Она его любила ночью. Она отдавалась ему. Она владела им. Ливи всегда было трудно быть с кем-то столь открытой. Интимные отношения не были для нее легкой забавой. Она была убеждена, что если двое соединяются, то это навсегда, что они должны идти вместе, рука в руке. Но она же клялась себе, что больше никогда не будет в ее жизни такой безраздельной близости. Слишком многое она пережила, чтобы снова рисковать. А Торп становится ей так необходим, что просто страшно. Но как хочется оставаться вот так, в постели с ним, крепко обнявшись. Но разве она не помнит, как скоро приходит разочарование?
Ливи шевельнулась, решив освободиться из его кажущихся такими надежными объятий.
– Пора вставать. В полдесятого надо быть на работе.
Все еще молча Торп прижал ее к себе и коснулся губами ее рта. Какая она нежная, тихая, теплая! И все еще витает в воздухе ее аромат. Он долго ждал, очень долго, возможности проснуться рядом с ней. И сейчас он хотел насладиться этой минутой полностью. Увидеть, какая она утром, только что проснувшаяся, еще с припухшими от сна веками. Он спал рядом с ней, он рядом с ней проснулся. Он не намерен отпускать ее от себя, он не хочет быть без нее.
Ливи чувствовала иллюзорность этого утра, этого уюта, этого невозможного ощущения счастья. На минуту она, конечно, может притвориться, что не существует внешнего мира. Что не было прошлого, которое не позволяло ей наслаждаться настоящим. Сейчас существовали только они двое. Если закрыть глаза, то можно представить, что все еще длится ночь. Но время неумолимо. И ночь прошла. И соломенно-желтый солнечный свет проникает сквозь легкие занавески.
– Нам надо вставать, – прошептала она, почти надеясь, что он возразит.
– М-м-м. – Торп немного приподнял голову, чтобы взглянуть на часы. – Возможно, – согласился он и в последний раз коснулся губами ее шеи. – Наверное, твоя совесть не позволит тебе внезапно схватить ларингит или легкую лихорадку?
– А твоя? – возразила Ливи.
Торп рассмеялся и поцеловал ее.
– В данный момент у меня нет совести.
– Хотела бы я сказать то же самое о себе.
Освободившись из его рук, она села, машинально прижав к груди простыню.
– Мне, наверное, потребуется халат.
– Как жаль!
Он со стоном откатился от нее и тоже встал.
– Я обеспечу тебя халатом. И даже завтраком… – добавил он и зашлепал босыми ногами к шкафу. – Если ты возьмешь на себя кофе.
Она немного смутилась, видя, как он стоит совершенно голый и уверенный, что так и надо. Выпрямившись, она приказала себе не идиотничать. Она же провела с ним ночь. Теперь его тело для нее не тайна. Да, но при свете дня…
А Торп тем временем достал халат для себя. Как он великолепно сложен! Мускулистый, жесткий, поджарый, с широкими плечами, хорошо развитыми бицепсами, высокий. Раньше казалось, что он несколько худощав. Без одежды он выглядел настоящим атлетом.
– О’кей? – Он вытащил короткий халат из голубой махровой ткани покроя кимоно.
Она не сразу поняла, о чем он говорит.
– Ты можешь сварить кофе, Ливи? – Торп с усмешкой протянул ей халат.
– А у тебя найдется кофейник и ложка?
Он даже сморщился, как от боли.
– Как можно? Разве ты не видела моей кухни?
– Ну, вдруг в ней чего-нибудь не хватает. Ну, что ж, я как-нибудь справлюсь. – Ливи послушно сунула руки в рукава.
– Ситечко на стойке буфета, кофе на второй полке над плитой, – сообщил он и шмыгнул в ванную. – Посмотрим, как ты справишься.
Она усмехнулась и встала с постели.
В кухне она все нашла точно на тех местах, где он сказал. Она налила воду и насыпала несколько ложек кофе. До нее донесся шум воды.
Как это странно и приятно – хозяйничать в его кухне, в его халате, надетом прямо на голое тело. «У меня любовник», – подумала Ливи. Секунду она держала ситечко в руке, устремив рассеянный взгляд в пространство. Она занималась любовью с Торпом, спала в его постели и вот теперь готовит кофе в его кухне. О чем она, собственно, тут страдает?!
Тряхнув головой, она закрыла кофейник крышкой. Боже милостивый, да ей двадцать восемь лет! Она была замужем и сейчас в разводе. «Я деловая женщина, которая уже много лет живет самостоятельно. И что, я не могу иметь любовника? Люди поступают так ежедневно. Такова жизнь. Все так просто, даже буднично. Мы два взрослых человека, которые провели ночь вместе. И нечего разводить турусы на колесах с ненужными словами «всегда», «вместе» и все такое прочее.
Вошел Торп. Ливи повернулась к нему, чтобы добродушно съязвить насчет кофе. И тут же оказалась в его объятиях.
Сначала он легко коснулся ее губами, раз, другой. Потом все переросло в медлительный, жадный поцелуй. Ливи прижала его к себе, мгновенно забыв обо всех своих очень умных рассуждениях. Волосы у него были влажные. Она провела по ним пальцами, словно расчесывая. От него возбуждающе пахло каким-то особенным терпким лосьоном для бритья. И чувства были свежие, словно омытые водой, и романтические, как во время первого свидания.
Он сбоку дотронулся до ее груди, потом опустил руки ей на бедра. В поцелуе не было отчаяния страсти, но он был так желанен, что она вспомнила о прошлой ночи. Торп немного отклонился, чтобы ее видеть.
– Ты мне нравишься вот так, – пробормотал он. – Босая, и в халате на несколько размеров больше, чем надо, и с волосами немного не в порядке.
Торп поднял руку и еще больше растрепал их.
– И я видел тебя именно такой, когда холодная мисс Кармайкл читала новости.
– К счастью для моего рейтинга, телезрители меня растрепанной не видели.
– Что ж, я им не завидую.
– Не всем нравится неухоженная, только что из постели дикторша, Торп.
Кофе угрожающе фыркнул. И Ливи поспешно вырвалась из рук Торпа. Под кухонными шкафчиками на крючках висели кружки. Она сняла две и налила кофе.
– Но твой экранный образ мне тоже нравится. – Он подал ей небольшую картонку со сливками. – Да и вообще, я не нахожу в тебе ничего, что мне бы не нравилось.
Ливи рассмеялась.
– Ты всегда такой покладистый, когда ждешь кофе? – Она протянула ему кружку. – Пойду приму душ, а ты пока попробуй. Может, твое благодушное настроение испортится.
Он хотел поднести кружку к губам, но она остановила его, положив руку ему на плечо.
– И не забудь, что ты обещал мне завтрак.
Ливи вышла, унеся с собой свою кружку.
Торп выдохнул и, поколебавшись, отхлебнул из своей. Нет, конечно, не так уж плохо, чтобы испортить ему настроение. Наверное, и он сделал еще глоток, кухня – не ее место. Да, это мое, пришел он к философскому заключению и направился к холодильнику. В ванной плескалась вода. Ему нравилось ощущать присутствие Ливи так близко – всего через несколько комнат от него. Он достал кусок бекона и поставил на плиту сковородку.
