— Да уж, знаю я, как ты разруливать умеешь, — озвучила я свою мысль. — В гневе ты, подруга, страшна, как огнедышащий дракон.
Лелька тут же стала продолжать защищать свое реноме. Мы еще посидели пару часов и девчонки засобирались домой. Лелька тоже ушла, сказав, что ей надо готовиться к зачету. Но меня не проведешь! Что-то ее задело в нашем разговоре.
В десять вечера я уложила спать Сашку. Позвонил Ник, сказал, что вернется к завтрашнему вечеру. Я пожелала ему большой удачи в бизнесе и, положив трубку, решила подняться к подруге. Но не успела я сделать и двух шагов по направлению к прихожей, как дверь в квартиру тихонько отворилась.
— Сашка уже спит? — Лелька просочилась в прихожую.
— Ага. А я к тебе собралась. Ты чего это губы надула? Обиделась что ли?
— Ну, а кто правду-матку любит? — резонно ответила Лелька. — Думаешь, я сама не знаю, что глупо поступала, когда с Толькой ругалась? Ну, да в прошлом это. Я тут про другое подумала. А что, если мой тихий скромный муженек действительно к бабам бегал?
— О как! — ахнула я. — Ты с чего это взяла?
— Да ты понимаешь, я тут вспомнила. Помнишь, я тебе рассказывала, что последние месяца три он какой-то пришибленный ходил. И сексом мы почти не занимались, и жрать он особо не просил. Может вот она, где разгадка. У него, наверное, баба была!
Я в удивлении уставилась на подругу. Уже прошло два года. Мне казалось, что Лелька оставила идею узнать, почему Гриф так внезапно ушел. Оказывается, нет.
— Лель, мы эту теорию отбросили сразу! — напомнила я подруге. — Ты же его у свекрови в Клину нашла. Он там так и живет, у своей матери. И работу там нашел. Нам же Ариша все рассказывает.
Раз в неделю Аришка звонит отцу и договаривается, когда они встретятся и куда пойдут на выходные. Лелька не против, поскольку считает, что запрет на эти встречи губителен для психики ребенка. После этих рандеву Аришка дает матери подробный отчет что, как, с кем живет и чем дышит бывший супруг.
— Ну, может, она в Клину живет? — предположила Лелька.
— И когда же, позволь тебя спросить, он мог крутить с предполагаемой клинской любовницей амуры, когда после работы он домой, а на работе — под бдительным оком твоего отца? — спросила я.
— А летом? — тут же парировала она. — Когда я на даче жила?
— Так твоя бабушка все под контролем держала, — ответила я, а сама подумала: «Бедный Толька, а действительно, продыху ему от Лелькиных родственников не было. Может, и хотелось ему запретной любви, да себе дороже».
— Верно, — отчего-то огорчилась Лелька. — Не выходит.
— Лель, я не понимаю, зачем опять в этом копаться? Даже если была у него любовь, ну что сейчас-то об этом думать! Плюнь и разотри!
— Ну неужели ты не понимаешь, мне нужно знать, почему он меня бросил! — горько ответила Лелька, и вдруг из больших серых глаз как-то разом потекли прозрачные слезы. — Он ведь так ничего и не объяснил. Молчал, как пень, только все твердил: «Жить с тобой не могу».
Я, как могла, успокаивала Лельку. Мне даже показалось, что время повернулось вспять и мы снова оказались в той ситуации, что произошла два года назад.
— Ладно, черт с ним, — вздохнула подруга.
— Кстати, Лелька, — вскинулась я. — Хотела тебя спросить. Почему Фионова тебя так боится?
— С чего ты взяла? — в глазах подруги тут же загорелся огонек личной заинтересованности.
Я мысленно улыбнулась. Вот ведь какие мы, женщины! Что нас может отвлечь от горьких дум? Хорошая шмотка, красивая побрякушка и, конечно же, сплетни и интриги! Лелька вся подобралась, от слез не осталось и следа, и ждала моих объяснений. Я не стала ее долго томить и рассказала про реакцию Нины, когда я сообщила ей о присутствии Лельки на наших субботниках.
— Забавно, — задумчиво протянула подруга, когда мой рассказ иссяк. — Тань, клянусь, кроме той истории, что рассказала мне Дашка, ни в чем Нинка мной не была уличена. Может, это после того, как я ее от вашей машины шуганула?
— Не знаю, мне показалось, что страх перед тобой связан не только с историей Даши. Может, ты что-нибудь пропустила? — поинтересовалась я.
— Тань, не надо делать из меня кретинку! — возмутилась подруга. — Я же не пьяна и не под наркозом. Если ты уж так этим заморочилась, могу организовать встречу с Дашкой. Она, наверное, много «милого» может рассказать о Нинке.
— Нет! — с ужасом откликнулась я. — Только Дашки мне не хватало. Она соврет не дорого возьмет.
— А вот и зря. Она неплохая девчонка, — не согласилась Лелька. — Мы часто видимся в школе. Так вот что я тебе скажу. Дашка, конечно, хабалка и матершинница, но врать никогда не станет.
Лелька с сожалением поднялась и ушла. В понедельник она должна была сдавать зачет по истории, а там и конь не валялся.
Меня разбудила трель телефона. Я еле разлепила глаза, машинально глянула на настенные часы. Два часа! Какой идиот звонит в ночь глухую! Вываливаясь из теплой постели, чертыхаясь, что не положила трубку радиотелефона рядом с собой, я пошлепала на кухню. На душе было тревожно. Вдруг что с Ником?
— Алло? — прокричала я в трубку.
— Танечка, извини, что так поздно, но у меня несчастье. Пожалуйста, приходи ко мне, — голос захлебывался в рыданиях.
Спросонья я не сразу узнала Нинку Фионову.
— Что-то с Ксюшкой? — единственным несчастьем я считаю только болезнь и смерть близких. Так как у Нинки в наличии из родных только Ксюха, я, естественно, спросила о ней.
— Нет, с мамой, — услышала я писк в трубке.
Я не стала спрашивать, откуда свалилась мама, и пообещала, что приду. Нинка почему-то попросила захватить перевязочный материал: марлю, вату, зеленку. Когда-то, на заре моей юности, я работала пару лет в травмопункте медсестрой. Поэтому все знают, что у меня в квартире всегда найдется все необходимое для оказания первой помощи. Но зачем они Нине в два ночи, я не понимала.
Я быстро натянула джинсы и свитер прямо на пижаму, накинула дубленку и пошла к Нинке. За сына я не волновалась: Сашка всегда дрых, как медведь зимой, и чтобы его разбудить, требовалось много усилий. Но даже если случится чудо и Сашка откроет свои черные очи, то, не обнаружив меня, просто поднимется на седьмой этаж к Лельке. Хотя представляю, что она мне потом скажет, если такое произойдет.
Большой сталинский дом стоял через пару кварталов. Я рысью побежала по безлюдным улицам. Резко похолодало. Мороз тут же схватил за нос и голые лодыжки. Носки мне искать было некогда, поэтому впрыгнула в сапоги, как была. Но все равно я радовалась установившейся погоде.
Наконец-то наступила зима. Весь ноябрь моросил холодный дождь с подобием снега, и темная жижа хлюпала под ногами. А тут — красота! Выпал снег, покрыл деревья пушистым покрывалом, снежинки искрились в свете одиноких фонарей. Сказочно красиво! Когда я вижу такую картинку, я сразу вспоминаю детство. Жаль, что не могу остановиться и всей грудью вдохнуть этот свежий воздух, пахнущий арбузами. Надо бежать к Фионовой, спасать ее маму.
