- Ты много чего говорил, - отмечаю я.
- Когда приглашал тебя на ужин. Я сказал, что есть кое-что, что мне нужно от тебя.
Да, я помню. Я помню этот разговор так живо, что мой желудок скручивает лишь от одной мысли о ней.
- Я хочу, чтобы ты съела, приготовленную мной для тебя еду, а потом хочу, чтобы ты была возбужденной и потной в моей кровати, пока я буду трахать твое прекрасное тело. Мне нужно испробовать каждый его дюйм. Я нуждаюсь в том, чтобы поглотить тебя.
Краснея, я обнимаю себя за грудь.
- Да, я помню.
Лукас тянет мои руки в стороны и пододвигается ко мне, располагаясь между моими коленями. Он опускает на меня взгляд, и его лицо крайне сексуально. Опасно.
- Ты в игре? - спрашивает он, и я киваю.
- Да.
Буквально через секунду после того, как слово срывается с моих уст, он прижимает свой большой палец к моему центру между ног, кружа вокруг него через трусики. Язык Лукаса скользит в мой рот, пока его палец двигается то медленно, то быстро, приводя мои чувства в безумный хаос.
- Тебе это нравится, - говорит он, однако, это снова не вопрос; я стону.
- Мммхмм.
Его пальцы скользят под мои трусики, и внимательно наблюдая за моей реакцией, Лукас толкает два пальца внутрь меня. И мое тело извивается под ним. Прежде чем могу остановить себя, я сжимаю вместе зубы. Лукас наклоняется так, что его рот практически касается моего уха. К моему разочарованию он отнимает руку от моего тела и рычит:
- Не скрежещи своими зубами, Сиенна.
- Ага, - говорю я хриплым голосом, который удивляет даже меня саму. - Лукас, я хочу...
Вновь раздается гул телефона, и он вздрагивает, скатываясь с моего тела. Он садится на край кровати, поворачиваясь ко мне спиной, и вынимает телефон из кармана. Его голова опускается, и я слышу, как его палец скользит по гладкому экрану. Осторожно, с долей любопытства, я наблюдаю за тем, как напрягается каждый мускул у него на спине под всеми его татуировками.
Что, черт возьми, происходит?
- Все в порядке? - спрашиваю я, и когда он оборачивается, ухмылка на его лице сменяет желание, которое ясно читалось там всего секундой ранее. Мое горло пересыхает, но я все же выдавливаю из себя. - Лукас?
- Я в порядке. Ляг.
Я дрожу от холода в его голосе, внезапно напрягаясь от его движений, но ложась спиной на подушки, я немного расслабляюсь, ожидая, что же он скажет или сделает дальше. Но Лукас просто встает и направляется в ванную. Я слышу, как через мгновение он шаркает по шкафчикам, а затем возвращается, размахивая чем-то блестящим на кончике своего пальца.
Когда он подходит к одной из сторон кровати, глядя на меня сверху вниз, мое сердце подпрыгивает к горлу от осознания того, что он держит в руках.
Это наручники.
Ужасающие и очень даже настоящие наручники.
Я отползаю от него, и мое горло начинает сдавливать.
- Сиенна, - говорит Лукас уверенным голосом. - Я собираюсь надеть на тебя наручники.
Что за хрень?
Паника заполняет мой живот, распространяясь в область груди, когда я яростно мотаю головой из стороны в сторону.
- Нет. То есть, ты не оденешь на ме...
Поднимая руку, он перебивает меня.
- Я не могу тебя заставить заниматься подобным дерьмом. Но ты позволишь мне сделать это.
Я подымаюсь с постели, становясь с другой стороны кровати и складывая руки на груди.
- Нет, я не позволю, - он ведь не может на самом деле ожидать от меня подобного. Не тогда, когда мы едва знакомы. Не тогда, когда у него на лице это выражение, обычно свойственное мудакам.
Карие глаза Лукаса обращены на меня, а наручники так и свисают с его пальца. Наконец, он бросает металл на середину кровати, и мое тело расслабляется.
- Итак, предполагаю мы... - начинаю я.
- Убирайся на хуй, - рычит он.
Я делаю шаг назад, и мою грудь сжимает от боли.
- Что?
На этот раз он говорит медленно, делая ударение на каждом слове, от чего я чувствую их подобно резким толчкам.
- Убирайся на хуй. Уверен, ты знаешь дорогу.
Он даже не дает мне шанса ответить, потребовать объяснение его резкой перемене. Лукас просто исчезает в ванной, хлопая за собою дверью. Я смотрю ему вслед в течение секунд, которые ощущаются подобно вечности, во время которой мой желудок сильно скручивает, и я слышу, как включается душ.
Мои руки стали тяжелыми и онемевшими, но я все равно хватаю платье с пола и натягиваю его обратно на себя. Я дергаю молнию, не заботясь о том, что она заедает на середине. Я даже не проверяю, как выгляжу в зеркале над комодом, потому что и так знаю, что там увижу. Униженную женщину с раскрасневшимся лицом. Я нахожу свою сумку и покидаю спальню Лукаса, крепко хватаясь за перила, когда спускаюсь вниз по лестнице, а звук воды преследует мой слух. Я не оборачиваюсь, пока не дохожу до фойе, к тому времени мое дыхание становится прерывистым и тяжелым.
- Иди и ты тоже на хуй, Лукас, - шепчу я, сломленным голосом, прежде чем выйти на улицу.
Я не вызываю такси, пока не отхожу на расстояние квартала от его особняка. К этому моменту я превращаюсь в полнейшую размазню с потекшей тушью, и потому оператору такси приходится переспрашивать у меня все по три раза.
За всю свою жизнь я всего лишь трижды сожалел о чем-либо.
Первое, о чем я сожалею - это о том дерьме, что есть на меня у Сэм, и с которым мне придется иметь дело, пока одни из нас не сдастся, ну, или пока не поблекнут преимущества, которые у нее есть от данной ситуации.
Под номером два находится сама Саманта.
А третья вещь - это тот факт, что когда я выхожу из ванной, все еще злясь на Саманту и себя самого, Сиенна уже покинула мой дом.
Я приеду к тебе через час, придурок, - гласило последнее сообщение Сэм, и я вышел из себя.
Роняя полотенце со своей талии на пол, я сажусь у изножья кровати и сжимаю переносицу. Когда через минуту мой телефон начинает звонить, я точно знаю, кто это. Я собираюсь бросить его о стену, но вместо этого нахожу лучшую альтернативу - пара наручников - я хватаю их и швыряю через комнату. А затем отвечаю, наконец-то давая Сэм то, чего она так хочет.
- Ты в Лос-Анджелесе? - спрашиваю я.
- Тебе потребовалось достаточно много времени для того, чтобы ответить, - небрежно бросает моя бывшая. - Я была близка к тому, чтобы приехать к тебе.
У меня перед глазами вдруг встает красная пелена.
- Ты все еще в Атланте?
- Постой? Ты что, правда поверил этой хрени о том, что я сейчас приеду? Зачем мне, черт возьми, приезжать к тебе?
