умоляю... Ты сразу заявил, что ты здесь из-за пиара. А они лишь расходный материал для всех нас.
— Цинично...
— Ты сам на это подписался. Они сюда тоже не за тобой пришли, а поднять себя в соцсетях и подписчиков набрать. Давно прошли времена наивных дурочек, которые сюда холостяка охмурить шли. Сейчас всем нужны деньги. Ну и немного секса...
— Любовь для бедных...— произнёс огорчённо Ник.
— Да. Именно. Всё!— похлопала в ладоши.— Все собираемся, грузимся и на яхту. У нас всего шесть часов аренды,— громогласно произнёсла Антипова и покинула кабинет.
— Хочу, чтобы ты со мной в машине поехала,— подошёл ко мне Гас.
— Зачем?
— Нам поговорить надо.
— Ладно. Захвачу вещи и приду,— собрала свои бумаги со стола и прижала к себе.
Там всё самое ценное — мои видения.
Ник ждёт у машины, прислонившись к двери спиной, и листает что-то.
Звездец!
Это мой альбом с зарисовками. Иногда я рисую свои видения, если у меня ощущения, что я что-то упустила или мне хочется это ясно увидеть. А последнее время ловлю себя на том, что рисую чисто интуитивно, почти не смотря на бумагу.
— Где ты его взял?— вырываю из рук свой скетчбук.
— Ты его обронила, когда уходила. Что это? Какие-то странные и очень живые рисунки. В нескольких я узнал себя. Ты нарисовала порно обо мне?— возмущен.
— Теперь ты увидел, как всё это выглядит со стороны.
— Ладно я. Но одна из девушек на рисунке вылитая Солнышко. Откуда ты её знаешь?
— Какое ещё солнышко?
Он отбирает у меня альбом, листает с конца и показывает рисунок.
— Это Солнышко,— тыкает пальцем.— Моя массажистка новая.
— Имя у неё хоть есть? Или как обычно не запомнил?— стараюсь язвить.
— Вика. Так откуда?
— Ниоткуда! Просто пришло в голову, и нарисовала. У художников так бывает. Вдохновение в голову ударило и они рисуют. Мы едем или мне автобус догонять?— сжимаю гневно губы.
Гас отдаёт мне альбом и открывает пассажирскую дверь. Я сажусь в прохладный салон. Это такое удовольствие после жары на улице.
— Странная у тебя фантазия... Или ты любительница хорроров... Нарисовать, как кто-то топит в ванной младенца...
И хлопает дверью.
Мне тоже подобное видеть не в кайф. И это ещё не самое жуткое, что приходилось. Ненавижу этот дар. Ненавижу того ублюдка, который меня сбил, из-за которого он появился.
Я бы с огромным удовольствием скинула этот тяжелый груз с плеч. Он давит, порой прижимает к земле, словно бетонная плита, раздавливая все мои внутренности от боли, жалости или злости.
Но самое обидное, что я не могу увидеть своего прошлого. Не могу вернуться в тот день, когда всё произошло и взглянуть в лицо преступника. А я так этого хочу. Или найти свидетеля, пусть и случайного, который заметил хоть что-нибудь. Но я никого не нашла, а пыталась...
Следствие закрыли, никого не наказали...
Наказана только я... Своим даром...
Едем в тишине. Ник задумчиво смотрит в окно, слегка контролируя руль одной рукой. Второй подпер голову, облокотившись на стекло. Мышцы напряжены и выдают внутреннее давление.
А говорил, что пообщаться надо.
Скольжу украдкой по нему глазами. Белые хлопковые шорты, такая же рубашка, расстегнутая наполовину создают впечатление успешного мужчины. Длинные ноги, обутые в сникерсы, раздвинуты и обнажены до половины бёдер. Хэштэг дорагобогато. И сексуально.
Красивый гад. Не удивительно, что девушки сами на него бросаются.
Похоже, я тоже попала под его очарование. Мы слишком много проводим времени вместе — это неправильно. Заставляет привязаться душевно к пациенту. Немного и ты уже думаешь не объективно, а оправдываешь его поведение и сочувствуешь. Думаешь, как он.
Ох, не дай бог, заразится от этого парня озабоченностью.
Усмехаюсь.
— Что смешного?— бросает на меня быстрый взгляд.
— Ничего. Анекдот вспомнила.
Надо же как-то отмазываться.
— Анекдот? Расскажи, вместе посмеёмся.
— Да не, он не смешной.
— Да ладно! Ты же смеялась.
— Вчера с женой решили поиграть в сексуальную игру "Доктор и пациент"... Пол ночи просидел под дверью: без талончика — не принимала.
— Бедный,— посмеялся.— Вы доктора все такие?
— Ко мне только по записи.
— Можно мне пожизненный абонемент?— лукаво подмигнул и свернул к пирсу.
Почему всё, что проходит на съёмочной площадке, меня так задевает? Мало того — гложет и царапает изнутри, как червяк внутри яблока. Наверное, это видно по моему лицу, если Лиля уже несколько раз бросила на меня тревожный взгляд.
Небольшой перерыв. Нужно подправить грим и у звуковика там какая-то проблема.
— Музыку потише надо. Иначе брак по звуку пойдёт,— бросает на ходу Антипова, хватает меня под локоть и тащит подальше от всех.— Смени кислую рожу на довольную, иначе все догадаются, что ты к нашему Никите неровно дышишь.
— Я? Что за бред!
— Бред? Да тебя просто перекашивает, когда к нему одна из этих девок подходит,— кивает в сторону Гаса.— Алиса, я закрываю глаза на все ваши "шалости" только из-за того, что ты моя племянница.
— Никаких шалостей нет...
— Ты целовалась с ним.
Мои глаза округляются. Откуда знает?
— У него микрофон работал,— поясняет.
— Все знают, да?— возбуждённо.
— Слышала только я, звукачи уже отключились. И стерла запись.
— Это был просто чмок в губы. Быстрый, как у нас с тобой на прощание, когда мы пьём вместе,— оправдываюсь.
— И ему понравилось такое? Не ври!
— Я не вру. Ты знаешь... От тебя у меня секретов нет.
— Кроме того, что ты влюбилась в этого парня. Алиса, для него девушки — скот. Посмотри на него,— поворачивается к Нику.— Ему плевать на всех. У него в голове только одно — как кого по-быстрому трахнуть и всё.
— Ты его не знаешь. Он тоже ранимый.
— Не ранимый, а раненый на всю голову — ты это хотела сказать?
— Нет, я сказала, что хотела,— твёрдо.
— Алиса... Не твой это парень.
— Перестань указывать! Мне надоел твой контроль. Я сама разберусь со своей жизнью,— произношу громко, привлекая всеобщее
