— Здрасте, — изумился Артем. — Во-первых, с чего ты взял, что в Володиной папке вообще было что-то стоящее внимания? Во-вторых, если ее все равно стащили, где ты рассчитываешь взглянуть на эти документы? И я не понимаю, чем я могу тебе помочь.
— Артем, все просто… Ты бывал в его фирме?
Артем покачал головой:
— Не было причины там бывать.
— Жа-аль, — протянул Сергей. — Ну да ничего… Видишь ли, я из тебя хочу сделать своего лазутчика.
— Кого? — удивился Артем.
— Секретного агента. Разузнай для меня хоть что-нибудь существенное.
— Сереженька, тебе бы… — начал Артем и запнулся.
— Проспаться? Ты это имеешь в виду? — пьяно засмеялся Сергей.
— Да, проспаться тебе не помешает. Я не Джеймс Бонд. И даже не Шерлок Холмс. Я бухгалтер, Сережа.
— Именно, — кивнул Сергей и загадочно улыбнулся. — Но ты не простой бухгалтер, Темка. Ты молодой, умный и красивый бухгалтер мужского пола.
— Ну и что?
— А то, что у Володи, как я выяснил, был службный роман. Он несколько раз вскользь упоминал о том, что у него там какая-то пассия завелась. И похоже для него это было очень и очень серьезно. Он возмужал прямо на глазах… Думаю, это многое может нам дать. Ты просто займись его женщиной, и этого, наверняка будет достаточно… Когда она поверит, что ты любил Володю и хочешь внести ясность, она расскажет тебе все, что они обсуждали между приступами страстной любви…
Во второй раз советовать Сергею проспаться было так же бесполезно, как и в первый.
— А почему ты сам не хочешь ею заняться? — на всякий случай спросил Артем.
— Я разве сказал, что не хочу? Это я всегда не прочь. Но я ведь… — Сергей красноречиво развел руками. — Я ведь мужик неотесанный, Мопассана не читал. А та дамочка, если уж Володя на нее запал, всяк не чета моей Надюхе. Кошельком потрясти я, допустим, смогу, но на черта ей мой кошелек? На порог своей изысканной души образованная дамочка меня не пустит, это к бабке не ходи… А на тебя липнут женщины, как на мед. Ты же у нас с малолетства серцеед. Утешь даму, если в том будет нужда, да и расспроси. Ведь в конце концов, тебе и душой-то кривить не придется. Володя тебе не чужой был… Договорились?
— Как ты это представляешь себе? — пожал плечами Артем, но поняв, что при всем пьяном безумии Сергей кое в чем прав, он просто кивнул: — Хорошо, договорились. Она сейчас здесь?
— Нет. На кладбище мне ее показали, а сюда она не пошла.
— Не пошла? Это странно. Хоть как ее зовут?
— Зовут?.. Зовут… Как-то зовут… Спьяну враз и не вспомнишь… — забормотал Сергей, хлопая себя по карманам. — Сейчас, у меня записано…
Он схватил свой пиджак и принялся копаться в нем. Его руки не попадали в карманы, он приглушенно ругался, завертел пиджак, отовсюду посыпались на пол ключи, зажигалки, какие-то мелочи.
— Черт, в машине, наверное, оставил эту бумажку… — подытожил Сергей, переворошив все и ничего не найдя. — Утром поищу и позвоню тебе…
Открылась дверь в спальню, вошел несколько подвыпивший мужчина, вежливо встал поодаль и даже чуть поклонился:
— Сергей Палыч, развозка приехала… «ПАЗик». Все поместятся…
— Спасибо, Евгений. Иду, — отмахнулся Сергей и попробовал встать. — Все, Артем, сейчас будем эту банду по домам развозить. А Надя меня домой сама доставит. Они со Светланой сегодня трезвые и деловые…
Сергей, несомненно, нуждался в помощи. Ноги его совсем не держали. Артем помог Сергею натянуть на плечи пиджак, наскоро подобрал с пола и опустил в его карман упавшие вещи, сунул туда же галстук.
— Сережа, ты как? Может, мне с тобой поехать?
— Да брось… Надюша коня на скаку остановит, а меня до койки дотащить — это ей раз плюнуть и два взвизгнуть… — промычал Сергей, но вдруг спохватился: — Слушай, здесь ведь такой свинорой остается… Ты ночевать где собирался?
— У родителей, естественно.
Сергей почесал подбородок:
— Слушай, Артем, не в службу, а в дружбу… Заночуй тут. Девочки обещали основную грязь подобрать. А ты завтра утречком посуду потихоньку перемоешь, мебель на места расставишь…
— Конечно, о чем разговор? — вздохнул Артем. Идея остаться за ночного сторожа и посудомойку ему не очень нравилась. Но сейчас это было, пожалуй, единственное, чем он мог помочь Сергею.
Сквозь сон Артему показалось, что совсем рядом он слышит чьи-то шаги. Проснувшись, он приподнялся на локте, прислушался. Но паркет больше не скрипел, и Артем со вздохом откинулся обратно на подушку. После такой ночки еще не то почудится…
С отвращением Артем вспомнил, как помогал вчера выпроваживать восвояси гостей. Он всегда считал, что напиваться на поминках до непотребного состояния — это совершенно непростительное хамство. Впрочем, многие из вчерашних гостей были особями простейшими, как амебы, иного от них и ждать было нечего. Артем помог хлопцам Сергея перекидать тепленьких аудиторов в автобус и вернулся в квартиру, где царил удручающий разгром.
Только заполночь, когда Артем выкинул в мусоропровод последнюю грязь, растащил по местам столы и составил штабелем табуретки, взятые напрокат у соседей, квартира приняла более менее знакомый вид. На сотню разнокалиберных тарелок сил Артема уже не хватило. Подготовив себе фронт работ на утро, он, не раздеваясь, завалился на широкую кровать в спальне и уснул.
Спалось ему не то чтобы плохо, но несколько раз за ночь Артем просыпался неизвестно от чего, ворочался и снова засыпал с тяжелым сердцем. Пробуждение тоже не доставило ему радости, хотя в окно шестого этажа вовсю светило солнце.
С тех пор, когда Артем бывал здесь частым гостем, прошло немало лет, и комната изменилась до неузнаваемости. Когда-то эта была детская. Вдоль стен стояли узкие подростковые кровати, а для Артема, когда ему случалось ночевать здесь, из кладовки вынималась раскладушка. Артем обожал и тетю, и двоюродных братьев, и даже раскладушку. Эта квартира всегда была для него вторым домом, хотя он всегда понимал, что родители относились к его визитам сюда с явным неудовльствием. Похоже, они опасались, что общение с родней испортит их мальчика.
Савелий Васильевич Николаев, отец Артема, был большим человеком. И считал свою сестру Зою женщиной несчастной, никчемной и беспутной. Замуж она вышла очень рано. Ее мужа, Павла Панина, Артем не помнил. Тот разбился на своем самосвале, когда Артем был совсем маленьким, а Сергею исполнилось шесть. После этой трагедии личная жизнь тети Зои никак не хотела налаживаться. Но она не оставляла надежды на счастье, и как живое доказательство такой надежды на свет появился сначала Володя, а под занавес бабьего лета — Гошка. Оба младших Панина отцов своих не знали, хотя отцы эти наверняка происходили с той самой автобазы, где тетя Зоя всю жизнь отработала диспетчером.
