Не могу понять, как нужно приложить гребанную карточку, чтобы дверь открылась. Я ее и так, и эдак. И даже чуть с дверью поговорила, а она никак не поддается. Так, этаж мой, номер 316 тоже мой.
— Это банковская карта, — услышала серьезный голос позади, — ей эту дверь не открыть, — а Князев тут от куда?!
6 глава часть 3
Посмотрела на карту, а это и правда не та, что открывает эти двери. Пытаясь сфокусировать взгляд на сумке, начинаю рыться в ней. Из моих рук исчезает карта и сумка, поворачиваюсь, чтобы послать его куда подальше. Но меня поворачивают обратно, прижимают к телу, и, кажется, лишают способности мыслить трезво. Наши тела соприкасаются от каждого моего вздоха.
Дверь открывается неожиданно и меня вталкивают в номер. Я бы обязательно упала от такого фокуса, но сильные руки не дали мне распластаться на полу.
Его руки на моей талии, чувствую его дыхание позади себя. С каждым разом оно становится тяжелее. Как и мое.
— Спасибо, что помог, — говорю, прикрыв глаза, — но я бы не плохо справилась и так.
— Ночевала бы у дверей? — он не отходит от меня, а я, кажется, и не против.
— Пошла бы ночевать в соседний номер.
— Твоего помощника нет в номере, он не плохо проводит этот вечер.
— И с кем он проводит этот вечер? Ты что следил за ними?
Вопросы сами вырвались. Я ведь, кажется, хотела молчать. Все-таки Степан услышал меня и перестанет наконец предпринимать попытки ухаживать за мной.
— У меня тоже вопрос, где ты была весь день?
Я улыбаюсь и надеюсь, что он тоже, как и я глупо ревнует. Возможно, искал меня весь день, поджидал у двери моего номера и когда увидел сошел с ума от ревности. Я бы засмеялась бреду в моей голове, но позади меня возбуждённый мужчина, так что…
— Я провела просто замечательный день, — говорить, что в компании бабули я не стану. — Осталось забрать статуэтку и тогда…
— Это ту, что достанется мне, — слышу в голосе улыбку, — я могу ее тебе отдать, у меня таких много, но будет условие.
— Ты ее еще не получил, так что пока губу то закатай, — очень сложно говорить, когда тебя нежно гладят сильные руки.
— Она будет моей, — его губы в непозволительной близости от моей шеи.
Посылает импульсы по всему моему телу, ну как у него это получается, у него получилось открыть не только мою дверь, но чувственность.
— Я не понимаю, почему мне так хочется снять с тебя эти шортики, да и вообще любую одежду, которая скрывает тебя, — говорит, покрывая мою шею легкими поцелуями, мне немного щекотно от его щетины, я сама подставляю ему себя для поцелуев.
От его слов хочется поерзать попой… О Боже о чем я думаю!
— Это меня не волнует, и мне это искренне не интересно, — выдавливаю из себя полную херню.
— Я могу прямо сейчас доказать тебе, что ты врушка, — его руки под футболкой, через ткань бюста ласкают мою грудь, становится горячо.
Он прав, я врушка, но не могу ничего поделать с реакцией моего тела. Еще это вино, была трезвая, лежала бы уже в душистой пене.
— Маленькая дрянь, которую я по-прежнему хочу.
Я хочу возмутится его словам, но он не дает мне и слова сказать. Резко разворачивает меня к себе лицом, я смотрю в его глаза, а вижу бездну, в которую могу в любую минуту провалится. Его рот жестко мнет мои губы, он не нежен, да и кому она сейчас нужна. Я оказываюсь без майки и лифчика быстрее, чем в моей голове проноситься, что нужно его выгнать.
Князев мнет мою грудь, кусает губы, а я лишь тихо постанываю от неправильности происходящего, от моей реакции. Мне бы ему пощечину зарядить, а я, кажется, сама вжимаюсь в него, чтобы стать еще ближе.
Его язык властвует у меня во рту, не знаю, что на меня находит, но я лезу ему в брюки и достаю его невероятно красивый член, начинаю его гладить. Мы оба стонем, дуреем. Я сжимаю сильнее его, начинаю водить рукой вверх-вниз представляя в уме, как он скользит в меня. Это все вино, успокаиваю себя, когда рассудок приходит ко мне, но лишь на секунду. Я безумная возбужденная бабенка, так отчаянно желавшая своего бывшего, никакой крик разума меня уже не остановит.
