двигаться, медленными, но сильными движениями своих бёдер придвигая нас всё ближе и ближе друг к другу.
Правая рука Спенсера скользит вверх под мою рубашку и находит обнажённую грудь. Сегодня вечером я не стала утруждать себя лифчиком; казалось, это не имело особого значения перед лицом его возможной смерти.
— Чёрт возьми, как тебе удавалось прятать это так долго? — он шепчет у моих губ, заставляя меня дрожать. Звук его голоса сюрреалистичен, как сон, ставший реальностью. Я никогда ничего так сильно не хотела за всю свою жизнь.
— Бинтами и молитвами? — шепчу я в ответ, но сейчас меня меньше всего волнует проблема с тайной девушкой. Всё, чего я хочу, — это его губы на моих. Крепким, но нежным нажатием я давлю на его шею и прижимаю его рот к своему, ощущая слабый привкус мяты, как будто он почистил зубы, прежде чем ввалиться сюда.
Спенсер мнёт мою грудь рукой, потирая большим пальцем затвердевшую точку моего соска. Как будто он зажёг бенгальский огонь внутри меня, посылая эти яркие, красивые цвета по всему моему телу.
Звук срывается с моих губ, полушёпот, полу-стон, когда я обхватываю его ногами, прижимая так близко, как только могу. Когда мы вот так вместе, мне хочется никогда больше не расставаться.
«Я говорила тебе, Чак, что ты влюбишься во всех этих парней. Я предупреждала тебя, не так ли? В первый день. В первый же день я предупреждала тебя».
Моё подсознание взывает ко мне, но я отталкиваю его в сторону, запутавшись в разбитом от любви сердце и новой надежде.
Спенсер Харгроув жив.
Не часто случается так, что жизнь преподносит неожиданный сюрприз, а затем позволяет тебе вернуться домой.
Я наслаждаюсь этим.
— Спенс, — шепчу я, называя его прозвищем, которое по праву мне не принадлежит. Но… мне кажется, что так оно и есть. Такое чувство, что он принадлежит мне. Он отвечает стоном у моего уха, этим мягким, сладким звуком мужского удовлетворения. Может быть, мы и трахаемся, но я думаю, что мы могли бы также… ну, знаете, заниматься чем-то ещё.
— Чак, — мурлычет он мне в ответ, целуя меня в шею и запуская пальцы в мои волосы. Когда кончики его пальцев касаются моей кожи головы, я вздрагиваю. Всё моё тело реагирует на его прикосновения, я крепко прижимаюсь к нему. Кончиками пальцев провожу по испарине на спине Спенсер, в то время как это давление и жар нарастают внизу моего живота, заставляя меня чувствовать напряжение. — Расслабься, — приказывает он, беря меня за запястья и поднимая их над головой.
Спенсер прикусывает мою нижнюю губу, а затем проводит по ней языком, отпуская меня, чтобы он мог приподняться надо мной, двигая бёдрами сильнее и быстрее, передавая это интенсивное ощущение из моего живота в мои конечности.
Мои губы приоткрываются, и голова запрокидывается, но я всё ещё вижу его в потрескивающем свете камина, он движется надо мной, дождь отбивает ритм стаккато за окном.
Я не ожидаю испытать оргазм — большинство новичков не испытывают — но он всё равно поражает меня, этот яростный огонь, этот пылкий порыв, который взрывается во мне яркой волной. На этот раз, когда я обнимаю Спенсера, меня трясёт по другой причине.
Я чувствую себя лёгкой, невесомой, воздушной.
Он продолжает двигаться, добавляя эти маленькие всплески удовольствия к моему безмятежному расслаблению. Спенсер тоже кончает, всё ещё погружённый глубоко в меня, прижимаясь носом к моей макушке, в то время как его тело дрожит и напрягается.
— Господи, Чак, — бормочет он, а затем перекатывается на спину, тяжело дыша и уставившись в потолок. Я не могу пошевелиться. Почти уверена, что мои ноги превратились в желе. Я едва могу дышать. Это, и я чувствую себя опустошённой теперь, когда Спенсер отдалился от меня.
Мои щёки горят, и я поворачиваюсь на бок, просто чтобы убедиться, что он действительно здесь.
— Это было… неожиданно, — шепчет он, бросая взгляд на спящего Рейнджера, закутанного в одеяла и слегка похрапывающего.
— Неожиданно, — начинаю я, всё ещё пытаясь подобрать нужные слова. Спенсер встаёт, чтобы выбросить презерватив в мусорное ведро в изножье кровати, прежде чем забраться обратно и обхватить меня рукой за талию.
— Неожиданно, но охуенно потрясающе, — добавляет он, наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать меня. На этом всё не заканчивается, одним касанием губ. Нет, удовольствие пронзает меня насквозь, и я выгибаюсь навстречу ему.
Я понимаю, что большую часть своей жизни я была в некотором роде титулованной засранкой. Никогда это не было так очевидно, как в этот момент. Может быть, я действительно учусь заботиться о ком-то, кроме себя?
— Хотя я всё ещё зол, — добавляет Спенсер, слегка хмурясь, когда отстраняется от меня, его глаза изучают моё лицо. Я понимаю, что он, вероятно, часто этим занимается, встречается со случайными девушками. Он не знает, что это мой первый раз, и я чертовски уверена, что не собираюсь ему говорить.
«Однако, если ты прямо не скажешь близнецам этого не делать, они это сделают. Чёрт возьми, даже если ты прямо скажешь им «не делайте этого» они, вероятно, всё равно проболтаются».
— Я не могу поверить, что вы, ребята, лгали мне.
Мои глаза наполняются слезами, а глаза Спенсера расширяются.
— Ты в порядке? — спрашивает он, быстро моргая. Он наклоняется ближе и запечатлевает поцелуй на моём лбу. — Я не хочу портить этот момент. Мне не следовало даже заговаривать об этом, прости меня.
— Дело не в этом, — выдыхаю я, обхватывая пальцами его руку, просто чтобы удержать его на месте. — Мы все думали, что ты мёртв, Спенсер.
— Я сейчас в таком замешательстве, — говорит он, садясь. Я тоже сажусь и тут замечаю, что его взгляд блуждает вниз. Одна из моих сисек выглядывает из-под рубашки. Вспыхнув, я убираю её и скрещиваю руки на груди. Я дрожу, но это неудивительно. Внутри меня бурлит так много эмоций, что это практически буря. — Ты сказала, какой-то парень покончил с собой?
— Студент с серебристыми волосами, одетый в спортивную форму, был повешен на дереве в лесу. — Я смотрю Спенсеру прямо в лицо. — Всю эту неделю никто не мог тебя найти, и полиция не разглашает имя студента. Мы все подумали, что это ты.
Он просто смотрит на меня, как будто понятия не имеет, как на это реагировать. На его лице появляется чувство вины, и он проводит пальцами по волосам.
— Я в ярости швырнул телефон в дерево и разбил его… а потом решил, что мне будет лучше без него. Иногда, злясь, я совершаю глупые поступки. — Спенсер поднимает голову,
