– Что ж… нам следует это изменить, как ты думаешь?
– А? – прохрипела я, чувствуя, как внизу живота разгорается жар.
Он снова оставил меня без моего титанового покрытия, забросил его на другую планету, где у меня нет никакой надежды когда-нибудь его найти. Я обнажена и беззащитна, а его взгляд впился в меня до глубины души.
Тело Трента скользнуло вперед, и он прислонился к моей машине, слегка подталкивая меня бедром. Он вытянул руку к противоположному углу машины напротив, захватывая все мое пространство.
– Изменить тот факт, что ты еще не развлекалась, – прошептал он.
Мое дыхание сбилось. Я чувствовала себя так, будто он проник в мое тело и схватил мое стучащее сердце. Он вообще понимает, что со мной делает? Это так очевидно?
Указательным пальцем он провел от моего виска вниз по щеке, чтобы обхватить ладонью подбородок. Он потер подушечкой большого пальца мою нижнюю губу, пока я с глупым видом смотрела на него. Я не могла двигаться. Ни единым мускулом, словно его прикосновение обладало парализующей силой.
– Ты такая красивая.
Мои нервы были комком противоречий. Прикосновение кончика его пальца было таким чертовски приятным, но все равно внутренний голос кричал: «Нет! Остановись! Опасность!»
– Как и ты, – услышала я свой шепот и моментально обругала предателя внутри себя.
«Не. Дай. Этому. Случиться».
Он наклонялся ближе и ближе до тех пор, пока его дыхание не коснулось моих губ. Я была парализована. Клянусь, он собирался меня поцеловать.
Клянусь, я собиралась ему позволить.
Но затем он выпрямился, будто о чем-то вспомнив.
– Увидимся, Кейси, – кашлянув, сказал он и подмигнул.
Он развернулся и скрылся на лестнице, перепрыгивая на своих длинных ногах через две ступеньки за раз.
– А… ага. Ко… конечно, – сказала я, заикаясь, и оперлась для поддержки на стиральную машину, опасаясь, что ноги меня не удержат.
Уверена, что еще две секунды, и я растекусь лужицей на бетонном полу. Я поборола желание последовать за ним.
«Раз… два… три…»
Я попыталась стряхнуть это причиняющее дискомфорт наваждение, которое все еще окутывало мое тело.
Согнувшись, я прижалась щекой к машине, ощущение прохладного металла у пылающей кожи было наслаждением.
Он – чертов игрок. Обычно я отлично справляюсь с таким типом парней. Я была единственной девушкой в мужском зале и каждый день сталкивалась с такими возбужденными эгоистами в «О’Майли». «Подержи мой мешок… Повелевай мной…» В таких комментариях не было ничего нового, и они были бесконечными. Затем, когда большинство решило, что я, скорее всего, лесбиянка, раз еще не скинула ни перед кем свои шортики, количество тупых комментариев возросло в десятикратном размере.
У меня никогда не было проблем с тем, чтобы устоять перед самым классным из них. Никто не смог пробиться сквозь стену самозащиты, мастерски возведенную мной. Мне нравилось боксировать с ними. Я любила ставить их перед собой на колени. Но никогда они не вызывали во мне интереса – ни физического, ни какого-либо еще.
Но Трент… Он чем-то отличался, и мне не надо было прикладывать огромных усилий, чтобы увидеть это. То, как он преподносил себя, как смотрел на меня, будто он уже распознал каждый из моих защитных механизмов и может без усилий обезвредить их, словно видит скрытое за ними несчастье.
И хочет этого.
– Чертов игрок, – пробормотала я, подбежав к раковине.
Брызги воды на время затушили пламя, бушующее в груди. Он привлекательный. Такой умелый. Намного более искушенный, чем болваны, с которыми я обычно сталкиваюсь.
– Ты такая красивая, – повторила я, грубо насмехаясь над собой за то, что ответила ему «как и ты».
Уверена, что он говорит это всем. Когда он встретит Шторм, он скажет ей то же самое. О господи. Живот свело, а кулаки сжались так крепко, что побелели костяшки. Что случится, когда он встретит Шторм? Он влюбится в нее, вот что. Он – парень. Какой парень не влюбится в сладкую Барби-Стриптизершу? И тогда я стану никем, просто странной соседкой из квартиры 1С, и мне придется смотреть, как они обнимаются на диване, слушать, как они занимаются диким сексом за стеной моей гостиной, а я буду мечтать вырвать Шторм руки. Черт. Я повернула кран с холодной водой и плеснула на себя еще раз. Этот парень моментально пробил невосстановимые бреши в моих тщательно сооруженных доспехах здравомыслия, и я не знаю, как с этим бороться, как защитить себя и держать его на расстоянии.
Держать их всех на расстоянии.
На девяносто девять процентов я была уверена, что мне нужно держать его на расстоянии вытянутой руки и ни в коем случае не рассматривать его как вариант. Ему будет достаточно только узнать о моих проблемах, и он убежит, оставляя после себя еще большую путаницу. Но все же, глядя на стиральную машину, туда, где он только что стоял, где вращались его простыни, я всерьез раздумывала о том, чтобы украсть их и оставить записку со словами «Приди и возьми» на его двери. Нет. Я сердито запустила руки в свою густую гриву, хватаясь за затылок, словно хотела удержать голову от взрыва. Мне нужно держаться от него подальше.
Он разрушит все, над чем я так долго трудилась.
Внезапно мне показалось, что я выхожу из прачечной недостаточно быстро.
* * *Ливи и Мия сидели на полу гостиной, скрестив ноги, между ними разместилась настольная игра «Желоба и лесенки». Освеженная душем Шторм забросила спагетти в кастрюлю с кипящей водой.
– Надеюсь, ты не возражаешь против телятины в подливке, – сказала она, когда я вошла без стука.
Мне показалось, что эту стадию мы уже прошли. В конце-то концов, я только что разбирала ее стринги.
– Это было бы великолепно. Я принесла твои вещи.
Он посмотрела через плечо на корзинку, и на ее лице отобразилось удивление.
– Ты сложила мое нижнее белье?
– Эм… нет?
Повернувшись еще немного, что видеть мое лицо, все еще влажное от воды из-под крана, она нахмурилась.
– Что с тобой произошло?
Как я объяснила бы, что мне пришлось принять охлаждающий мини-душ в прачечной, потому что наш чертов завлекательно говорящий сосед зажал меня прямо там? Я и не стала.
– Все было, как в «Максимальном ускорении»[13] Стивена Кинга. Стиральная машина ожила и атаковала меня. Теперь мы с ней официально не разговариваем.
– Я не читала эту книгу, – сказала Шторм в тот самый момент, когда я услышала тихий вздох ужаса.
