надо же! – саму Елену Николаевну! Но ничего сказать не успеваю – девушка шарахается в сторону, как от прокаженного, а в следующее мгновение я уже ловлю ее около самого пола.
***
- Пусти!
Бью локтем и попадаю во что-то твёрдое.
Боли не чувствую – только дикое желание освободиться от крепкой мужской хватки. Демьян очень сильный, я помню. И отчаянно пытаюсь забыть!
- Простите Елена Николаевна, - рычит Демьян. – В следующий раз будете ходить с отбитой задницей.
И, аккуратно поставив на ноги, отступает на шаг.
А я нервно одергиваю пиджак, краем глаза замечая любопытные взгляды из бухгалтерии.
Очень хочется громко ругаться или, лучше, бежать прочь. Хуже места для встречи с Ястребовским придумать нельзя! Теперь слухи поползут да такие, что заранее противно. Хорошо, что Артур не ревнует, но и повода я не даю. А тут… Ох, скорее бы Демьян улетел в свою Москву.
- Уж лучше отбитая задница, - парирую максимально холодно. – До свидания.
Пытаюсь обогнуть мужчину, но Демьян даже не думает отступать в сторону.
Внутри неприятно тянет. У меня нет желания проводить рядом с Демьяном на секунду больше чем надо. Но и на людях много не выскажешь. А может, это к лучшему.
- Не так быстро, Елена Николаевна, - Демьян опасно щурится, на высоких скулах играют желваки. – У меня тут авария, - кивает на разлетевшиеся листы бумаги. – Из-за вас, между прочим.
На мгновение теряю дар речи.
Это что же, Ястребовский мне на коленях ползать предлагает?
- Я уверена, у вас хватит интеллекта справится с этой задачей самостоятельно, - будто со стороны слышу свой голос.
И, развернувшись, иду обратно к лифту. А нервы как натянутые струны дрожат. И походка деревянная, неживая.
К счастью, Демьян не торопится меня догонять. И это хорошо. Я отчаянно нуждаюсь в передышке.
Залетаю в первую же подвернувшуюся уборную и бегом к зеркалу. Шиплю сквозь зубы, недовольно осматривая себя. Позорище, слов нет! Щеки красные, глаза блестят.
Для полноты картины осталось только разрыдаться перед Ястребовским и попытаться ему пощечину залепить.
Когда-то этого очень хотелось. Захлебываясь горькой болью, я мечтала то подкараулить Демьяна и высказать ему все, то встретить с холодным достоинством.
Показать, что больше он для меня ничего не значит.
Но и на это я оказалась не способна. Выдержала всего один жалкий вечер, а теперь вот стою в туалете и пытаюсь привести себя в порядок.
Глубоко вздохнув, я кладу папку с документами рядом с раковиной и лезу в карман за блеском для губ.
От нервов опять искусала и съела. Дурная привычка, но сейчас она может сыграть со мной злую шутку – Артур всегда подмечал изменения в моей внешности.
Даже, когда мы не были женаты, обязательно делала комплимент макияжу или стрижке. Потом признался, что любит, когда женщина пользуется всякими «штучками». Но в меру. Я не любила краситься. И все же выработала у себя такую привычку. И сейчас муж мог заметить, что блеска нет, а тушь слегка осыпалась, когда я неосторожно потерла глаза. Да и весь мой вид уж слишком взъерошенный.
Быстренько привожу себя в порядок. Но едва успеваю закрутить колпачок и поправить волосы, как дверь уборной хлопает.
- Ой, Елена Николаевна! Здравствуйте, – щебечет Валентина - та самая практикантка, за которую я похлопотала перед Артуром.
- Здравствуй, Валя, - улыбаюсь девушке, а сама не могу не обрадоваться, что закончила приводить себя в порядок.
Все же Валентина могла бы по глупости лишнего наболтать.
А девушка улыбается, чисто и так легко, что становится стыдно. Нет, Валя не станет. Она вообще очень добрая и открытая. Мы познакомились в кафе, она там официанткой работала. После того, как отчислили ее. А домой возвращаться стыдно было.
- Я сразу поняла, что вы здесь, - взмахивает рукой. – Духи уж больно вкусные.
- Спасибо, - улыбаюсь в ответ. – Мне тоже нравятся.
Их я выбирала сама, очень долго. Артур сначала пытался дарить, но все время приносил не то.
- Простите, конечно, а вы не ушиблись? Я просто видела, ну…
Девушка смущенно замолкает и хлопает пушистыми ресницами. Наращённые, сразу видно. Но ей идет. А вот любопытство не очень.
- Нет, не ушиблась. Но спасибо, что спросила, - подхватываю папку и направляюсь к выходу. – До свидания, Валя.
- До свидания, - летит в спину.
Почему-то кажется, что девушка смотрит на мои ноги. Зачем? Но как следует подумать об этом нет времени – совещание вот-вот начнется. А у меня до сих пор внутри все дрожит. Ох, только бы там не было Демьяна…
Демьян
Захожу в зал одним из самых последних.
Бесстужев поджимает губы, но больше ничем не выдает своего недовольства. А у меня руки зудят швырнуть папку на стол и свалить из этого гребанного цирка.
Внутри кипит и колет.
Я очередной раз повелся. А их Высочество Елена Николаевна опять изволили показать зубки. С другими я такие выпады на раз отбивал. А тут из головы не идет – засело ржавым гвоздем и все ковыряет, ковыряет… Полнейший бред!
Мне нет дела до этой по сути незнакомой женщины. Та Аленка, которую я знал, исчезла.
В грудине неприятно тянет – я отлично понимаю, что и сам к этому руку приложил. Но все-равно – это не повод грузиться по пустякам. Девчонка не видела, куда бежала, я помог чисто на инстинктах. Любой бы так поступил.
Но перед глазами до сих пор напряженное лицо девушки, а в воздухе витает тонкий запах духов. Очень вкусные! Что-то такое нежно-воздушное, легкое. Почти не чувствуется, но запоминаешь намертво. Это не убойная смесь Юлии, по следу которой можно женушку в Москве без навигатора найти. Нет… Запах духов Елены Николаевны был… Аленкин. В нем чувствовалось солнце, ранее летнее утро и мокрые от росы лепестки цветов.
Молча прохожу к своему месту и устраиваюсь удобнее.
Терпеть не могу все вот это.
Да, сначала пытался «влиться». Попробовать другую сферу деятельности, добросовестно угробил на это три года, прежде чем понял – не мое. И Оболенский мне жизни не даст. Так что уже несколько лет я тихонько готовлю себе запасной аэродром.
Есть своя берлога, купленная через третьи руки, счет в банке. Но самое главное, об этом не знает никто кроме меня.
Мысленно хмыкаю и открываю папку.
Если повезет – это будет мое последнее задание. Не стоило
