Яростный взгляд летит вверх. Синие глаза прищуриваются и наливаются кровью. В глубине бушует шторм.
- Та-ак, новенькая, - бьет ладонью по столу. - Идем поговорим. За мной!
Глава 11
Ранее…
Роман
- Не понял, - резко, хрипло выдыхаю и сдуваю с груди какую-то бумажку. Она делает кульбит, задерживается на какие-то доли секунды в невесомости, парит надо мной. - Чего, блин? – прищуриваю глаза и напрягаю зрение, чтобы рассмотреть.
Но очередной поток воздуха, вырвавшийся из моего рта, подхватывает непонятный листок и уносит на пол. Нехотя поворачиваюсь на неудобном диване, морщусь от дискомфорта. Спускаю руку, веду пальцами по паркету. И рычу от внезапного, весьма ощутимого укуса.
- Что за нападение с утра? – ворчу, отмахиваясь от агрессивного кота. – Что на тебя нашло, - отталкиваю взбесившегося Арни, когда он впивается когтями в мою ладонь. Пытаюсь стряхнуть с себя пушистую пиявку, а заодно понять, за что Терминатор меня так возненавидел? Я не в настроении подавлять «восстание машин».
- Мя-а-а-у! – орет он благим матом в унисон с каким-то грохотом, отдаленно напоминающем хлопок двери. Сквозняки гуляют?
- Фу, дружище, фу, - отгоняю его, как собаку. Арни привык к такому обращению, ведь сам понимает, что он хуже и опаснее любой овчарки.
Поднимаю руку, а зверь так и висит на ней, лупит по предплечью задними лапами. Сегодня он в ярости. Рявкает что-то, перекрывая звуки в подъезде. Из-за шерстяного облака перед носом не могу выглянуть в коридор.
- И тебе, мля, доброе утро, - свободной ладонью треплю его по спине, почесываю вдоль позвоночника. – Жрать хочешь, что ли? Да все, встаю-встаю, - чуть приподнимаюсь на локте.
Арни немного остывает, будто понимает мои слова, отпускает руку, но вдруг совершает «прыжок веры» - и с предплечья летит мне на живот. Четырьмя лапами приземляется над пахом, заставляя меня согнуться пополам. Хорошо, хоть не взял ниже. Но и так хреново. Десятикилограммовый пресс едва не превращает мои внутренности в котлету.
Теряю равновесие и вместе с котом слетаю к черту с края дивана. Приложившись боком об пол, беспокоюсь о том, чтобы не придавить вредное животное.
- Арни, живой? – протягиваю руку, чтобы нащупать его. Моргаю спросонья. А он прохаживается неподалеку как ни в чем не бывало, облизывается и смотрит на меня, как на придурка. - Ч-черт, как все ломит.
Сажусь на полу, разминаю затекшие мышцы, приглаживаю волосы и оглядываюсь. Лихорадочно вспоминаю, как оказался на твердом диване.
От возникших в голове картинок невольно улыбаюсь. Хотя должен бы злиться. Но мысль о том, что в моей комнате спит хрупкая, миниатюрная красавица, наполняет душу предвкушением. И не только ее…
Пожалуй, я задержусь дома с утра. На работе подождут. В конце концов, начальство не опаздывает, а решает важные проблемы. Этим и займусь. У меня как раз есть одна неотложная проблема, темноволосая и кареглазая.
- Где там наша принцесса на горошине? – довольно произношу. – Пусть только попробует сказать, что ей спалось плохо и неудобно, - бросаю в шутку и опираюсь кулаком в пол, чтобы встать.
Костяшки скользят по бумажке. Той самой, что порхала перед моим лицом.
Опускаю взгляд и хмурюсь, подцепив пальцами тысячную купюру.
Впервые просыпаюсь в деньгах. Как стриптизер или жиголо.
Это Каролина мне оставила? Зачем? За что?
- Спасибо, хоть не в трусы засунула, - сминаю купюру, недоумевая и на всякий случай раздражаясь.
С опаской кошусь на резинку своих боксеров. Издаю облегченный вздох, не обнаружив под ней никаких денег. И подскакиваю на ноги, чтобы в пару шагов оказаться у двери спальни и ворваться туда без стука.
- Мелкая, доброе… - устремляю взгляд в пустую постель, - …утро, блин, - в сердцах бью кулаком об косяк и тут же опираюсь о него плечом.
Разворачиваю купюру, растерянно кручу ее в руках – и замечаю текст на обратной стороне. Буквы выведены изящным каллиграфическим почерком.
