесенного из коридора, стаскиваю с дверцы шкафа старенькую шаль, прихваченную с собой в последний приезд из дому, накидываю на плечи, и благодарю. — Но приятно.
С жадностью изголодавшегося за день книгоеда утыкаюсь в текст:
«— Стой, — хрипло сказал Каллагэн, отступив на шаг. — Велю тебе именем Господа!
Барлоу рассмеялся.
Крест теперь светился лишь чуть-чуть, по краям. Лицо вампира опять скрыла тень, собрав его черты в странные, варварские углы и линии.
Каллагэн отступил еще и наткнулся на кухонный стол.
— Дальше некуда, — промурлыкал Барлоу. Глаза его загорелись торжеством. — Печально наблюдать крушение веры. Ну что ж…
Крест в руке Каллагэна дрогнул и потух окончательно…»
— Жень! — окликает меня девушка, когда я уже с головой погрузилась в дебри кинговского «Жребия», недопитый чай остыл, а в телевизоре лицо известной певицы зевает в певческом экстазе под финальные аккорды песни.
— Что, Тань?
— А… как у тебя сегодня день в универе прошел? — между прочим спрашивает подруга. — Спокойно?
Я отрываю глаза от ноута и снимаю очки. Пожимаю плечом.
— Нормально, а что?
— Да ничего, — отвечает Крюкова. — Просто я хотела узнать: никто по поводу или без голоса вдруг не повышал? Не выговаривал там чего-нибудь обидного или, может, некрасивого?
Я удивляюсь.
— Да нет, Тань. С чего бы?.. Хотя, знаешь, — признаюсь нехотя, вспоминая свой приход в университет и испуганный взгляд преподавателя, — возможно, кое-кому стоило бы и повысить.
— Да?! — девушка рывком отрывает спину от подушки и упирает в меня взгляд. — Рассказывай! — неожиданно требует.
— А нечего рассказывать, Крюкова, — говорю я. — Просто я сегодня мало того что опоздала на лекцию к собственному куратору, так еще и вместо приветствия проехалась носом к ее ногам. А потом и вовсе позорно уснула прямо на паре. Представляешь, какой стыд? А самое обидное, что София это заметила, и теперь, сама понимаешь, какая ласка и почет меня ждут.
— Что? Выгнала? — ахает Танька.
— Хуже, — вздыхаю я. — Дала выспаться. Правда, оставила за мной почетную уборку кафедры. Но здесь я не в обиде, сама виновата. Ночью спать надо, а не болтаться неизвестно где.
Танька недовольно ворчит и хмурится.
— Ага, как же, сама, — говорит, складывая воинственно руки на груди. — Ты бы еще постриг покаяния, Воробышек, приняла! Если бы этот паразит Люков не обобрал тебя до нитки, то ты бы не блудила по городу, не напугала меня до смерти и не продрыхла бессовестно ленту! Все он, гад, виноват!
— Крюкова, ты с ума сошла! — улыбаюсь я непонятной злости своей подруги. Смотрю с удивлением в дышащее негодованием личико. — Причем здесь Люков, Тань? — спрашиваю. — Во-первых, никто меня не заставлял подходить к нему, я сама напросилась на занятие. Во-вторых, сама отняла у него время. А в-третьих, — заверяю серьезно, — про деньги тоже сама заикнулась. Вот и получила урок. Никто меня за язык не тянул! Да и какая разница, во сколько я пришла домой? — жму плечом. — Ты же знаешь, я все равно бы просидела до четырех за зубрежкой, с моей-то успеваемостью. Так что Люков тут ни при чем.
— Все равно! — упрямо настаивает подруга. — Мог бы и по-человечески отнестись. Ты у нас девчонка симпатичная.
— И только-то? — иронично хмыкаю я. — Ох, Тань, как у тебя все просто…
— Не «ох», а да! — парирует Танька. — Просто! Жаль только, что скрываешь это! Думаешь, я не понимаю, — выдает через минуту вдумчивого созерцания моего уставшего лица, — почему ты не красишься и в одежду глупую наряжаешься? Думаешь, не могу оценить своим женским глазом подругу, когда она возле меня три месяца по утрам в одних труселях да лифчике прыгает?.. Фигушки! Очень даже могу!
— Ну и почему?
— А потому, что незаметней казаться хочешь, внимание к себе не привлекать! Ведь ты наверняка, Женечка, сама себе цену знаешь. Не отпирайся! А парни они формы любят. Улыбочки там, прихлопы ресничками, жеманчики-поцелуйчики. Словечки разные. То, что помимо денег козырем сыграть может. А не объемные свитера до колен, вот!
— Нормальные свитера, — улыбаюсь я, — и вовсе не до колен. Что ты придумала?
Танька хмурится, сердито крутит в воздухе пальчиками, а я смеюсь. «Все-все!» — отмахиваюсь на ее мрачный взгляд.
— Знаешь, как я Вовку зацепила? — не унимается девушка, спуская ноги с кровати. — У меня в бассейне бок на стометровке прихватило — еще бы, брасс! — ни вздохнуть, ни выдохнуть. А тут парниша рядом отфыркивается, и главное, симпатичный такой. Чего, думаю, не дать парню возможность помочь даме, тем более, что у меня купальник новый? Не смейся! Сто баксов, между прочим! Это я уже потом узнала, что он давно на меня глаз положил, а тогда дала себя спасти. Видела бы ты, с каким старанием он меня под попу из бассейна выпихивал. Засмущался, бедный. Нет бы, чтоб самому вылезти и руку подать. Недотепа!
Теперь мы смеемся вместе.
— Крюкова, ну ты даешь, — говорю я. — Спасибо за совет, конечно, но в случае с Люковым даже весь мой мнимый скрытый потенциал вряд ли бы сработал. У парня в красотках недостатка нет. Сама одну, практически неглиже, в его квартире видела. Не Лиза Нарьялова, конечно, — та, что мисс университет, но тоже очень красивая девушка. Так что в моем случае мне винить некого. Кстати, он сегодня такое учудил, — признаюсь Таньке, — что я вот даже не знаю, как быть.
