Я подавленно посмотрела на лужу и четко поняла: «Я больше сюда не приду. Надо мной все смеются. И одноклассники, и Саша. Я больше не буду торговать! Никогда! Я больше не доярка и никогда ею не буду! Все! Мне надо забыть, что я когда-то жила в деревне! Мне нужно вытравить ее из себя! Мне стыдно, что я там жила! Я больше не деревня! Теперь я городская!»
Глава 7. Взаимовыгодное предложение
Вечером папа возвращался с работы и забрал меня с рынка.
Пока мы ехали домой, я рисовала в блокноте платье, которому дала название «Молоко на асфальте».
Я находилась в удрученном состоянии. Яркая весна казалась мрачной и недружелюбной.
Ну почему, почему я родилась в деревне? Ну почему они родились в городе, а я в какой-то Затеряевке? Ну почему я не городская? Эта деревня всю жизнь мне испортила! Надо мной посмеялась Вика! Надо мной посмеялся Саша! А если бы я была городской, все было бы нормально! Я была бы такая, как все! Вика не посмела бы дразнить меня деревней и не сказала бы, что мне нужно не эскизы рисовать, а учиться сажать кабачки.
Но теперь все изменилось. Теперь я другая! Вот честно – с этого самого момента, с этой самой секунды я обязательно стану городской! Я не хочу больше подходить к коровам!
…Мы с родителями пили чай на кухне. Папа читал газету.
– Завтра с утра уезжаю в командировку, – пробормотал он, не отрываясь от газеты. – Обещали хорошо заплатить. И на кредит отложим, и что-нибудь останется.
– Я рада, Валера, – улыбнулась мама. – У Шуры в следующем месяце выпускной, нужно сдавать на столы.
Со двора послышалось мычание:
– Му-у!
– Зорька пить хочет, – сказал папа.
«Эта Зорька все мне испортила, – подумала я. – Зачем мы только ее купили! Оставалась бы на ферме, и всем было бы хорошо!»
– Му-у! Му-у! – снова промычала корова.
Я даже не шелохнулась.
– Му-у! Му-у! Му-у!
Папа поднял глаза от газеты и выразительно на меня посмотрел.
Я сделала вид, что ничего не понимаю. Сидела и спокойно пила чай.
– Ладно, сам схожу, – вздохнул папа. Со слипающимися от усталости глазами он отложил газету, встал из-за стола и направился к выходу.
– Валера, подожди, ты устал, я сама напою, – сказала мама и поднялась.
Я посмотрела на маму. После утренней торговли на рынке и рабочего дня в библиотеке она тоже еле стояла на ногах.
«Бедные родители, устали после работы, а теперь идут корову поить…» – сочувствующе думала я и кусала губы.
Точно так же изнутри меня грызла совесть.
И мое сердце не выдержало.
– Сидите! Я сама все сделаю! – закричала я и пулей выскочила на улицу.
Взяла ведро, набрала из колонки воды и направилась в коровник.
При виде меня Зорька радостно замычала. Я раздраженно поставила перед ней ведро, вокруг расплескалась вода.
– Пей давай! – сурово сказала я.
Зорька стала шумно, с причмокиваниями, пить воду, очень быстро опустошила емкость, благодарно, с любовью на меня посмотрела и снова замычала.
«Еще хочет, – недовольно подумала я. – Вот не буду ее поить! Чем больше она будет пить, тем больше будет давать молока, и тем больше мне придется стоять на рынке! А я не хочу туда ходить!»
– Му-у, – жалобно промычала Зорька и заглянула мне в глаза.
– Ладно, сейчас! Хватит мычать, надоела! – резко сказала я и принесла еще воды. Она выпила до половины ведра и с довольной мордой отошла.
Обычно перед тем, как уйти из коровника, я говорила Зорьке что-нибудь ласковое, чесала за ушком, подсыпала на пол свежих опилок, но сейчас она жутко меня раздражала, и я просто видеть ее не могла.
Поэтому перед уходом я даже не посмотрела в ее сторону. Сердито взяла ведро и направилась к выходу. Меня распирала злость и к корове, и ко всей ситуации.
«Это корова во всем виновата! Это все из-за нее!» – возмутилась я и взялась за ручку двери. И тут я будто очнулась. Со мной что-то произошло. В хлеву была полная тишина. Слышалось тяжелое дыхание коровы. Я стояла к ней спиной и не видела ее, но почему-то мне казалось, что она грустит.
Да, она грустит. Из-за меня. Из-за того, что я выплеснула на нее всю свою ненависть.
Перед глазами помутнело, и по моей щеке покатилась слеза. Внутри души словно растаяла ледяная глыба ненависти, которая появилась после удара мячом по бутылке.
«Какая же я гадкая!.. – с искренним чувством подумала я. – Бедная корова ни в чем не виновата, а я на нее срываюсь! Ругаю ее за то, что она хочет пить! Обвиняю ее в том, что из-за нее надо мной посмеялись! Недовольна тем, что она дает много молока! Какая же я подлая! Да как вообще можно так думать?! Да если бы не Зорька, мы бы еле сводили концы с концами! Она наша кормилица! Наша умница и наше любимое золотко! Зоренька, наша девочка, наше солнышко, она изо всех сил старается давать нам молоко, а я на нее злюсь! Какая ж я бесстыжая! Какая неблагодарная!»
Я убрала ладонь с металлической дверной ручки и медленно повернулась к Зорьке.
Она печально смотрела мне в след. А когда я повернулась, она подняла глаза и грустно посмотрела прямо мне в глаза.
– Заинька ты моя… Маленькая… – сказала я и крепко обняла ее за шею.
Мне было очень стыдно перед коровой.
– Прости меня, пожалуйста! Прости! Зорька, миленькая, как же я рада, что ты у нас есть! Как же я рада, что ты даешь нам молоко! Пожалуйста, не обижайся на меня, ладно? Я очень тебя люблю, правда! Прости, прости меня, пожалуйста!
И вдруг Зорька сделала то, чего не делала еще ни разу в жизни.
Она лизнула меня по щеке своим огромным шершавым языком!
Я замерла от неожиданности.
А потом в груди разлилось тепло, чувство любви и благодарности к Зорьке.
– Спасибо тебе, спасибо! Значит, ты меня простила!
Если бы вы знали, какая возникла легкость на душе!
А потом я почувствовала, что во мне резко что-то изменилось. До этого момента в голове был страшный сумбур, но теперь туман рассеялся, и сейчас, стоя в обнимку с коровой, я отчетливо увидела всю ситуацию.
Я переживаю из-за того, что Саша посмеялся, что я из деревни, и разгромил мой прилавок. Переживаю из-за того, что Вика украла мои идеи и сказала, что я деревенская. Из-за них я возненавидела Затеряевку и стала возмущаться, что у нас есть корова. Из-за них я решила стать городской.
Но теперь меня как будто развернуло на сто восемьдесят градусов.
Я переживаю из-за того, что у меня не состоялась с ними дружба, но сейчас неожиданно поняла: а зачем мне нужна дружба с людьми, которые надо мной смеются? Зачем нужна подруга, которая смеется над моим деревенским происхождением? Зачем нужен друг, который смеется над тем, что я торгую на рынке?
Да незачем!
Дружба – это когда люди друг друга понимают, понимают все, что происходит в жизни другого человека, поддерживают и подставляют свое плечо, когда другу тяжело. А если Саша надо мной смеется, разве можно назвать это дружбой? По-моему, нет.