Записка? Мне? На «тысячке» вместо листка? Кучеряво живем!
«Доброе утро…», - будто в реальном времени отвечает мне Каролина. Вежливая какая.
- Да иди ты, мелкая засранка, - бубню недовольно.
И шокировано поднимаю брови, читая дальше. А там задания на день по пунктам. Нумерации только не хватает и времени, отведенного на их выполнение.
«Покормите кота», - коротко и ясно. Я понимаю, конечно, что места на купюре мало, но все равно бесит. Хамка малолетняя.
Тем не менее, я машинально плетусь на кухню. Открываю шкаф и достаю корм, чтобы насыпать Арни. Под его хруст и чавканье изучаю следующий «этап квеста».
«Рубашка на тумбе».
- Гоняешь меня по всей квартире, - высказываю возмущенно, будто Каролина рядом и может меня услышать.
Возвращаюсь в спальню. Нахожу аккуратно сложенную рубашку. Надеваю ее, потому что лень искать другую. По пути в гостиную натягиваю джинсы.
«Пакеты - в мусор», - последний приказ.
С тоской выхожу в коридор. Достаю с полки пакеты. Небрежно бросаю у двери.
- Вот и весь сюрприз, - опустошенно смотрю на них. – Золушка наутро превратилась в тыкву, - потираю бороду. – А вместо туфельки оставила мне гору мусора.
Опускаюсь на пуфик, засовывая ноги в кроссовки. Ни на миг не выпускаю из пальцев послание от странной девочки. Сам не понимаю, почему продолжаю вестись на эту дурость. И играю по ее правилам.
«Спасибо. Извините. Прощайте», - выведено в самом низу, совсем мелкими буквами, потому что не вместилось.
Взрываюсь. Неожиданно для самого себя.
- Здесь я решаю, когда и с кем прощаться, - зло комкаю купюру, пихая ее в карман. А сам вылетаю на площадку.
Стучусь в дверь главного информатора в подъезде. Связываться с Машей Ивановной, конечно, себе дороже. Старая сплетница, хоть и прикидывается божьим одуванчиком. С тех пор, как богатый внук купил ей квартиру в элитном районе, он сам ни разу здесь не появлялся. И от скуки моя восьмидесятилетняя соседка следит за всеми жильцами лучше самой дорогой системы видеонаблюдения. Жаль, сигнализация в нее не встроена, а так бы помогла мне перехватить беглянку.
- Доброе утро, - расплываюсь в неискренней, натянутой улыбке.
Старушка молчит, окидывает меня пренебрежительным взглядом и кривит лицо, испещренное морщинами. Я ей явно не нравлюсь, хотя мы общались от силы пару раз. Да и то мельком и ни о чем.
- Ась? – переспрашивает, будто не расслышала.
- Вы не видели девчонку, которая из моей квартиры вышла? - говорю все громче, постепенно переходя на крик. – В джинсах, тунике. Длинные черные волосы… - перечисляю приметы, как в полиции. – Ростом где-то вот такая… - показываю рукой. – Не знаете, куда она направилась?
- Ась? – повторяет тем же равнодушным тоном.
- Ладно, извините за беспокойство, - отмахиваюсь расстроенно. – Плохая идея, - разворачиваюсь к лестнице.
Заношу ногу над верхней ступенькой – и чуть не слетаю кубарем вниз, когда слышу голос за спиной.
- А она симпатишнее твоей предыдущей швабры, - негромко произносит старушка, стреляя хлесткой фразой и сражая меня наповал. Медленно поворачиваюсь. - Сбежала босиком. Ты ее снасильничал, что ли? – прищуривается, сканируя меня детектором лжи.
- Нет! Вы за кого вы меня принимаете? – хмуро выплевываю. - Мы просто… немного не поняли друг друга.
Смело выдерживаю зрительный контакт с Машей Ивановной. Я не лгу. Не было никакого насилия. Сначала все происходило очень даже обоюдно. До того момента, как Каролина не поняла, что перепутала мужчин. А потом… я тоже ее не обижал. Искупал, накормить хотел, спать уложил.
И с чего ей было в такую рань пятками от меня сверкать?
Босиком…
Передергиваю плечами и пытаюсь подавить эмоции. От меня девушки раньше не бегали в ужасе. За мной – да. Наоборот – никогда. Хрень какая-то!
- Такси приехало в шесть часов двадцать две минуты, - вдруг рапортует соседка. - В двадцать семь она уже села в машину. Выехали из двора, повернули налево, на светофоре – направо, а дальше - вверх по трассе.
