общение. Скорее всего, Игорь задолго все решил для себя.
— Постой, а как ты в клуб ходила?
— Изредка меня отпускают к Милке с ночевкой, тогда-то мы с ней и сбегаем, соблюдая кучу всяких мер предосторожности.
— Значит, я подстроюсь под тебя.
Окончательно определившись со временем, заканчиваем разговор. Осталось дождаться, когда гости уйдут и Феечка оповестит меня об этом.
Ее сообщение не заставляет себя долго ждать. Успокоившись, спускаюсь и иду на кухню. Слишком напряженным и энергозатратным выдался день, хочу успокоить себя пирожными, что Ириночка Владимировна приберегла для меня после ужина. У нас давненько действует уговор из-за мамы, которая считает, что леди должна питаться скромно, и ругается, если по ее мнению это было не так. Налив душистого чая с кусочками сушеных фруктов, усаживаюсь за стол с тарелкой вкусностей, чтобы насладиться нежным бисквитом в сочетании с клубникой и воздушным кремом, ммм.
— Я даже не удивлена застать тебя здесь, — словно гром среди ясного неба раздается недовольство приближающейся родительницы.
— Мам? — это конец, она серьезно настроена пропесочить меня по полной программе.
— Разве можно так подставлять нас перед нужными людьми!
Смиренно готовлюсь «получать люлей» и опускаю взгляд вниз.
— С чего у тебя вдруг голова закружилась? — она впивается в мои плечи острыми ногтями, встряхивая и вынуждая посмотреть вверх. — Ты беременна?! Только этого не хватало!
— Мама, остановись, ты что? — робко пытаюсь заговорить, пока она делает мне больно.
— Ты хочешь все испортить?! Как те девки, что залетают от первого встречного алкоголика, а потом сидят на шее родителей? Я не позволю! — она яростно брызжет слюной, и презрение сменяется неконтролируемым безумством. Ее ноздри раздуваются, а дыхание тяжелеет.
Вспышка агрессии повергает в шок, мне на самом деле страшно. Как бы сильно она не ворчала или критиковала прежде, такого не было.
— Я не беременна, хватит меня мучить, — невольно выступают слезы.
— Не ври!
— Я ни разу не спала с парнем! — теперь страх смешивается с неловкостью.
— Так и знала, что все твои опоздания, ночевки у Милы до добра не доведут! — мама будто не слышит, продолжая выглядеть пугающе.
Она прежде никогда меня не била, достаточно было суровых слов, холодного взгляда, обиженного молчания. Сейчас все иначе, поэтому выкручиваюсь из цепкой хватки, создавая хоть какую-то дистанцию между нами.
— Мои шрамы отличное противозачаточное средство, способное отпугнуть любого.
Лицо мамы становится вовсе не читаемым, похоже, я сделала только хуже.
— С этого момента никаких ночей вне дома.
— Нет! — тело сковывает от горькой обиды и осознания того факта, что я теряю последнюю капельку свободы.
— Мы были непозволительно добры к тебе! Хватит! — мама по-прежнему взвинчена и пышет злобой.
— Добры?! — впервые меня прорывает, — Ты так это называешь? Да мне практически ничего нельзя, контролируешь каждый шаг! Пока мои однокурсники наслаждаются жизнью, я вечера просиживаю дома. Ты одеваешь меня старомодно, лишь иногда позволяя хоть что-то выбрать на собственный вкус, и то после одобрения. Спасибо, что дышать разрешили.
— Лучше пуститься во все тяжкие?! — она пытается приблизиться, но я успеваю отскочить к холодильнику. — Была у меня эта хваленая свобода, пока сосед чуть не изнасиловал. Или с твоим отцом свобода сделала меня счастливее?
— Я не вторая ты!
— Ты хуже, умом не блещешь, — наконец, ей удается взять себя в руки.
— Что? — в отличие от меня. Я ожидала чего угодно, но только не второго за день удара в спину.
— Я надеялась, что ты возьмешь от нас только лучшее. В итоге ни красоты, ни ума. Еще придется искать жениха приличного, да приданое обещать.
Не верю своим ушам, это не правда, она так не думает, просто злится. Чертовы слезы катятся по щекам, показывая мою слабость.
— Распустила тут нюни, хватит!
— Мама... — всхлипываю от отчаяния.
— Завтра пойдем к гинекологу, а потом ты отправишься к Зольниковым, извиняться за свое поведение. Плохо ей стало, поглядите-ка, неженка какая. Даже если у тебя температура под сорок, все болит, ты должна присутствовать и улыбаться, — она собирается уходить, добавив напоследок:
— Теперь ты возвращаешься домой к шести.
Когда мама скрывается из виду, сползаю по стене, не сдерживая рыдания:
— Ну почему ты так со мной, мамочка... Я не заслужила...
Ощущение безысходности никак не пропадает, даже спустя час под горячими струями воды. Тело в раз тяжелеет и перестает слушаться, поэтому, с трудом выбравшись из душевой, я ложусь в кровать и полночи пялюсь в потолок. Черная пустота заполняет сердце, растекаясь по комнате.
Зная маму, можно не питать напрасных иллюзий в надежде, что она откажется от своего. Я оказываюсь права, ближе к одиннадцати мы едем в больницу в гнетущей тишине. Естественно, врач подтверждает мои слова. Всю дорогу до дома Зольниковых не покидает мерзкое ощущение, будто вывели на площадь и раздели для потехи зевакам. Мама заявляет, что осмотры будут каждые полгода, а в случае необходимости поставят спираль. Вот так, никто не спросит моего мнения или желания, я где-то на одной ступени с рабами, с которыми хозяева не церемонятся.
— Любочка, какие вы молодцы, что выбрались! — у ворот нас радостно встречает Аделина Евгеньевна. Они живут в том самом коттеджном поселке.
— К сожалению, не получится остаться, дела, а вот Кристиночка очень хотела, — интонация сквозит наигранностью и фальшью. Фу, противно.
Мама поспешно покидает нас, а я облегченно выдыхаю.
— Детка, пойдем, спрячемся в доме, а то солнце уже палит, — женщина с теплотой приобнимает за плечи и заводит внутрь. — Тут у меня цветники. Тебе лучше?
Интересно, что конкретно она имеет в виду, но выяснять мне вообще не хочется.
— Да, спасибо, — с любопытством рассматриваю территорию, но успеваю лишь малую часть с разными кустами цветов и несколькими фруктовыми деревьями.
— Придется довольствоваться лишь моим обществом, Вениамин с Давидом уехали и будут через несколько дней.
— Ничего страшного, — так даже лучше. — Простите за мой вчерашний побег.
— Даже не думай! Давай попьем чай с вкусными конфетами и посплетничаем.
— Можно только я схожу в уборную?
Туалетная комната находится далеко от кухни, можно без опаски позвонить Владу:
— Привет, не смогу сегодня выбраться. Мама, как всегда, все решила за меня и увезла к вчерашним гостям извиняться, — грустно вздыхаю, позволяя себе расслабиться,
