А вот бельишко, я кошусь на комод, в котором и вправду заготовлен интересный комплектик, все равно надену.
Ни для кого.
Для себя.
Примета же есть, в чем-то новом встречать. Надеюсь, поймаю наконец постоянно ускользающую от меня удачу за хвост.
Тэк-с. Ну, что? Где там табуретка? Пора ёлку доставать.
Глава двадцатая
Тридцать первого декабря погода все никак не может определиться и то поливает нас дождем, то засыпает снегом, и только к вечеру она милостиво переходит на крупные пушистые хлопья, плавно опадающие с темно-синих небес на землю.
Выгрузившись из машины соседа сверху, который заметив меня в снегурочьей шубе, вызвался подвезти, я отсчитываю подъезды в элитном доме, в народе называемым Пентагон.
Мимо меня проносится огромный злющий стриженный мужик, рявкающий в телефон:
– Нет, Жопа Давидовна! Мы не договаривались на два дня! Я отпустил на одну ночь! [ История Жопы Давидовны живет здесь – https:// /ru/book/iskushenie-dlya-greshnika-b424868 ]
Он хлопает дверцей, заводит машину и почти сразу трогается, с заносом выезжая на проспект. Походу, там погоня.
А мне как раз нужно в тот подъезд, из которого вылетел бритый Отелло.
Я приехала, как положено, за пятнадцать минут, но машины Арефьева не видно. Звоню. Абонент не абонент. Или на предыдущем заказе еще торчит и вырубил телефон, чтоб легенду дедморозовую не рушить, или уже сел мобильник от поздравлений, которые сегодня сыплются весь день.
Ладно, не маленький. А мне пора подняться. Смысла ждать на улице нет. Все равно я по сценарию в квартире ребенка встречаю. Мне еще сапоги на декоративные менять.
Позвонив в домофон и представившись, я проскальзываю, когда мне безмолвно открывают. Поднявшись на пятый этаж, я вижу только две двери. Офигеть! Какая ж площадь у местных квартир? Мне, похоже, туда, где уже приглащающе отворено.
Захожу, закрывая за собой дверь, и разуваюсь в прихожей, упиваясь ароматом настоящей живой елки. Или сосны. Впрочем, всяко пахнет лучше, чем моя пластиковая. Но я так не люблю потом вытаскивать осыпающееся дерево…
Пока я сразу напяливаю сапожки от костюма, дверь за моей спиной внезапно щелкает, раздает еле-слышный писк, заставляющий меня нервно оглянуться. На панельки рядом загорается красный огонек.
Что-то мне это не нравится…
Пробую открыть дверь, не поддается.
– Умный дом, – хмыкает позади меня знакомый голос. – Сигнализация включена.
Оборачиваюсь, надеясь, что я ослышалась.
Нет. Вражинский собственной персоной.
Нагло улыбается. Морда самодовольная. Одежды минимум. Даже ремня в джинсах нет.
Подстава. Подстава. Твою мать!
– Ты меня зачем заманил? – высоким голосом спрашиваю я, отчего моя фраза похожа на реплику снегурочки из сказки.
– Неужели непонятно? – Демьян удивленно приподнимает бровь, и выражение его лица становится невыносимо похабным. Я прям в глазах его вижу все позы, которые у него на уме.
– Я против! – очень умно отвечаю я и шмыгаю в первую попавшуюся открытую дверь.
На мое счастье это оказывается ванная, а в ванных, как водится, есть замок. Я закрываюсь и судорожно роюсь в сумке в поисках телефона.
Демьян деликатно стучит в дверь.
– Открой, Женя Котикова, я тебя употреблять буду…
– Ага, разбежалась! – фыркаю я.
О, вот и телефон. Набираю сучку Аленку. Пока я слушаю гудки, за дверью переходят к угрозам.
– Женя, не дури. Все равно подо мной окажешься. По-хорошему открой.
Да-да, ага. Как же.
Наконец, Аленка поднимает трубку.
– Ну ты и сволочь, – шиплю я.
– Ой ладно, – уже пьяненьким голосом хихикает она. На заднем фоне объявляют какой-то рейс. Ну хоть тут не соврала. – Огонь мужик! Я тоже глазками постреляла, но ему надо было… э… «Ведьму Котикову, рыжую заразу».
– Ты меня на что толкаешь, бестолочь! Я не такая!
