покушениями!
– Значит, все-таки большая часть девушек и парней – это те, кто постоять за себя не может. У них для этого нет ресурсов. Что ж, расчет членов секс-клуба оказался верным, с этим не поспоришь, – сказала Кеша. – Получается, что есть кто-то ещё, кому Альберт Романович дорогу перешел. Настолько, что этот неизвестный желает его смерти. Здесь мы с тобой, Саша, попадаем в пустоту.
– Почему?
– Тебе хорошо известны все деловые партнеры Альберта Романовича, с которыми у него напряженные отношения?
– Ни одного не знаю. Ни хороших, ни плохих.
– Значит, надо его расспросить.
– Хорошо.
Мы встаем и идем в соседний номер. Отчима Максим приходится будить, поскольку он на нервной почве выкушал в одно лицо весь алкоголь из мини-бара. Японцы этому мешать не стали. Они с удовольствием бы и сами нервы успокоили таким способом, я по их глазам это понял. Не каждый день, даже с их опасной работой, попадают в такие суровые передряги. Но пить не могут, – на службе, запрещать своему подопечному – тоже. Не в их это компетенции.
Пришлось Альберта Романовича растолкать и даже облить водой, чтобы пришел в себя и смог отвечать на вопросы. Сделать это удалось с большим трудом. Через полчаса он, дрожащий от холода (вода в кране оказалась ледяной), был готов рассказывать. Но тут же оказалось, что никакой интересной истории не будет. Бизнесмен напрочь отверг предположение о покушении на него кого-то из его бизнес-партнеров.
– Я никогда не доводил свои дела до подобного скотского состояния, – помотал он отрицательно головой. – Нет на свете ни одного человека из тех, с кем у меня есть общие интересы, который бы желал моей смерти. Могу гарантировать. В бизнесе я больше тридцати лет, на меня даже в «лихие девяностые» никто не покушался. А уж в ту пору, поверьте, Саша, были такие жёсткие люди, – ни перед чем не остановятся. Но, как видите, я жив. Даже почти здоров.
– В таком случае нужно искать того, кто не имеет с вами бизнес-контактов. Вспоминайте. Вы сами говорили нам с Максим, что на своей загородной вилле часто развлекаетесь с девушками. Да и она говорила, как вы изменяли её матери с проститутками на курорте. Было такое?
– Было, – поник головой Альберт Романович. – Признаюсь. Только я никогда не связывался с замужними дамами. Мне нравятся исключительно шлюхи. С ними просто: заплатил, трахнул и забыл, как выглядит.
– То есть и ревнивого мужа, который бы хотел вас убить, тоже ни одного нет? – спросила Кеша.
– Нет, – ответил бизнесмен.
Причин не верить ему, морально раздавленному, до полусмерти напуганному, у нас не было. Не в том теперь состоянии Альберт Романович, чтобы ходить с гордо поднятой головой, как он это делал прежде, когда мы с Максим только принялись его трясти, выбивая секреты секс-клуба «М.И.Р.» Нынче жизнь отчима висела на волоске, поскольку если другие члены «заведения» узнают, что изо всех учредителей выжил лишь один, к нему появится слишком много вопросов. А не получив ответов, влиятельные господа решат, что Альберт Романович таким замысловатым способом избавился от «коллег», решив, вероятно, стать единоличным владельцем клуба или убрав конкурентов. За такое ему точно никто ничего предъявлять не станет – смысла нет. Пристрелят, и всё. Своих же предал, – вот что решат.
Наш подопечный понимал это прекрасно. Только его искренность, опять же, не давала совершенно ничего. Снова тупик. Как быть дальше? Я обратил на Кешу немой вопрос. Она сжала губы и снова подошла к окну. Кажется, вид ночного города производил на неё особенное впечатление, наводя на разные мысли. Настраивал на философский лад. Мне даже захотелось попробовать сделать так же. Но если повторю, будет выглядеть как будто клоуничаю.
– Ладно, – после минутного раздумья сказала Кеша. – Пойдем обратно в наш номер.
Мы ушли, оставив японцев с нашим подопечным, который снова потерял интерес к происходящему вокруг, улёгшись на маленький диван и свернувшись там калачиком. Могу понять Альберта Романовича: в крайне незавидном положении он оказался. Даже немного его жаль. Но это у меня врождённый гуманизм. Всегда стараюсь найти в человеке что-то хорошее. Даже там, где совершенно не за что зацепиться. Вот как в отчиме Максим: сгусток алчности и похоти, заслуживший свои страдания.
– Скажи, Альберт Романович женат? – спросила Кеша, когда мы вернулись в свой номер.
– Да, притом много лет.
– Расскажи.
Я поведал историю о том, как жили-были две сестры, и обоих угораздило влюбиться в одного мужчину. Только одна вышла за него замуж, вторая же осталась страдать в одиночестве. Потом первая родила дочь, её назвали Максимилианой. Вскоре дела мужа пошли в гору, стал он богатеть, а там оказалось – нет у него в голове такого морального принципа, как верность супруге. Любит он со шлюхами развлекаться. И вот, когда семья отправилась на отдых в Таиланд, случилось несчастье: жена утонула, пока её маленькая дочка играла на пляже, а муж шлялся с проститутками. После этого вторая сестра, сблизившись с безутешным вдовцом, сделала всё, чтобы он на ней женился, и так родная тётя превратилась для Максим в маму.
Рассказывая, я никак не мог понять, зачем Кеше понадобились эти сведения. «Наверное, есть у неё какая-то внутренняя аргументация, пока мне неизвестная», – подумал, глядя, как моя собеседница хмурит брови и проводит пальцами по оконному стеклу, рисуя замысловатый невидимый узор.
– Это она, – вдруг говорит Кеша, стеклянным взором пронзая черноту ночи.
– Что она? Кто она?
– Жена Альберта Романовича. Напомни, как её зовут?
– Светлана Николаевна, – медленно отвечая, никак не в состоянии полностью оценить сказанное собеседницей.
– Это она пытается убить своего мужа, – говорит Кеша.
– Да брось! Что за ерунда! – отвечаю. – Ты думаешь, она не знала, за кого замуж выходит? Прекрасно сознавала. Что кобелирует направо и налево, но при этом очень богат. Второе обстоятельство для неё оказалось важнее, и её трудно в этом винить. Какая девушка, тем более влюблённая, не захочет замуж за очень состоятельного мужчину, а? Вот она и решила двух зайцев кряду застрелить. Даже трех: стать женой любимого человека, получить его деньги и помочь воспитать дочь своей сестры.
– Всё верно, только мне кажется, ты забываешь одно очень важное обстоятельство, – сказала Кеша.
– Какое же?
– Это
