Она немного отдохнет. А потом вынесет его вещи на крыльцо и, если будет нужно, позвонит в полицию, чтобы убрали его отсюда.
Конечно, перспектива довольно утомительная. Но она выспится и почувствует новый прилив энергии.
– Как ты можешь спать под такую бурную деятельность?
Негромкий голос пробудил ее от глубокого сна.
– Что? – пробормотала она, широко зевая, но так и не открыв глаза.
– Он поднял настоящий ураган. По-моему, он ужасно голоден, даже если ты не хочешь есть.
– Есть? – сонно повторила она, потягиваясь и переворачиваясь на спину. Но тут же что-то сообразила и открыла глаза.
Дик сидел на корточках у постели. Хотя она была накрыта одеялом, его руки проникли внутрь и лежали на голом животе: Лейни разделась до лифчика и трусиков. Она все еще могла носить бикини. Эластичная лента шла под бугром живота.
– Что ты делаешь? – хрипло спросила она. Хотелось пить, в голове жужжало, и она так и не проснулась до конца.
– Поражаюсь чуду, – шепнул он, поглаживая натянутую кожу. Чуть надавил и рассмеялся, когда ребенок, похоже, сделал сальто.
На секунду Лейни тронула его неподдельная радость. Но она тут же вспомнила решение, принятое перед сном, и попыталась приподняться на локтях. Одеяло соскользнуло, и она осталась только в трусиках и лифчике. Правда, ее прикрывали руки Дика.
Раздосадованная, она глянула вниз и увидела, что груди почти вываливаются из лифчика. Она попыталась схватить одеяло, но Дик оказался проворнее и убрал его.
– Позволь посмотреть на тебя. Пожалуйста. Ты прелестна, – бормотал он, обводя указательным пальцем изгибы, грозившие вырваться из тесных границ лифчика. Его легкое прикосновение почти не чувствовалось и все же обжигало каждое нервное окончание. Она едва сдержала вздох наслаждения. Шок лишил силы ее мышцы. Она лишь молча наблюдала, как он выпрямился, подался вперед и нежно поцеловал пухлые теплые груди. А когда поднял на нее счастливый взгляд глаз цвета морской волны, казалось, что в них переливается влага.
– Пойдешь обедать? Все готово.
Она молча кивнула, гадая, как может, находясь в здравом уме, лежать почти голая, под ласками его рук и губ, под взглядом зеленых глаз, и при этом ничего не стыдиться? Что сталось с ее планами выгнать его вон? На каком-то этапе между ее гневом, и усталостью, и пробуждением под нежными ласками ее чувства значительно смягчились.
– Почему бы тебе не накинуть это, вместо того чтобы снова одеваться? – предложил он, протягивая халат. Она заметила, что он успел поднять и развесить вещи и выбрал старый и самый удобный халат.
– О… оставь. Я сейчас приду.
– Ладно.
После его ухода Лейни надела халат и поспешила в ванную. Судя по широкой улыбке, он понял, что ей понадобилось.
Закончив свои дела, она долго смотрела на себя в зеркало. Волосы спутались и торчали в разные стороны, но в сочетании с розовыми щеками и сонными глазами вид был довольно привлекательным и… соблазнительным.
Но она тут же прогнала глупые мысли и стала безжалостно драть щеткой волосы. Горсти теплой воды прогнали сон из глаз. Она прополоскала рот. Посчитав, что вполне презентабельна и одета достаточно прилично, чтобы сидеть за одним столом с джентльменом, она сунула ноги в махровые шлепанцы и вышла на кухню. В камине горел огонь. Несмотря на данные себе клятвы, она улыбнулась от удовольствия при виде уютной кухни.
– Вот и ты! Я думал, ты опять заснула.
Лейни иронически усмехнулась. Теперь ей не до сна. После того как его теплые губы целовали ложбинку между грудями? Должно быть, он шутит.
Пока она спала, он переоделся в домашнюю одежду. Куда девались его модные слаксы и итальянские мокасины? Их место заняли поношенные джинсы и кроссовки и толстовка с логотипом Гарварда и засученными рукавами. Талия повязана передником. Щипцами он выуживал из кипящей воды спагетти и выкладывал на блюдо.
Маленький столик был накрыт по всем правилам. В центре стояла и «дышала» бутылка красного вина. А вот Лейни дышала с трудом. От потрясения. До сих пор никто не брал на себя столько трудов ради нее.
– Мистер Сарджент, я…
– О, ради всего святого, Лейни, не начинай снова.
Он вытащил все спагетти и принялся поливать густым, чудесно пахнувшим томатным соусом. Поставил блюдо и, подбоченившись, обратился к ней.
– Я не могу спорить на пустой желудок. А у тебя урчат сразу два пустых желудка. Твой и Скутера. Нет ничего хуже…
– Скутера?
– … холодных спагетти. А теперь садись.
– Мне только спагетти не хватало. От них толстеют.
– Тебе нужно есть. Садись.
– Мне нельзя толстеть.
Она опустила голову. И с трудом смогла увидеть кончики туфель.
– Лейни, я устал повторяться.
Он повелительно ткнул пальцем на ближайший стул.
– Садись, черт возьми!
Она невольно хихикнула. Смешок перешел в хохот.
– Над чем ты смеешься? – удивился он.
– Сложно подчиняться приказам человека в желтом переднике с ромашками и оборками.
У него хватило хитрости виновато потупиться.
– Снимаю передник, – угрожающе объявил он и, развязав пояс, бросил передник на стойку. – А потом…
Он шагнул к ней.
– Ладно, так и быть, – пробормотала она, плюхнувшись на стул. От аромата спагетти потекли слюнки.
– Чесночный хлеб только из духовки.
Он вынул завернутый в фольгу хлеб, обжег руку и выругался.
– Я тут же наберу пять фунтов.
– Тебе вполне по силам это вынести, – отмахнулся Дик, перекидывая ногу через сиденье стула и садясь. Налил немного вина в стакан Лейни и побольше – себе.
– Доктор Тейлор сказал, что ты стараешься не набрать лишних килограммов. Но он не хочет, чтобы ты морила голодом себя и малыша.
Лейни увлеченно накладывала салат, но, услышав его, замерла. Большие деревянные ложка и вилка застыли в воздухе. Когда он замолчал, она медленно опустила их на тарелку и стиснула руки на коленях.
– Ты говорил с доктором Тейлором? Обо мне?
Дик пригубил вина и поставил стакан. Пар от спагетти поднимался от блюда, мешая им видеть друг друга.
– Да.
– Черт бы тебя побрал! – прошипела Лейни. Все тепло, собравшееся в ней после пробуждения, исчезло. Осталось только холодное ощущение того, что ее изнасиловали.
– С чего это ему обсуждать пациентку с совершенно незнакомым человеком? – выдавила она, чувствуя, как в глазах собираются слезы, и презирая себя за это.
– Я только повторил ему то, что ты сказала остальным. Что я твой муж, с которым ты решила разъехаться, но поспешил сюда, узнав, что ты носишь моего ребенка. Хочу знать, как обстоят дела. Я признался также, что бросил тебя, но лишь потому, что не знал о беременности, и теперь намерен немедленно исправить свои ошибки.
