Я обгорела на солнце. Не спала всю ночь.
– Выглядишь как вареный рак. Горишь вся, – его холодная ладонь упала мне на лоб. – Пойдём, приляжешь. И поговорим.
Только сейчас я заметила, что квартира полупустая, значительная часть мебели исчезла. Обоев в цветочек в прихожей нет, стены просто затерты гипсовой штукатуркой и покрашены в белый цвет.
Уложив меня, он сел рядом на кровать, наклонившись вперед, поставил локти на колени, сцепил руки в замок. Видимо, разговор предстоял серьезный, видно было, что он собирается с мыслями.
Я же наоборот успокоилась в его присутствии, и мой мозг стал потихоньку отключаться.
– Понимаешь, мы выросли. Ты выросла. Малая, ты уже не девочка с косичками. Ты стала девушкой. А я намного старше тебя, я взрослый парень. И теперь нам чертовки трудно дружить. Ты красивая девушка, я взрослый парень. Понимаешь? – он искал слова, но никак не находил их.
– Ну, ты взрослый, я девушка, поняла, и что дальше…, – промурлыкала я, уже почти засыпая.
– Твою ж мать, как это сложно-то…, – при мне ругался он очень редко, я разом проснулась. – Я мужчина. Постоянно думаю, что тебя кто-то может обидеть. Как девушку. Я слышал, как ты ругалась со своим парнем. И вообще – у тебя есть парень. У моей Малой есть парень, твою ж мать. Мне хочется собрать тебя в охапку и спрятать от этого долбанного мира. Так не должно быть. Это неправильно. У меня своя жизнь, у тебя – своя. Я не хочу каждый раз на кого-нибудь орать, когда ты обгоришь на солнце. Поэтому надо дать тебе жить. Встречаться с парнями, из школы, например. По возрасту подходящими тебе, что ли… Чтобы я не лез и не мешал. Мы не можем больше дружить вот так. И вообще не можем часто видеться. Потому чт…..
– Что ты хочешь сказать? Что мы больше не друзья? – я села. Смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Да иди ты! – я толкнула его в плечо и начала хохотать.
Сначала он был в недоумении, а потом начал смеяться вместе со мной. Немного успокоившись, я откинулась на кровать и сказала ему:
– Я не могу обещать тебе не взрослеть. Не могу стать опять десятилетней. Но я могу обещать не быть девушкой. Я всегда останусь твоей Малой, а Малая это не девушка, это просто Малая, ты же знаешь. Как тебе вообще в голову пришло, – я опять усмехнулась.
– Побудь со мной, пока я не усну, – я подвинулась, уступая ему место.
Он лег рядом, завернул меня в кокон из простыни, притянул к себе, и я уснула.
Когда я проснулась, его уже не было, на столе была записка, в которой он просил дождаться его с тренировки.
Точно. Тренировки. Бокс, И ещё эти железки в бомбоубежище. Значит, он продолжает стремиться к совершенству. Я усмехнулась. Судя по размерам спины и грудной клетки его занятия успешны. На кухне я нашла кофе, это помогло мне взбодриться. Потом я принялась бродить по квартире, надеясь как-то убить время до его возвращения. Всё изменилось. В квартире почти не осталось вещей его родителей, в гостиной кроме нового дивана мебели вообще не было, стены тоже были выкрашены. Телевизора тоже не было. В прихожей стоял новый шкаф, на кухне изменилось абсолютно все, только посуда осталась мамина. Ничего не напоминало о том, что ещё полтора года назад здесь жила семья. Я поняла, что так ему было легче смириться с утратой, не видеть вещи, которые напоминают ему о маме и об отце.
Я вернулась в его комнату и забралась опять в кровать. В его комнате все по-прежнему – тот же стол, то же кресло в углу, тот же шкаф, только обои другие, светлые однотонные без рисунка. Я обняла подушку и стала жадно вдыхать его запах. Невозможно родной запах.
В полдень Дима вернулся, бросил спортивную сумку на пол в прихожей, и сразу зашел ко мне. Я читала Стивена Кинга, книгу я нашла на столе, высокая температура спала, и я чувствовала себя гораздо лучше.
– Ты как? – он аккуратно провел рукой по моим плечам. Я поморщилась.
– Уже лучше, жить буду.
Он сел на пол и уперся спиной в кровать.
– Пойдёшь в поход? На Шамана, с палатками. На два дня.
– Да! Прям поход-поход? Пешком? А когда? С тобой? А меня пустят с ночёвкой?
– Конечно, со мной. Возьмём еще ребят, Лёху, девчонок. Тебя с нами отпустят.
Мои глаза загорелись. Я никогда не была на горе Шаман, хотя ребята часто рассказывали истории, связанные с этим местом. Подъём туда был достаточно сложным, поэтому туристов там было не много.
– Пойдем в четверг, как раз успеем собраться, и у тебя будет меньше болеть, – он тронул меня за предплечье.
Я обняла его сверху и прижалась щекой к влажным волосам, от него пахло потом, горячей кожей и чем-то ещё, он поймал мою руку и засмеялся.
Через два дня девять человек на двух внедорожниках подъехали к подножью горы Шаман.
Гора Шаман высотой 1500 метров над уровнем моря была знаменита разбросанными огромными блоками камней. На её вершине находились дольмены и впечатляющая стена из циклопических каменных блоков длиной около 500 метров. При этом, было неизвестно о происхождении и назначении необычных узоров на камнях, разбросанных на тропе, ведущей к вершине горы, а также, неизвестно, для чего и как были произведены насечки и распилы на других. Это породило множество легенд, связанных с этим местом.
В полной экипировке с рюкзаками в восемь утра мы начали наше восхождение. Не все желающие к нам присоединиться, были здесь – кому-то помешали дела, кто-то испугался сложного подъёма. В итоге у подножья стояли Добрый, Злой, Шерхан, девушка по имени Оля, Лёха Доктор, его подружка Рита, я и еще двое парней. Мы еще раз проверили обувь, перчатки, фонари, крепления лямок рюкзаков.
Дима подошёл ко мне, опустился на одно колено и начал проверять шнуровку на моих берцах, я шумно выдохнула и закатила глаза. Он поднялся.
– Перчатки? – вопросительно изогнутая бровь.
В ответ я помахала ими у него перед носом.
– Слушай меня, с тропы не сворачиваем, внимательно смотрим под ноги, перед тем положить руку на дерево – смотрим на дерево. Здесь полно змей. Не забывай пить воду. Не отстаём, если нужно отойти – собираемся девчонками, предупреждаем меня. Понятно? – заглядывал он в мои глаза.
Я показала ему язык и засмеялась. Он схватил меня за куртку, притянул к себе и очень
