– Да. – Брин внимательно посмотрела на него.
– Или это стандартная процедура? Возможно, вы ожидали, что таким способом я смогу отблагодарить вас за возможность принять участие в выставке? – Она резко замолкла, увидев и почувствовав напряжение на лице Габриэля. В его темных глазах сверкнула гневная искорка.
– Я немного утомился от обвинений, Брин. – Он говорил зловеще тихим голосом. – И нет, вы не обязаны расплачиваться поцелуями за участие в выставке.
Она поморщилась.
– За кого вообще вы меня принимаете? Не отвечайте, – тут же добавил он, догадавшись о возможных мыслях Брин по этому поводу.
Габриэлю казалось, что они провели вместе приятный вечер, хотя утром им и не удалось найти взаимопонимание. И теперь она думает, что он может пользоваться своим положением владельца галереи – какой же он идиот, что посмел надеяться, будто Брин когда-нибудь сможет его простить?..
– Вы правы, Брин. Вам пора идти, – холодно произнес он. – На сегодня мне достаточно ваших оскорблений.
Брин замешкалась, продолжая пристально смотреть на Габриэля, не в состоянии разгадать причину его внезапного отчуждения.
– Я не хотела вас обидеть…
– Что же будет, когда вы захотите? – с отвращением произнес он.
Она облизнула губы.
– Я… наш совместный ужин и то, что произошло потом, – это было ошибкой.
– Вашей или моей?
– Мы оба ошиблись, – твердым тоном заявила она. – И я думаю, что ради успеха выставки будет лучше, если это больше не повторится. Отныне у нас будут только профессиональные отношения, – добавила она.
Габриэль мрачно улыбнулся.
– Вы в самом деле считаете, что это возможно после сегодняшнего вечера?
Брин не была уверена, что у них получится наладить только лишь деловой контакт. Ведь одно незначительное прикосновение Габриэля лишало ее способности мыслить здраво. Но это неправильно. Она не хотела снова страдать от любви к Габриэлю Д’Анжело.
Габриэль посмотрел на упрямо вздернутый подбородок Брин, увидел решительный блеск ее глаз и понял, что она не шутит. Ему было тридцать три года, у него накопился немалый опыт общения с женщинами, и он полагал, что научился неплохо их понимать. Брин смотрела на него весь вечер так, словно желала его так же сильно, как и он ее. Поцелуй в машине был результатом взаимного притяжения. Брин может думать иначе, может считать для себя безумием влечение к Габриэлю. Но он готов поклясться, что она хочет его.
Нравится он ей или нет – это уже совсем другое дело.
И для Габриэля это было важно.
Потому что он не просто хотел Брин – она ему по-настоящему нравилась. Она нравилась ему и пять лет назад. Тогда он был поражен ее решительностью и преданностью отцу. Сейчас его восхищали ее упорное стремление добиться успеха, готовность иметь дело с галереей «Архангел», несмотря на то что эта галерея стала причиной многих ее бед…
– Хорошо, Брин, – он кивнул, – если вы этого хотите, отныне так и будет, – резко выпалил он.
Брин моргнула.
– Вы хотите сказать, что согласны попробовать наладить деловые отношения?
Он напрягся.
– Да, как я уже сказал. Вы не верите? – хрипло произнес он, и Брин настороженно посмотрела на него.
Конечно, она верила Габриэлю; за пять лет он ни разу не дал повода усомниться в искренности своих слов. Но где-то в глубине души она даже была уязвлена тем, с какой легкостью он согласился на чисто деловые отношения. Выставка начнется только через месяц, но Брин знала, что теперь ей часто придется бывать в «Архангеле»: позировать для фото, приносить данные для каталога, следить за подготовкой и оформлением ее картин. И для всех будет гораздо лучше, если в это время им с Габриэлем удастся поддерживать хотя бы видимость хороших отношений. Брин все это знала. Но сердце подсказывало ей, что влечение, которое она испытывала к Габриэлю, казалось бы безнадежно угасшее в ее душе, снова вспыхнуло с прежней силой, как только она увидела его и оказалась рядом. Однако несколько минут назад Брин настолько потеряла контроль над своими чувствами, что от одного прикосновения Габриэля чуть было не достигла оргазма. Влечение было взаимным, и от этого Брин становилось еще страшнее. Но Габриэль хотел не Сабрину Харпер, а Брин Джонс. Поэтому стоило прекратить все это и раз и навсегда установить правила их отношений.
– Хорошо. – Она кивнула и нагнулась, чтобы взять с пола сумку, прежде чем открыть дверцу машины.
– Подождите, – быстро приказал Габриэль и выскочил из машины, чтобы открыть ей дверцу. – Мама учила меня, что нужно быть вежливым и всегда провожать девушек до дома, – объяснил он, когда Брин вопросительно взглянула на него.
Брин не была уверена, что заслужила это проявление заботы после своего невежливого обращения с Габриэлем.
– Еще раз спасибо за ужин и вечер у Антонио. Это, безусловно, была самая лучшая пицца в моей жизни, – пробормотала она, когда они подошли к входной двери.
Он кивнул.
– Я на несколько дней улечу по делам, поэтому, видимо, не увижу вас раньше понедельника. – Он пожал плечами. – Но вы ведь уже успели пообщаться с Эриком?
– Да. – Внезапно у Брин стало тяжело на душе – ведь ей не представится шанс снова увидеть Габриэля в понедельник. – Интересная поездка? – спросила она, пытаясь поддержать разговор.
– Я еду в Рим, – ответил он.
Брин посмотрела на него широко раскрытыми глазами: Габриэль говорил ей, что ездит туда только за «удовольствиями». Теперь, когда они оба решили быть просто коллегами, Брин не могла позволить себе проявлять излишнее любопытство. И тем более чувствовать уколы ревности…
И тем менее она знала, что ей небезразлично то, чем он будет заниматься в Риме.
– Брин?
Открывая входную дверь, она заставила себя посмотреть на него и непринужденно улыбнуться. Прежде чем войти внутрь, она снова обернулась:
– Приятно провести время в Риме.
– Обычно так и бывает, – рассеянно ответил он, несколько секунд пристально глядя на нее.
Повернувшись, Габриэль направился к машине, продолжая думать о Брин. После того как он сообщил, что улетает по делам, она как-то странно притихла, и ее тон стал немного напряженным. Что бы это могло значить? Все указывало на то, что Брин чувствует облегчение, узнав, что им точно не удастся встретиться в ближайшее время. И не стоит обманывать себя и искать другую причину перемены ее настроения. Несколько минут назад Брин четко дала понять, что хочет видеть в нем только лишь коллегу. Но он был не в состоянии больше сдерживать себя: слишком велико было желание прикоснуться к ней. Брин, конечно, может возражать, но она отвечала на эти поцелуи и не протестовала, когда Габриэль ласкал ее груди.
