Вру.
Я хотела, чтобы меня пожалели. Кроме Барсова больше не было никого.
Снова вру.
Мне было нужно, чтобы он понял, как мне плохо, что он тоже виновник моих слёз. Если я скажу ему об этом напрямую, он только посмеётся или скажет, что ему плевать. Чтобы догадаться о том, что я плачу сейчас из-за него, Демид слишком циничен. Может, он специально доводит меня до слёз, чтобы потом меня же и пожалеть, показать, что ему не чуждо сострадание? Меня уже трясло от его "заботы".
— Как будто я в бордель тебя везу или на каторгу, — продолжил сокрушаться мужчина. — Радуйся, что попала в надёжные руки. Теперь всё наладится, Оля, обещаю. Ты мне веришь?
Я энергично закивала и вдохнула его запах. Барсов погладил меня по волосам и мне показалось, что поцеловал в макушку. С ним действительно было спокойно. Как бы он не бесил меня, он надёжный, как швейцарский банк.
— Почему мы едем так долго? — забеспокоилась я, поняв, что мы выехали за город. — У тебя же квартира в центре?
— Я решил поселить тебя в загородном доме. Мне так будет спокойней, — ответил Демид. — Тебе нужно отдохнуть и набраться сил после всего, что тебе пришлось вынести за последнее время. В городе тебе житья не дадут родственнички Бондаренко и журналисты. Ты довольно известная личность, с этим ничего не поделаешь. Если исчезнешь на время, это только пойдёт на пользу твоему имиджу. У тебя траур. Сделай вид, что ты горюешь.
— Думаешь, мне нужно делать вид? Думаешь, мне не больно от смерти Антона? Да, он причинил мне горе, но он был моим мужем, человеком, в конце концов.
— Господи, ладно, оплакивай своего муженька, сколько влезет, — сдался Демид. — Только сделай так, чтобы я о нём больше не слышал.
Барсова настолько раздражали разговоры об Антоне? Придётся постараться не упоминать о покойном в присутствии этого ревнивца. Это будет непросто. Антон был частью моей жизни, а то, как он обчистил меня, я не забуду до конца жизни. Это благодаря покойному мужу я сейчас еду к Барсову, чтобы с голоду не подохнуть.
Мы ехали ещё около часа. На груди у Демида было так тепло, что я была рада столь долгой дороге. Сейчас он запер своего зверя и был нежен со мной. Я бы сказала, что у Барсова раздвоение личности, что его швыряет из стороны в сторону: то ко мне, то от меня, но я сама испытывала то же самое по отношению к нему.
От ненависти до любви, от любви до ненависти — эти качели выматывали. Эти чувства, совершенно нездоровые, сегодня были на пике у нас обоих.
Если Барсова не трогать, то он быстро впадает в безмятежность, как сейчас, например, и чтобы вывести его из себя, нужно постараться. Я, похоже, очень старательная.
Нужно научиться не злить его. Когда настроение Демида соответствующее, он может обнять, поцеловать, приласкать. Он даже бывает весёлым.
— Успокоилась?
— Угу.
Демид тут же отстранился от меня, будто его миссия выполнена, и достал телефон.
— Почти приехали, Лёля, — не глядя на меня, сказал он.
Остаток пути Барсов провёл, уткнувшись в телефон, будто меня и не было. Я украдкой поглядывала на его лицо, подсвеченное дисплеем и снова думала о том, что он за человек.
Я знала его, можно сказать, всю жизнь, но так и не поняла, какой он на самом деле, и не позволила ему видеть себя настоящую. Сейчас я была открыта для Демида, но он закрылся, игнорируя меня.
— Прости, это по работе, — он убрал телефон и посмотрел на меня.
Хотела внимания, а теперь не могу выдержать даже его проницательный взгляд. И выгляжу я ужасно и совершенно несексуально.
— Может быть, тебе психолога поискать? — внезапно сказал Демид.
Считает меня психичкой? Очень мило. Сам же довёл меня до белого каления, а потом удивился, что я так разошлась?
Так и подмывало сказать: "Себе поищи, придурок!", но я прикусила язык, помня правила нашей игры.
— Спасибо, Демидушка, но я, пожалуй, откажусь. Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя и переварить то, что случилось.
— Скажи, если передумаешь.
— Непременно.
Мы приехали. Я вышла из машины с интересом озираясь по сторонам. Двухэтажный бревенчатый домик, практически в лесу, ухоженный дворик, обустроенный мангальной зоной и клумбами, и комары.
— Я купил его не так давно. Здесь очень тихо и душевно. Соседи далеко. Идеальное место, чтобы отвлечься от суеты. Как выкрою время, присоединюсь к тебе тоже. Тут озеро неподалёку. Очень живописно.
— Ты что уезжаешь? Я буду жить тут одна? — испугалась я.
— Конечно, не одна. Вон в той пристройке, — указал Демид на угол дома, пока мы шли к дверям. — Живёт Павел Кузьмич с женой, они присматривают за домом. Не волнуйся, Лёля, тут безопасно. Я знаю, что ты так и не научилась готовить, поэтому бросить тебя на произвол судьбы одну в лесу мне совесть не позволяет. Ты и так тощая. Постарайся хорошо питаться в моё отсутствие и побольше гулять.
К нам выбежал огромный хаски, радостно залаял, увидев Демида. Тот присел на корточки, чтобы погладить пса.
— Здравствуй, мой хороший! — ласково приговаривал он. — Соскучился по папочке?
Я наблюдала за тем, как мужчина треплет хаски, испытывая что-то вроде ревности. С собакой Барсов был таким непосредственным, таким ласковым. Не то что со мной.
— Лёля, это Джек. Надеюсь, вы подружитесь.
Демид отвёл меня в дом и познакомил с прислугой, представив меня своей гостьей, а потом сразу же собрался на выход, будто опаздывал куда-то.
— Ты скоро вернёшься?
— Приеду, как смогу, Лёля, — холодно ответил он. — Мне нужно вернуться в город немедленно.
Что за срочные дела, которые важнее меня, я, конечно же, не спросила. Вдруг Барсова баба ждёт?
Даже лучше, что он оставит меня ненадолго в покое. Мои мысли и чувства сводили меня с ума. А может, я уже чокнулась?
— До свидания, Лёля. Веди себя хорошо, — сказал мне Барсов уже в дверях, как будто он
