Я начала виновато прятать глаза, но куда я могла их деть, учитывая, что зеркало было огромное и охватывало почти всю ванную? Естественно, я уставилась на его обнаженное тело, и мое подсознание начало делать то, чего делать не следовало, сравнивая его с Сашей.
Никита выше меня на голову, даже больше, и это иногда вызывало неудобство. С Сашей мы были почти одного роста, и из–за этого наши тела подходили друг другу, как кусочки мозаики. Его бедра были на уровне моих бедер; голова спокойно могла лечь мне на плечо, и ему не нужно было для этого изворачиваться и изгибаться. Ему достаточно было лишь слегка наклонить голову, чтобы меня поцеловать; и это позволяло прижиматься к нему всем телом. С Никитой у меня никогда не было ощущения близости, потому что он либо целовал меня, отстраняясь при этом; либо обнимал и я утыкалась лицом ему в грудь. С Сашей было два в одном.
Господи, за что мне все это?
Тряся головой, я кое–как высушила волосы. Взяв гель для волос, которым пользовался Никита, я нанесла немного на пальцы и придала прическе художественный беспорядок. Выгляжу, правда, горячо. И пахну по–другому, своим мужем. Это придало мне уверенности.
Пока Никита мылся, я принялась за одежду. Разбросав платья на кровати (кроме бирюзового), я уставилась на них, думая, какое надеть. Когда вода в душе выключилась, я взяла оба и вытянула перед собой.
– Никит? – крикнула я
– Что? – он выглянул из ванной.
– Какое мне надеть? – я потрясла платьями.
– Сиреневое, – не раздумывая, ответил он.
– Оно лавандовое, – буркнула я, отворачиваясь.
Справившись с платьем, я покрутилась перед зеркалом и поняла, что если надену чулки, буду светить ими на всю округу. Встав на шпильки, я цокнула каблуками по полу.
– Я почти готова!
Муж появился из ванной в одном полотенце, и я залилась краской. Он быстро оделся, пока я делала макияж, который получился слишком ярким. Посмотрев глазами панды на свое отражение, я поморщилась, но решила оставить все, как есть. Выходя из номера, Никита накинул на меня свое пальто, пропитанное его парфюмом. Когда легкий ненавязчивый запах от Armani окружил меня легкой дымкой, я совсем расслабилась.
Словно ничего и не было.
Встретив Элджаса и Ханну в холле гостиницы, мы вчетвером вышли на улицу и направились к пиццерии на углу. Разместившись за столиком и заказав напитки, мы принялись изучать меню. Никита по–хозяйски приобнял меня, и водрузил одну руку мне на бедро, поглаживая его. Я хихикала как девчонка, когда он рассказал какой–то пошлый анекдот, и положила голову ему на плечо, пока он выбирал нам пиццу. Окончательно забыв случайную и ненужную встречу, я смогла улыбаться, как ни в чем не бывало.
Когда я услышала голос с легкой хрипотцой, обратившийся к нам, я подняла глаза. Моя улыбка тотчас сползла с лица, потому что я уставилась на Сашу, протягивающего мне мой телефон.
– Девушка, кажется, вы обронили.
ГЛАВА 7
До меня моментально дошло, что я забыла мобильник в особняке. В ужасе, я потянулась за трубкой и выхватила ее у него из руки. Он довольно хмыкнул. Никита радостно сказал:
– Спасибо! Так приятно слышать здесь родную речь.
Я уставилась на него, ничего не понимая. Неужели он его не узнал?
Да, похоже, было на то. Саша продолжил:
– Кажется, я вас знаю? – кивнул он моему мужу, – Вы хоккеист?
Никита залился краской и отпустил мое бедро, протягивая руку:
– Да! – гордо выпалил он, – Это мои товарищи по команде Ханну и Элджас. А это моя жена, Алиса.
Твою мать, Никита!
Я готова была рвать на себе волосы, но вместо этого умоляюще уставилась на Сашу. Он кивнул и улыбнулся.
– Успехов на игре. И приятного вечера.
И был таков.
Я проводила его взглядом. Он уселся за столик в дальнем углу, присоединившись к большой и шумной компании. Босс не сводил с меня взгляда, нагло ухмыляясь.
Очень резко мой страх сменился злостью. Саша это заметил. Когда он поднялся со своего места и пошел в сторону туалета, я резко подскочила, чем удивила всех за столом.
– Я сейчас приду, – выпалила я, проползая через Никиту, – Нужно в туалет.
Добравшись быстрым шагом до мужского сортира, я вошла в дверь и уставилась на бывшего босса. Когда я рванула на него с кулаками, он перехватил мои руки и втолкнул меня в дальнюю кабинку.
– Какого хрена?! – завопила я, – Зачем ты это сделал?
– Сделал что? Вернул тебе телефон? – он прижал мою спину к холодной кафельной плитке, – Ты хотела бы, чтобы твой олух позвонил, и я снял трубку?
Не выдержав, я вырвалась и залепила ему пощечину. Она эхом отразилась от стен. В следующую секунду я очень сильно пожалела об этом, потому что одной рукой Саша снова схватил меня за запястья, прижав их к моей груди, а другой за горло. Его лицо сначала побледнело от ярости, а потом начало розоветь. Он втянул воздух, окружающий нас, и скривился.
– Сейчас ты вернешься за столик, и тебе позвонят. Ты скажешь, что уходишь. Придумаешь на ходу. Моя машина на парковке за зданием, – сказал он, и его глаза почернели от ярости.
– Черта с два! – прошипела я, хватая ртом воздух.
Когда дверь туалета хлопнула, и я услышала звонкий смех Ханну и Никиты, мои глаза расширились от ужаса.
Саша растянулся в зловещей улыбке, ослабил руку на моей шее и произнес губами:
– Какой неловкий момент?
Он отпустил мои запястья, и придавил меня локтем к стене. Я с трудом сдержала крик отчаяния, когда он шепнул мне на ухо:
– Или, можем рассказать ему прямо сейчас.
Попытавшись дернуться, я с ужасом поняла, что другая его рука переместилась с моего горла и спустилась ниже, двигаясь у меня под платьем.
Он шумно выдохнул мне в ухо, послав вибрацию и дрожь по моему телу. Я обхватила руками его предплечье, которым он вдавливал меня в стену, и вцепилась ногтями в ткань черной рубашки.
– Мать твою, да ты вся горишь, – зашевелились его губы у меня на шее, и он прижал меня к стене всем телом.
Когда два пальца скользнули внутрь меня, миновав преграду из моего скромного нижнего белья, я с трудом сдержала стон удовольствия, перемешанного с ужасом. Саша замер, прислушиваясь. Мой муж и его друг болтали о чем–то на финском. Я не поняла ни слова, потому что…
Потому что, этот неловкий момент, когда ты зажата в кабинке туалета своим любовником.
Губы скользнули по моей щеке, и мой мучитель снова прошептал:
– Интересно, он знает, как ты кричишь во время оргазма? – при этих словах он резко дернул рукой, продолжая сладкую пытку.
Я вцепилась в него сильнее, если это было вообще возможно, и затрясла головой. Из моих глаз полились слезы, пока он вгонял в меня свои проклятые и, в то же время, волшебные пальцы. Я стою на грани, на самом краю пропасти и вот–вот сорвусь вниз. Когда Никита громко рассмеялся какой–то шутке, я взорвалась, тихо булькнула и обмякла в Сашиных руках. Он пригвоздил меня к стене поцелуем и заглушил крик, рвущийся наружу, не убирая руку у меня под юбкой. Когда дверь туалета хлопнула и меня накрыла тишина, он тихо сказал:
