трахал её на моём мотоцикле, когда мы катались вместе. Это было претворение фантазии в
жизнь. Она, на своих коленях передо мной, мои пальцы запутаны в её длинных волосах, мой
член вдалбливается в неё, это - зрелище, которое я никогда не забуду.
В тот ноябрьский день было не по сезону тепло, а сейчас в Массачусетсе такая холодная
зимняя погода, что это не предоставляет нам роскоши катания на мотоцикле. Мы не сядем
снова на мой мотоцикл до апреля. Я уже представлял себе, какую позу мы испробуем
следующей.
Я сбоку на неё взглянул.
— Крепко держись, миссис Сантьяго. Мы можем нарушить несколько правил дорожного
движения, — я кручу дроссель и ухмыляюсь, когда чувствую, как её груди прижимаются к
моей спине. Стону, когда её рука протирает вдоль по моей твердой длине.
— Жаждешь мой член, Leoncita? — я задыхаюсь, когда она крепко сжимает его в своей
руке.
— Поспеши, муж. Ты мне нужен внутри меня.
Я стону:
— Иисус, Leoncita. Ты убиваешь меня, — тяну её руку с моего члена и помещаю ее на
моём животе. Я тру вершину её руки своим большим пальцем, а затем сжимаю дроссель.
V- образный двигатель ревёт, как только мы попадаем в открытое пространство, и
сочетание Кенны, прижатой к моей спине и богатый глухой звук мотоцикла, достигает самой
моей души. Я не могу думать о более совершенном окончании нашей свадебной церемонии,
чем это.
Я не смею прикасаться к ней, пока лифт едет вверх к нашему номеру. Я едва на неё
смотрю. Моя решимость сделать это внутри прямо сейчас висит на гребаном волоске. Мне
нужно продержаться ещё десять этажей, один длинный коридор, и пройти через нашу дверь,
прежде чем я смогу положить на неё свои руки.
Мы оба молчим, пока проходим, казалось бы, бесконечное расстояние от лифта до двери,
и, как только мы перед ней, меня атакуют образы того, как я стою на коленях, вылизывая киску
Кенны. Я всавляю ключ-карту в слот и кручу ручку. Толкаю дверь, чтобы открыть, и сгребаю в
свои руки мою Leoncita.
— Ох, — говорит она, а затем смотрит на меня сияющими глазами. — Мне нравится, что
ты несёшь меня через порог, муж. Я не думала, что ты последуешь традиции. — Пинком
закрываю за нами дверь и держу свой путь к нашей королевских размеров кровати, всё ещё
держа её на своих руках.
— Я не против традиции. Просто нас никогда не касалось ничего традиционного, — я
рывком стягиваю одеяло назад и кладу Кенну на белую простынь. Скольжу руками вниз по её
длинным ногам, пока не добираюсь до сексуальных, как грех туфлей на шпильке. Я снимаю по
одной за раз и бросаю через плечо. Кенна хихикает, пока я не захватываю своей рукой её
лодыжку и не тяну ногу к своему рту.
Она извивается, пытаясь вырваться из моего захвата.
— Фу, Дерек, не целуй мою потную ступню.
Я смеюсь, прежде чем укусить её за нижнюю часть пятки, а затем лижу свод её стопы.
Кенна слегка задыхается, и я знаю, что не важно, насколько отвратительна для неё эта идея, она
этим наслаждается. Я стаскиваю свой смокинг и роняю его на пол, прежде чем схватить её
другую ногу. На этот раз я кусаю свод её стопы, прежде чем перейти к пальцам ног.
— Если ты положишь в рот пальцы моих ног, то никогда снова меня не поцелуешь, —
угрожает она.
Я сверкают ей своей ухмылкой, и скидываю свои ботинки перед тем, как взбираюсь
между её ног. Я двигаюсь вперед и нависаю над её губами.
— Leoncita, нет ни одного твоего дюйма, который я бы не взял в свой рот. — Я пробегаю
своим носом по чувствительной коже её шеи, и она трепещет. Мои пальцы скользят вверх по
внутренней стороне её бедра и играют с тонкой полосой стрингов. Я скольжу ими назад и
вперед вдоль промокшего кружева, которое едва прикрывает её щель, прежде чем подцепить
ими материал. Мой средний палец движется по её влажности и скользит внутрь тепла. — Здесь
был мой язык, Leoncita.
Она стонет и поднимает бёдра.
— И ты чертовски любишь это всякий раз, когда я так делаю, — я покачиваю в ней
своими пальцами, пока изучаю лицо. Кенна кусает губу, а потом хнычет, когда мой палец
оставляет её.
Я скольжу рукой дальше к заду, и даю своему мокрому пальцу кружить по её
напряженной маленькой дырочке.
— Здесь тоже был мой язык, Leoncita, — осторожно надавливаю своим пальцем, пока она
не вбирает меня полностью. — Тебе нравится, когда мой палец в твоей заднице? — она стонет
и выгибает шею. Это приглашение, которое я не могу отклонить. Мои губы и язык дразнят её,
скользят от плеча до нижней части её уха, пока мой палец движется внутрь и из неё. — Тебе
также нравится, когда здесь мой член, не так ли?
— Да, — говорит она хриплым шёпотом.
— Нет ничего, что я бы не стал с тобой делать, Leoncita - нет ни одного дюйма тебя,
который я бы с жадностью не попробовал на вкус. Всё, чтобы ты не захотела - твоё, — я
отстраняю от неё свой палец и сажусь на корточки. Мои глаза следуют по каждому её
заманчивому дюйму. Как я стал таким счастливым? Что я сделал, чтобы заслужить любовь этой
женщины? Я начинаю расстёгивать пуговицы на своей рубашке, но нетерпение заставляет меня
оторвать последние четыре пуговицы, когда сдергиваю свою рубашку со своего туловища. —
Я хочу заставить сбыться всем твоим фантазиям, — говорю ей, достигая задней части её шеи,
чтобы расстегнуть застежку платья. Тяну каждую сторону вниз, обнажая эти прекрасные
сиськи. Иисус Христос. Она без бюстгальтера. Я сжимаю зубы и тяну черный материал по её
животу. Она приподнимается, и я нетерпеливо его сдергиваю, захватив вместе с ним ее
маленькие чёрные стринги. Бросаю на пол оба предмета одежды и толкаю её колени к её груди.
— Мне нужно узнать, какой вкус замужней киски, — говорю я, опускаясь по её животу.
Она хихикает, пока первый сильный удар моего языка не проникает между её губами, а затем
это превращается в стон. Я лижу вдоль щели, кружу по клитору и возвращаюсь назад, чтобы
окунуть свой язык во влагалище, пробуя её сладкий сок. — Замужняя киска - это лучшее, что я
когда-либо пробовал, — рычу я.
Её руки хватают и тянут мои волосы.
— Пожалуйста, заставь меня кончить, — я возвращаюсь к концу кровати и срываю
оставшуюся часть своей одежды.
— Возвращайся сюда и, как хороший муж, доставь своей жене удовольствие, — Кенна
изо всех сил старается выглядеть серьезной, но срывается хихиканье, прежде чем она
