– Что ты говоришь, Азали? – в недоумении переспросила Мисси. – Ты же всегда была сущим ангелом. Посмотри на себя: ты работаешь от зари до зари. По-моему, ты просто сочиняешь свою «темную» половину.
Азали отвернулась к окну и сказала:
– Знаешь, я ведь помню папу; помню, как он обнимал меня, как говорил со мной. Он был очень большой, с добрым, спокойным голосом. Я помню и старшего брата. Он казался мне таким большим. Но ведь в то время я была кем-то другим, не правда ли, Мисси?
Собравшись с силами, Мисси взяла девушку за руку и сказала:
– Тебе грозила опасность – вот и пришлось нам придумать тебе новое имя. На самом деле ты – Ксения.
– Ксения Иванова, – медленно протянула девушка. – Теперь я вспоминаю. Да, была такая сказочная девочка, жившая в сказочном мире, где не было горя и болезней, где все ее любили, особенно – папа. Папа жив, – вдруг резко проговорила она, как-то странно глядя на Мисси. – Я точно знаю – я ведь видела его.
– Ты могла видеть его лишь во сне, Азали, – пробормотала Мисси. – Твои папа, мама и бабушка Софья сейчас на небесах.
Азали улыбнулась и проговорила:
– Знаешь, Мисси, по-моему, я просто переутомилась.
– Когда закончатся съемки «Мариэтты в горах», тебе надо будет еще раз куда-нибудь съездить… Может быть, отправиться всем вместе в Агуа-Кальенте? Тебе ведь там понравилось, не так ли?
– Нет! – испуганно воскликнула Азали. – Я не хочу в это место! Не хочу!
– Ну что ж, я и не настаиваю, – проговорила удивленная Мисси. – А сейчас советую тебе принять ванну, а я пока схожу на кухню – принесу тебе стакан молока с корицей. Помнишь, твоя бабушка всегда потчевала тебя этим напитком?
Азали послушно приняла ванну и выпила молоко. Мисси заботливо накрыла девушку одеялом и пожелала ей спокойной ночи. Она посмотрела на Азали и подумала, что сейчас, в этой белой хлопчатобумажной ночной рубашке, с косой, с руками, сложенными на груди, она действительно похожа на ангела во плоти.
В день свадьбы стояла пасмурная погода, накрапывал мелкий дождик, но это ни в коей мере не отразилось на настроении жениха и невесты: громко и радостно произносили они перед судьей клятвы в верности друг другу. На Мисси было элегантное шелковое платье цвета морской волны и маленькая шляпка, подобранная в тон. Зев выглядел очень солидно в отлично сшитом светло-сером костюме. Свадебный ужин проходил весело: улыбающиеся слуги подавали еду, струнный квартет играл Моцарта, шампанское текло рекой.
Когда все гости разошлись, Мисси вышла в прихожую попрощаться с Азали. Когда девушка стала спускаться по ступенькам крыльца, Мисси стало тревожно.
– Думаешь, ей надо было остаться здесь? – спросил Зев.
Улыбнувшись, Мисси покачала головой.
– Нет, не думаю, Зев. Мне хочется побыть с тобой наедине.
Они сидели допоздна в большой гостиной – Зев играл на рояле, а Мисси с восторгом вслушивалась в звуки музыки, понимая, что Абрамски не просто услаждает ее слух дивными мелодиями, но таким необычным образом еще и еще раз признается в любви.
Потом она пошла в свой будуар, надушилась лучшими духами, расчесала волосы и, раздевшись, встала перед зеркалом: ей хотелось посмотреть на себя его глазами. Тело ее почти не изменилось за эти годы – тонкая талия, маленькая высокая грудь, длинные стройные ноги. И все же Мисси было жаль, что она уже не невинная восемнадцатилетняя девушка, что она уже не может подарить Зеву свою девственность.
Мисси надела тонкий атласный халат с кружевами, затянула поясок, выключила свет в будуаре, босиком пошла по ковру к двери… Перед тем как выйти из комнаты, она в последний раз оглянулась на зеркало – в нем отражалась лишь расплывчатая светлая тень… В полумраке ночи Мисси вновь стала юной девушкой, непорочной невестой, впервые шедшей на брачное ложе.
В спальне горела одна-единственная лампа. Зев стоял у окна и всматривался в ночь. На нем был бордовый шелковый халат. Он обернулся, и Мисси еще раз подумала, до чего же красив этот человек…
– Мисси, – проговорил Зев, раскрывая объятия, – если бы ты знала, как ты прекрасна.
Сияя от счастья, Мисси опустилась на кровать.
– Мне так хочется рассказать тебе о своей любви, но я не знаю, как это выразить словами, – шептал Зев, покрывая ее нежными поцелуями.
Он опустился на колени возле кровати и, целуя ее ноги, стал говорить, что всегда считал себя недостойным ее мизинца. Мисси протянула к нему руки, заставила подняться с колен и сказала, что такой мужчина, как он, достоин гораздо большего, чем она. Их уста слились в страстном поцелуе.
Исчезли все страхи, рассеялась суета – для Мисси и Зева в этот миг не существовало никого, кроме них. Они любили друг друга и хотели быть вместе. Оказавшись в объятиях возлюбленного, Мисси забыла об Арнхальдте, об О'Харе, даже князь Миша отступил в туманную даль. В эту ночь она стала женщиной Зева, она принадлежала только ему и знать не желала о ком-то другом. Через несколько часов, засыпая в его нежных объятиях, Мисси подумала, что ей никуда больше не хочется, ничего больше не нужно – быть рядом с Зевом – вот и все, что она хотела в жизни.
Мэриленд
Восток окрасился первыми утренними лучами, и Мисси, посмотрев на Кэла, сказала:
– В том, что случилось потом, виновата я сама. Я никогда не смогу простить себя за это. Я была еще молода, эгоистична и хотела насладиться своей любовью. Да, я была без ума от этого человека. В то время ему было тридцать пять – из никому не нужного еврейского эмигранта он сделался самой настоящей голливудской легендой. Вся история его киностудии походила на волшебную сказку. Два ветхих сарая, одна камера и несколько метров пленки – вот и все, что досталось ему от продавца. И всего за несколько лет «Мэджик» превратилась в одну из самых знаменитых кинокомпаний Америки – ее фильмы крутили по всем кинотеатрам, слава ее звезд гремела на весь мир. И все это было достигнуто благодаря способностям Зева Абрамски.
Но не только головокружительный успех делал Зева живой легендой. Он ведь казался многим человеком-загадкой, человеком-тайной. Действительно, он избегал шумных компаний, не любил давать интервью, никому не рассказывал о себе. В нем было нечто такое, что заставляло менеджеров отелей и директоров ресторанов сразу же предоставлять ему самые роскошные номера и лучшие столики. Он был настоящим королем Голливуда, а я стала его королевой – мы были настолько поглощены друг другом, что ни на что другое у нас практически не оставалось времени.
Когда завершились съемки «Мариэтты в горах», Зев решил снять еще один фильм из той же серии – «Мариэтта в Малибу». В плане киностудии начало съемок было назначено на следующий месяц, и мы с Зевом решили наконец отправиться в свадебное путешествие. Ехать далеко нам не хотелось – тем более, что совсем близко находился такой райский уголок, как остров Каталина. Отель «Святая Екатерина» был идеальным местом для отдыха; многие киношники скрывались за его стенами от суеты внешнего мира, чтобы собраться с мыслями и восстановить силы.
