— Я уже все решила.
— Но почему ты мне ничего не сказала? Почему не обсудила все со мной?
— Я не знаю. Просто мне показалось, что я должна это сделать сама.
— И где находится твой Бозифик?
— По дороге на Лэнион… Он виден с дороги, там есть нечто вроде башенки…
— Это тот дом, где жил Обри Крейн? Но, Вирджиния, он просто ужасен! Там кругом одни болота и скалы и постоянно свищет ветер. Вы будете полностью отрезаны от мира!
Вирджиния попыталась обратить все в шутку.
— Ты будешь нас навещать. Будешь проверять, не совсем ли я спятила, оказавшись наедине с детьми.
Но Элис не было смешно, и Вирджиния, видя, как та нахмурилась и неодобрительно поджала губы, потрясенно узнала выражение, частенько возникавшее на лице матери. Казалось, будто Элис вдруг перестала быть подругой Вирджинии, пусть и старшей, а перешла на сторону ее родителей и с высоты своей непогрешимости пыталась убедить Вирджинию в том, что ее планы — полная чушь. Собственно, в этом не было ничего неожиданного. Она познакомилась с Ровеной Парсонс за много лет до рождения Вирджинии, а поскольку ей не пришлось растить собственных детей, ее взгляды и убеждения сохранились в прежнем закоснелом виде.
Наконец она сказала:
— Мне вовсе не хочется ставить тебе палки в колеса, ты же понимаешь. Но я знаю тебя всю твою жизнь и не могу сейчас устраниться и наблюдать, как ты делаешь глупости.
— Что такого глупого в том, чтобы провести каникулы с собственными детьми?
— Дело не только в этом, Вирджиния, и ты это знаешь. Если ты увезешь их от леди Кейли и от няни без их согласия, которого тебе вряд ли удастся добиться, ты положишь начало целой череде неприятностей.
При мысли об этом у Вирджинии засосало под ложечкой.
— Я понимаю.
— Няня, скорее всего, поднимет страшный шум и будет грозить увольнением.
— Я знаю.
— Твоя свекровь сделает все, что в ее силах, чтобы остановить тебя.
— И это я знаю тоже.
Элис смотрела на нее, как на незнакомку. Затем, ни с того ни с сего, пожала плечами и усмехнулась, словно умывая руки.
— Одного я никак не пойму: что заставило тебя так поспешно принять решение?
Вирджиния ничего не сказала о встрече с Юстасом Филипсом и теперь не собиралась касаться этой темы.
— Ничего. Ничего особенного.
— Наверное, все дело в морском воздухе, — сказала Элис. — Просто удивительно, что он делает с людьми.
Она подняла с пола упавшую газету и стала аккуратно свертывать ее в трубочку.
— Когда ты едешь в Лондон?
— Завтра.
— А что с леди Кейли?
— Позвоню ей вечером. И еще… Элис, извини меня. И спасибо тебе за то, что была так добра ко мне.
— Я вовсе не была добра. Я тебя раскритиковала, вместо того чтобы поддержать. Наверное, дело в том, что ты все еще кажешься мне совсем юной и беспомощной. Я ощущаю ответственность за тебя.
— Мне двадцать семь. И я вовсе не беспомощна. И вполне могу отвечать за себя сама.
* * *
На телефонный звонок ответила няня.
— Да?
— Это миссис Кейли.
— О, здравствуйте! Вы хотите поговорить с леди Кейли?
— А она дома?
— Минуту, я ее позову.
— Постойте…
— Да?
— Как там дети?
— У них все прекрасно. Мы отлично проводим время. Они только что легли. (Последнюю фразу она добавила быстро, пока Вирджиния не попросила позвать их к телефону.)
— В городе жарко?
— О да! Чудесно. Восхитительная погода. Подождите, я скажу леди Кейли, что вы хотите с ней поговорить.
Вирджиния услышала, как няня кладет трубку рядом с аппаратом, ее шаги через холл, голос вдалеке, зовущий: «Леди Кейли!».
Вирджиния ждала. Имей я склонность злоупотреблять алкоголем, обязательно вооружилась бы сейчас здоровенным стаканом с виски. Однако она никогда не пила. Сердце ее ушло в пятки в ожидании надвигающейся грозы.
Снова шаги — четкие, размеренные, узнаваемые. Трубку подняли со стола.
— Вирджиния.
— Да, это я.
Ситуация осложнялась еще и тем, что Вирджиния никогда толком не знала, как лучше обращаться к свекрови. «Называй меня мамой», — ласково сказала леди Кейли, когда Вирджиния и Энтони поженились, однако по каким-то причинам для Вирджинии это было невозможно. «Леди Кейли» звучало еще хуже. Вирджиния нашла компромисс: она общалась со свекровью посредством открыток или телеграмм и всегда обращалась к ней просто «вы».
— Рада слышать тебя, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
— Гораздо лучше…
— А как погода? Кажется, у вас там жара?
— Да, просто невероятная. Послушайте…
— Как поживает Элис?
— У нее тоже все в порядке…
— А наши дорогие детки сегодня купались — Тернеры устроили в саду бассейн и пригласили Кару и Николаса провести у них вторую половину дня. Какая жалость, что они уже легли; почему ты не позвонила раньше?
Вирджиния выдохнула:
— Мне нужно вам кое-что сказать.
— Что же?
Она стиснула трубку так, что костяшки пальцев на руке побелели.
— Я сняла небольшой коттедж неподалеку отсюда. Он стоит прямо у моря, и я подумала, что будет неплохо привезти детей сюда и провести с ними остаток каникул.
Она остановилась, дожидаясь ответной реплики, но ее не последовало.
— Понимаете, погода такая хорошая… я чувствую себя виноватой, что наслаждаюсь ею в одиночку… Я подумала, детям будет полезно подышать морским воздухом, прежде чем вернуться в Шотландию и пойти в школу.
Леди Кейли наконец подала голос:
— Коттедж? Но ты же остановилась у Элис Лингард?
— Да-да. Я и сейчас здесь. Я звоню из Уил-хауса. Но коттедж я все равно сняла.
— Не понимаю.
— Я хочу, чтобы дети приехали и провели остаток каникул со мной. Завтра я приеду за ними на поезде.
— И что это за коттедж?
— Обыкновенный. Летний домик…
— Что ж, если ты так решила. — Вирджиния готова была вздохнуть с облегчением. — Но, боюсь, няня будет недовольна. Нечасто ей выдается возможность побывать в Лондоне, повидаться со старыми друзьями. — Надежда отделаться малой кровью растаяла как дым. Вирджиния снова перешла в наступление.
— Няне не нужно приезжать.
Леди Кейли растерялась.
— Прости, какие-то помехи на линии. Мне показалось, ты говоришь, что няне не нужно приезжать.
— Ей не надо ехать. Я сама буду смотреть за детьми. Для нее все равно нет места. Я хочу сказать, в коттедже нет лишней спальни… и детской тоже… и он находится далеко от города, так что ей тут не понравится.
— Ты хочешь сказать, что забираешь детей у няни?
— Да.