И вот я уже так яростно ему дрочу, что он, не выдержав такого напора кончает. Целует властно, спускается к шее, оттягивает сосок языком, я и кончаю вслед за ним. Глубоко дышу, пока бывший все еще целует меня. Что это было, и как это называется?
Дима отходит от меня для того, чтобы включить свет. Оглядывается по сторонам, будто ищет что-то. Смотрит на меня, я стою посреди комнаты полуголая, думается мне видок у меня еще тот. Но мне все равно, я только что дрочила бывшему. Кажется мне становится стыдно перед собой. Надежда на то, что я ничего не вспомню тает на глазах, я ничего не забываю, что связано с Князевым.
Еще раз взглянув на меня, скрывается в ванной.
Я уже, кажется, почти трезвая натягиваю майку, выхожу на балкон. Слышу шум моря, каких-то людей. Недалеко от нас, кажется, началась пляжная вечеринка. Чувствую тяжесть в голове, скоро придёт головная боль.
— Не понимаю, что в тебе такого, что я все еще хочу тебя, — стоя у входной двери произнес он, его голос был пропитан ненавистью ко мне, злостью.
Хочу подойти к нему, спросить откуда это все. Что черт возьми значит его резкая смена настроения! Почему он называет меня дрянью!
Приказываю себе молчать, он не хочет выяснения отношений, он просто хочет трахнуть меня, и у него почти получилось, уже не в первый раз.
Дверь закрывается, а я плетусь наливать себе ванную. Он не должен помешать моим планам.
6 Глава Часть 4
Не могу отвести своих глаз от сцены, на которой сейчас говорит мой враг, соперник, мой бывший. Меня прям раздражает, как он непринужденно держится на сцене, как он завладевает вниманием всех, и меня в том числе, что злит даже больше всего остального. Сама того не желая, ловлю каждое его слово. Одна надежда, что он не сам придумывал речь и уж точно сейчас не экспромт, ибо это будет удар в самое сердце.
Каждое его слово это посыл, кто тут лучше всех, кто умнее. Пару раз я ловила его взгляд на себе, но быстро отворачивалась.
— Твоя речь тоже не плохая, — поддерживает меня Вера, — мне кажется у него стрижка не ровная. И глаз косит в левую сторону.
Смеюсь, закрыв рот руками. Она сделала, что могла. Как мы не пытались быть тише, не получалось. На нас начали оборачиваться рядом сидящие гости.
— Он чертов идеал, — шепчу ей на ухо, и мы опять прыскаем от смеха.
— Может у него хоть член маленький, — все еще пытается найти в нем изъяны, предполагает она.
Ответом служит мой взгляд, нет, там он еще более идеальный. Это было давно, но могу сказать точно, такого как он у меня больше не было. От одного его взгляда я плавилась, не говоря уже о прикосновениях. Поэтому не удивлюсь, если у него перед домом стоит очередь девушек, ему есть что им предложить.
Я считаю, что пять дней — это многовато, как-то все растянуто. И я, кажется, уже хочу свалить отсюда. Уже не верится, что могу победить этого высокомерного засраца, так красиво улыбающегося всем со сцены.
— Спасибо всем, кто слушал, тем кто не слушал тоже спасибо. Всем желаю удачи и не расстраиваться из-за проигрыша. Всегда есть проигравшие и победители, у каждого своя роль, — понимаю, что эти последнии слова для меня, ведь произносил он их глядя прямо мне в глаза. Прятаться и делать вид, что я его не вижу и не слышу глупо, поэтому отвечаю ему взглядом, и матом конечно про себя.
Он спускается со сцены, ему аплодируют. Сижу на своем месте и демонстративно пялюсь в телефон. Я бы нашла изъяну в речи или в нем, но их нет. Эта скотина достойна этой статуэтки, как бы это меня не раздрожало.
Сегодня Степан тише травы, ниже воды. И это немного озадачивает меня. Вера тоже не пытается его вывести из себя. Неужели они нашли общий язык, или просто договорились при мне не ругаться. В любом случае меня устраивает этот молчаливый нейтралитет.