– Ой ладно, не такая она. Была б не такая, он бы так не возбудился. Небось дала ему уже понюхать, где мокро. Просто так мужики не отваливают бабло левым снегурочкам на билет на острова.
Хрена се!
– Так что, давай. Расслабься и получай удовольствие.
– Но я не хочу! – вою я в трубку, и промаргиваю тот момент, когда в ванной что-то меняется.
Точнее, в зеркале я вижу, как за моей спиной открывается дверь, и в нее заходит Демьян с отверткой в руке.
Капец. Он замок вывернул.
– С новым годом, Жень! – поздравляет меня Аленка и отключается.
Твою ж Антонину Ивановну!
– Довыпендривалась? – строго спрашивает Демьян. – Ты мне еще за прошлую моральную травму должна, а уже новыми долгами обрастаешь.
Вот как знала, что какой-то ущерб мне этот тип предъявит.
– К-какую травму? – придушенно выдыхаю я, потому что Демьян подходит ко мне вплотную.
От него по-прежнему пахнем деревом и бергамотом. И сексом.
– Я не успел развернуть свой новогодний подарок, – поясняет мне Демьян. Он отбирает у меня телефон, кладет его на полочку над раковиной вместе с отверткой и начинает расстегивать мою шубку.
– Еще не новый год… – сиплю я под его голодным взглядом.
– Я с детства все подарки сам находил и вскрывал, – делится Демьян и рявкает. – Ты какого хрена смоталась?
– У меня дела были… – зачем-то оправдываюсь я.
– Дела? А меня дел нет? Я должен разыскивать шибанутую сиделку по всему городу? Хорошо еще, что ты про Антонину Ивановну проболталась.
Чего как-то несправедливо он наезжает. Будто у него есть на это право!
– А не надо было искать!
– А это не тебе решать, золотко! – зло сузив глаза, Демьян задирает голубой короткий шелковый сарафанчик снегурочки. – Я сам знаю, что мне надо.
– Я тебя не хочу! – пытаюсь отбиться я от руки, хозяйски забирающейся сразу под колготки и в трусики.
– Если не хочешь, ничего не будет, – с усмешкой обещает Демьян. – А если все-таки хочешь, но врешь, мы продолжим увлекательную новогоднюю игру под названием «Сколько раз за ночь кончит Женя Котикова».
В этот момент его пальцы добираются до моих складочек, и я понимаю, что я уже проиграла. Киска в предвкушении толстого члена уже выделила смазку.
Глава двадцать первая
– Ах ты кошкино племя, – бормочет мне на ухо Демьян, прижавшись всем телом и перебирая пальцами ставшие внезапно очень чувствительными губки.
Как ни пытаюсь я скрыть свое возбуждение, но дышу я тяжело, а внизу становится все влажнее, потому что Демьян нет-нет, да и заденет клитор, но полная капитуляция наступает, когда два пальца заполняют мою дырочку.
– Не смей сдерживаться, – четкий приказ откладывается в мозгу, срывая стоп-кран, и я позволяю себе стонать, пока Демьян жестко трахает меня рукой. – Думала обо мне, золотко?
– Нет… – выдыхаю я.
– Врешь. Ласкала себя, представляя, как я тебя натягиваю? – хриплый голос Демьяна сносит мне крышу. – Не смей врать!
– Да… – признаюсь я.
– Умница, золотко, – в качестве поощрения я получаю третий палец в киску.
Господи, как я растянута. Жаль, что неглубоко.
Опять мы только встретились, а я вся в его власти.
Убедившись, что я больше ничего не могу ему противопоставить, Демьян оставляет в покое мою голодную щелку и ведет меня за руки вглубь квартиры.
В кратчайшие сроки я лишаюсь окончательно шубки, сарафанчика, колготок… На нарядное кружевное белье тоже никто не смотрит. С меня стаскивают все и роняют на приготовленную постель.
На этом прелюдия заканчивается. Подтянув мою попку к краю постели, Демьян устраивается между моих бедер и входит в меня сразу на всю длину, вырывая у меня протяжный стон, в котором слышится позорные облегчение и радость.
Дотянувшись до моей груди, он сминает благодарную за это плоть, сжимает соски и дразнит меня, начиная неглубокие толчки, доходящие только до середины пещерки. Он изводит меня, натирая нежное влагалище.
– Ты не соскочишь с моего хуя, золотко, – доносит он до меня свою мысль. – Я все про тебя понял, как только увидел. Идеально для меня. Твое место здесь.
