Пока лифт бесшумно поднимался, она пошарила в сумке в поисках ключей. Их квартира располагалась в конце коридора и, как все квартиры в этой части дома, была самой большой на этаже. Здесь имелись самые разные апартаменты — от двухкомнатной квартиры для холостяка до такой двенадцатикомнатной квартиры, как у нее.
Вне сомнений, компания «Валентайн Инк.» за эти годы весьма преуспела. Валентайн моделировал одежду, Вероника вкладывала деньги. Такое сочетание за эти годы сделало их очень богатыми и очень счастливыми.
Несмотря на все мрачные предсказания Вероники!
Она открыла двери и вошла, оглядывая большую гостиную и в который раз радуясь неброской розово-желтоватой окраске стен, чисто белому потолку со скромной лепниной, ковру в тон стенам, который, казалось, тянулся до самого горизонта. Мебель была темного орехового дерева, а диваны и кресла обтянуты черной и белой кожей. На стенах висело несколько картин Пикассо, а во всех углублениях стояли пышные растения в горшках.
Вероника подошла к кофейному столику, крытому дымчатым стеклом, положила на него свою сумку, сбросила туфли и направилась в кухню, оборудованную по последнему слову техники. Она была выполнена в серых, голубых, серебряных и белых тонах и казалась очень просторной и необыкновенно элегантной. Вероника включила кофеварку и направилась в ванную.
Ванная комната представляла собой готическую смесь из черного, золотого и красного, причем одна стена была целиком зеркальной. Она принялась раздеваться, поглядывая на себя в зеркало и пытаясь непредвзято определить, как она выглядит. Ей скоро стукнет сорок, но, пожалуй, ей столько никто не даст. Волосы все еще темные, густые и пушистые, морщинки в уголках глаз почти не заметны под макияжем, а кожа кажется вполне молодой и упругой.
Стройное тело, которое постепенно обнажалось, по мере того как она снимала дорогой костюм, белье и шелковые чулки, осталось таким же упругим и соблазнительным. Вероника обожала сексуальное нижнее белье и сначала даже стеснялась этого своего пристрастия, но сейчас чувствовала себя прекрасно во всех тех прелестных вещицах, которые придумывал ее муж.
Она удовлетворенно вздохнула, отвернулась от зеркала, встала под душ, отвернула позолоченные краны и тихонько запела от удовольствия, когда теплая вода устремилась на ее голову и плечи.
Со времени ее первого показа моделей Вэла она прошла длинный путь. И до сих пор не поняла, каким образом ему удалось ее тогда уговорить. Вспоминая те далекие годы, она невольно улыбнулась.
Показ должен был состояться в отеле «Плаза». Огромный конференц-зал переоборудовали в гарем, украшенный многочисленными драпировками из красного бархата и кисеи. Специально создавался турецкий антураж — начиная от резных кубков, в которых гостям подавали шампанское, до меню.
Вэл не стал кормить гостей ужином, заявив с присущим ему нахальством и безошибочной логикой, что они пришли смотреть его шоу, а не нажираться.
Все же подавали настоящий турецкий кофе со сладостями. Деликатесы, вывезенные накануне самолетом из Турции, превосходно смотрелись на серебряных блюдах. Рядом — мисочки для омовения пальцев, в каждой из которых плавал один лепесток розы. Банкетные столы, расположенные на фоне черного занавеса с изображениями танцовщиц и толстых султанов, ломились от тропических фруктов.
— Если хотят жрать, пусть катятся в треклятый ресторан, — бормотал Вэл, держа кучу булавок во рту. Он прилаживал на ней двубортный жилет, зачастую укалывая ее булавками. — Стой спокойно, ради всего святого, — огрызался он, когда Вероника извиваясь и пытаясь избежать уколов, смотрела на него, ненавидя каждый волосок на его голове.
До самого последнего дня, пока он не позвал ее на выход, она отказывалась подняться на подиум вместе с другими.
— Да не волнуйся ты так, — говорил ей Вэл, одетый в рваные джинсы и свободную рубашку. — Звезды — другие девушки, Патриция и Джасмин. Все будут таращиться на них, а не на твою недовольную физиономию. Ты тут просто на подмену, так что не дрожи, расслабься.
Вероника не знала, что ей делать — успокоиться или оскорбиться. Поэтому она лишь гневно смотрела на него и дулась всю дорогу до «Плазы».
Знаменитый отель не обманул ее ожиданий. Равно как и список гостей. Сенаторы и телезвезды толпились в дверях, размахивая позолоченными пригласительными карточками и оставляя за собой шеренгу черных лимузинов, розовых «роллс-ройсов» и модных спортивных итальянских машин.
В сравнении с роскошью гостиницы раздевалка, куда привел ее Вэл, не обративший ни малейшего внимания на обилие голых женщин, напомнила Веронике тесную кроличью нору. У зеркал и вдоль стен были развешаны бижутерия, пояса с резинками, чулки, даже газетные вырезки. В комнате царил полный хаос. К каждой костюмерше была прикреплена собственная девушка-манекенщица, и все говорили одновременно. Парикмахеры вносили последние изменения в прически, красили ногти, подправляли макияж, а девушки в это время носились от одного платья к другому и спорили, стонали и смеялись.
Вероника бросила один взгляд на весь этот бедлам и едва не вышла за дверь. Едва. Сильная рука Валентайна перехватила ее на ходу и твердо направила к свободному стулу рядом с раковиной. Сильные руки надавили на плечи, заставляя сесть, а поскольку ее и без того ноги еле держали, ей ничего не оставалось, как повиноваться.
Ее лицо в зеркале показалось ей бледным, испуганным и злым. Когда ее огромные глаза встретились в зеркале с его смеющимся взглядом, она почувствовала, что способна на убийство.
— Это вот Керри, — показал он на взъерошенную брюнетку лет пятидесяти, которая подошла к ним. — Сделай-ка из этой дурнушки красавицу, а, крошка? — Он быстро поцеловал Керри, почти его не слушавшую, в щеку и отошел, зорко отыскивая небрежно повешенные юбки.
Вероника проводила его взглядом и вздрогнула, когда ее щеки коснулась рука Керри.
— Я сошла с ума, — тоскливо заявила она. — Мне кажется, я совершенно рехнулась.
— Это не помешает, киска, — протянула Керри, и ее утомленный голос внезапно что-то напомнил Веронике. Потом она усмехнулась. Именно этот голос веселил присутствующих во время ее первого визита на склад. Она сразу успокоилась. Вэл наверняка это предвидел. Спасибо, что поручил ее именно Керри.
— Я представления не имею, что мне надо будет делать, — пожаловалась Вероника, приглядываясь к лицу Керри в надежде обнаружить на нем следы беспокойства. — Подумать только, Вэл собирается выставить на подиум во время такого престижного показа совсем незнакомую модель. Наверняка все служащие в ужасе. — Но бледно-голубые глаза смотрели на нее совершенно спокойно, и она внезапно улыбнулась, сразу похорошев.
