просто стало стилем жизни. И она была не против.
Малфой, войдя в её жизнь очень резко и неожиданно, просто добавил тёплых красок. Это совсем не означает, что в конечном итоге они влюбятся друг в друга. Вовсе нет.
Это означает, что два взрослых человека нашли друг в друге что-то от чего совсем не хочется отказываться.
Так думала Гермиона.
На лице расползлась улыбка.
Впервые за очень долгое время она может вдохнуть воздух полной грудью, заставляя сердце биться ровно. И оно бьётся, немного ускоряясь, когда в голове всплывают острые скулы и серебристые глаза. Совсем немного.
Подойдя к барной стойке, Гермиона заметила записку.
Ровным почерком было выведено:
«Я умею принимать поражения, Грейнджер. Но в нашей колоде ещё не все карты раскрыты. До встречи. ДМ»
Большим пальцем Гермиона провела по буквам, читая строчки раз за разом, отчего улыбка на лице становилась только шире.
* * *
— Эй, Гермиона, ты тут? — перед ней появился Гарри, вырывая её из потока мыслей о Малфое.
— Да, я здесь, Гарри, прямо перед тобой, — она довольно хмыкнула, поворачиваясь к другу спиной.
Гермиона уже успела сложить свои тренировочные вещи. Сегодня она заканчивала отрабатывать дисциплинарное взыскание, поэтому после тренировки планировала отправиться сразу в Министерство.
— Позавтракаем? — Гарри поднял с пола свою сумку, закидывая её на плечо.
— Нет, мне нужно закончить с готовыми папками, чтобы уже сегодня вернуться к нормальной работе, — она закатила глаза, в который раз ясно давая понять Поттеру, как же всё изменилось.
Теперь Гермиона предпочитала экстрим и физическую активность офисной работе. Спокойствие, тишина и душевное равновесие — теперь это не про Гермиону Грейнджер. У неё осталось её аналитическое мышление, начитанность, любовь к книгам, в перерывах между приступами, и она не собиралась с этим прощаться. Но быть обычной прошлой уже не могла.
Всё слишком сильно изменилось.
— Всё в порядке? Ты справилась? — Гарри тепло улыбнулся подруге, точно зная ответ на этот вопрос.
— Ты во мне сомневался?
— Ни в коем случае. Жду на планёрке в Аврорате в форме и со значком. До встречи! — он махнул ей рукой и первый вышел из тренировочного зала.
Это ещё одна вещь, которую Гермиона любила в своём друге.
В Министерстве было пока немноголюдно. Рабочий день начинался через полчаса. Гермиона зашла в кабинет, сразу отмечая, что цветок в углу теперь позеленел и пустил новые побеги.
Еле заметная победная улыбка расползлась по лицу. Она смогла сделать правильный выбор. Значит, и дальше это не станет проблемой. Она справится.
— Кхм, кхм, мисс Грейнджер, не ожидал вас застать здесь так рано. Уже закончили?
Гермиона обернулась на противный голос, взглядом сразу находя его источник. Мистер Праудфут стоял в нескольких шагах от двери, поправляя указательным пальцем свои очки, которые неуклюже сползали по носу. Гермиона могла поспорить, что всё это было потому, что его кожа была потной и мокрой.
От отвращения по затылку поползли мурашки.
— Закончила.
Она не собиралась распыляться на сложные предложения. Ей было достаточно отвечать и говорить короткими фразами, чтобы этот противный соплохвост смог в точности уловить её недружелюбный настрой в свой адрес.
— Хм, что ж, министр Бруствер вас уже ожидает.
Гермиона нахмурилась. Она не думала, что будет отдавать документы лично в руки Кингсли. Она вообще старалась его избегать и не привлекать к себе много внимания.
Грейнджер действовала согласно просьбе Поттера: использовала чаще палочку и старалась контролировать своё нутро. Проблем с этим не возникло. Но сейчас отчего-то стало тревожно.
— Ясно, — короткой фразой Гермиона попыталась скрыть рвущееся наружу раздражение.
* * *
Возле кабинета министра Гермиону встретила его помощница, сказав, что её уже ожидают, и предложила чай или кофе.
— Кофе, пожалуйста. Чёрный, без сахара, — Грейнджер отвечала так, будто отдавала приказы.
Она зашла в кабинет. Кингсли сидел в кресле, перебирая пальцами свою палочку. Увидев Гермиону, он едва заметно свёл брови к переносице. Но уже через мгновение его лицо снова приняло обычное выражение.
— Гермиона, доброе утро, присаживайся, — голос его хоть и был низким и грубым, сейчас прозвучал приветливо.
— Доброе утро, Кингсли. Вот, — Гермиона положила на отдельный столик увесистые папки с готовыми документами, — всё в лучшем виде.
Он приоткрыл один файл, бегло пробегая глазами по написанному. В этот момент в кабинет зашла его помощница, обратив на себя внимание. В руках она несла лишь одну чашку на блюдце.
Грейнджер повернулась обратно к министру:
— Я могу быть свободна?
После заданного ею вопроса произошло несколько вещей.
Первая. Лицо Кингсли, до этого не выражающее абсолютно ничего, приняло маску колючего ожидания. Будто вот-вот на его глазах должна была открыться истина.
Вторая. Ткань формы на правой руке вдруг стала сильно тёплой и мокрой.
Гермиона медленно повернула голову и услышала, как помощница министра что-то щебетала о том, как ей жаль и что она сейчас же всё исправит.
Эта дурочка пролила на неё горячий кофе.
Мысль острой стрелой врезалась в самую середину мозга, отдавая команду черноте просыпаться и действовать. Всё происходило как в замедленной съёмке. Вот смола уже поднималась, обволакивая каждый орган, сплетаясь с нервами в один тугой узел. Выше и выше, и выше, образуя в горле огромный ком. Ещё мгновение, и он лопнет, забрызгав всё вокруг чёрной жижей.
Гермиона медленно подняла на секретаря взгляд. Она не уверена, застилала ли её белки угольная чернь или ещё нет, но выражение лица девушки напротив было очень красноречиво — она была напугана до чёртиков.
Глубокий вдох. Лицо Гарри перед глазами. И его просьба, которую Гермиона каждый день проговаривала вслух, как мантру.
Выдох. Она справится.
— Ничего страшного, — лёгкий взмах руки и неприятные ощущения исчезли. Ткань высохла, а пятно растворилось. — Можете не делать новый кофе, мы с министром уже закончили, да?
Она повернулась обратно к Кингсли. Теперь его лицо выражало некую степень удовлетворения. Как будто истина, которую он должен был увидеть минутой ранее, было тем, что он действительно ожидал увидеть.
— Да, Гермиона, хорошая работа. Вот твой значок, — он протянул руку и положил на стол золотую аврорскую брошь.
Грейнджер выдохнула. Похоже, Гарри ошибался, что Кингсли будет пристально за ней наблюдать.
Похоже.
Зима в этом году больше напоминала слишком холодную осень. Серые грязные улицы, мокрядь, сырость и отсутствие даже намёка на приближающиеся праздники.
Несколько лет назад эта пора года была для Гермионы волшебной. Она всегда ассоциировалась с теплом, уютом и семьёй. Грейнджер часто вспоминает это время. С кривой улыбкой и глазами, полными горьких слёз.
В позапрошлом году
