— Пусти меня, — пихается Ян в попытке освободиться и убежать подальше от собственных родителей, но надо было меньше пить. В таком состоянии и с пятилеткой не повоюешь.
— Сантино? — удивляется Карина, открыв дверь, но когда замечает, кто составляет мне компанию — меняется в лице. Ее выдержка приказывает долго жить, и мгновением позже я обнаруживаю, что матушка у Яна отнюдь не настолько тщедушна, как кажется на первый взгляд.
Карина хватает сына за грудки, без видимых усилий втаскивает в двери и прикладывает спиной о стену.
— Тебе что, жить надоело, неблагодарное создание? — ревет она яростно. — Спешишь помереть — так пожалуйста! Я легко это устрою.
— Да мам, да перестань! — стонет Ян.
— Это ты перестань! — кричит в ответ Карина.
— Что происходит? — доносится из комнаты, а следом в коридор, как черт из табакерки, выскакивает инопланетянка.
Мы оба с ней застываем, глядя друг на друга. После разговора о Полине мы ни разу не виделись, и оба совершенно не ожидали встретиться так. Ступор проходит, и остается только одно желание: пусть она скажет хоть что-нибудь. Неважно, что именно.
— Вот что происходит. Твой брат совсем слетел с катушек! — продолжает ничего не заметившая Карина. — Прибью его. Честное материнское — добью и не пожалею.
— Фигушки! Я живучий! — не без усилий вставляет свои пять копеек Ян, после чего Карина опасливо от него отходит, видимо, чтобы не расправиться со своим отпрыском прямо на месте.
— Отец где? — гневно рычит она в сторону Жен.
— По телефону разговаривает, — отвечает та без запинки.
— Так, пока отец этого не видит, — и поворачивается ко мне. — Живо тащи его наверх, а затем я жду тебя здесь для разговора!
Ух, пробирает.
— Вторая дверь слева, — подсказывает мне инопланетянка. Вот и первые ее слова, обращенные ко мне. Ни здрасьте, ни как поживаешь.
— В курсе, — отвечаю и перекидываю кролика через плечо, потому что тащить упирающееся тело по лестнице — задача не из легких.
Прежде чем спуститься, я убеждаюсь, что полуживое тело никуда не сбежит (дверь запираю на ключ), и только потом предстаю перед судом Карины. Она дожидается меня за столом. Сидит с траурным видом, а рядом с ней Жен сосредоточенно капает в стакан с водой что-то вроде корвалола. Инопланетянка награждает меня настороженным взглядом, а потом протягивает матери успокоительное.
— Неужели нельзя было привезти его раньше? — обвиняет Карина, глядя на меня со смесью злости и отчаяния. — Мы оба знаем, что это не впервые. Я думала…
— Пей сейчас же! — перебивает ее Жен, пододвигая стакан ближе.
Карина сердито поджимает губы, но выпивает. А продолжает в абсолютно той же манере:
— У Яна мало друзей. — Не знаю, как у нее получается переходить от спокойствия к ярости, а затем беспросветному отчаянию так быстро. Хотя, пожалуй, у Ви это получается еще лучше и искреннее. Но Жен закатывает глаза. — Именно друзей. Знакомых много, но он почти никого, кроме себя, не слушает. И тут ты — взрослый мужчина, который может на него повлиять. Я думала, это благословение, но, оказывается, ты ничуть не лучше! Охотно ведешься на все его авантюры. И ведь к Ви на свадьбу пойдешь, да?
— К Ви? — удивляется Жен.
— Ян пригласил «подружку», — ядовито сообщает Карина, а я услужливо кланяюсь.
Видимо, представив это приглашение века, Жен закусывает губу, пытаясь не рассмеяться. Это раздражает.
— Что тут у нас? — спрашивает Алекс, появляясь на пороге. — Стоило отлучиться, и уже бедлам?
— Естественно, — невозмутимо отвечает Жен.
— Ян абсолютно пьяный спит наверху. Сейчас одиннадцать утра… Ты его отец. Ты должен его вразумить!
— Ты знаешь, как вразумил меня мой? — спрашивает Алекс. — Дал в глаз и выставил из дома. Думаю, только что именно это сделал Сантино.
На кухне повисает гробовое молчание, а я лишь фыркаю, потому что меня только что переквалифицировали из «подружки» в «папашку» менее, чем за пару минут.
— Да уж, не представляю отношений, которые вы бы не смогли испортить своей заботой и участием, — хмыкает Жен, целуя мать в щеку, а затем добавляет: — Что ж, продолжайте в том же духе, а я поеду.
— Но ты только-только пришла, — возмущается Карина.
— Она пойдет готовиться к свадьбе Ви, правильно? — хитро спрашивает Алекс.
— Видимо, придется, — кривится Жен.
— Ну хоть одна благая весть на сегодня, — фыркает вполне оправившись после инцидента с сыном Карина. Кажется, самообладание уже вернулось к ней в полной мере. Монстр, а не женщина.
— Мне тоже надо спешить — в казино, — говорю, провожая взглядом удаляющуюся инопланетянку. Услышав мои слова, она чуть притормаживает, но не останавливается, чтобы подождать.
Обычно я прихожу значительно позже, но никогда не помешает в порядке профилактики устроить сотрудникам сюрприз с визитом руководства во внеурочное время. Спорю, по утрам все только и делают, что языками чешут.
Уверив Алекса, что я навещу их еще раз в самом ближайшем будущем, выхожу на крыльцо дома Елисеевых и достаю сигарету, наблюдая за инопланетянкой.
В детстве я думал, что если и женюсь, то на самой красивой бабе из всех, какую найду. Пусть искусственной, пусть с силиконовыми сиськами и задницей, с отваливающимися искусственными патлами — к черту, лишь бы как барби, глядя на которую другие грустно онанировали в сторонке. Но вы только представьте: стою на крыльце и пытаюсь унять пожар в штанах от созерцания тощей, длинной как жердь девчонки в дурацкой куртке камуфляжно-зеленого цвета, которая, к тому же, вся в мокрых разводах от ледяного дождя.
Долгое время, узнав о диагнозе, Полина «лечила» депрессию распространенным нынче методом: прослушиванием песен группы Сплин, и сейчас у меня в голове крутятся строки, некогда набившие оскомину:
Ты так хороша:
Длинные пальцы,
Узкие джинсы
Шея и плечи,
Но-о…
Я умираю со скуки,
Когда меня кто-то лечит…
Это словно про инопланетянку писали.
Она разворачивается, будто услышав мои слова, и идет обратно. Останавливается перед крыльцом, не прячась от дождя, не поднимаясь на ступени. Холодная вода вызвала на ее щеках алый румянец, а мокрые кольца волос, не скрытые капюшоном, прилипли к лицу.
— Ты вспоминаешь ее? — спрашивает инопланетянка.
