— Верно, — подтвердил Александр. — Но если Анжелика хочет, мы и в самом деле можем пройтись по магазинам. Кстати, в конце деревни есть замечательная маленькая таверна. Думаю, к тому времени стаканчик вина будет нам весьма кстати…
— Уж это точно! — ухмыльнулся Дуайт, вытирая пот с рыжеватых бровей. — Сейчас хоть и рано, но жарко до невозможности. Так пить хочется, что, наверное, реку бы выпил.
Пру была готова на все и потому с радостью приняла это предложение. В спутники ей снова достался Дуайт. Вместе они спустились по единственной деревенской улице, заглядывая в магазины и любуясь стоящими вдоль дороги жестяными банками из-под масла, выкрашенными белой краской, в которых шапками цвела герань. Всюду, куда ни глянь, росли цветы: они свешивались из ящичков на окнах, теснились на крошечных клочках земли. На фоне угрюмых гор деревня с ее белоснежными домиками и голубевшим над ними небом являла взору настоящее буйство красок.
Полки магазинов и все пригодные для этого поверхности были уставлены и увешаны, к соблазну неосторожных туристов, рукотворными изделиями трудолюбивых греков. Чего здесь только не было: вышитые кофточки, глиняная утварь, всевозможные вещи из кожи, тонкие серебряные безделушки ювелиров с севера! Анжелика внимательно все разглядывала, щупала и вертела в руках, но Пру заметила, что, несмотря на весь свой интерес, она так ничего и не купила. Ей же самой очень приглянулась искусно вышитая батистовая блузка, но искушение осталось втуне: поскольку денег у нее не было, вопрос о сувенирах отпал сам собой.
Перейдя через улицу, они вернулись на площадь с другого конца. Александр показал им таверну, которая располагалась как раз напротив улочки, ведущей к церкви. С того места, где стоял их столик, можно было разглядеть ее коричневый купол. Таверна оказалась прелестным маленьким заведением в лучших греческих традициях. Столики стояли в тени увитой виноградом решетки, с которой свисали знакомые розовато-коричневые гроздья сладких, лишенных косточек ягод. Мужчины, усадив девушек за столик, двинулись к стоявшему в тени домику в поисках владельца.
За столиком в глубине оживленно беседовали о чем-то несколько греков. Рядом с ними дымились маленькие чашечки с крепким кофе и стояли наготове кувшины с водой. Пру не могла не заметить, что один из них разглядывал ее с некоторым интересом. Наклонившись, он сказал что-то своему приятелю, и оба они вновь обернулись, чтобы взглянуть на девушек, садившихся за столик. Впрочем, интерес к ним был утрачен, как только Александр разыскал владельца и заказал бутылку арецинато и кувшин свежего лимонада.
Темные глаза Анжелики скользнули по песчаной улочке, на которой куры искали что-то в земле возле стен таверны. На ее милое личико набежала тень — виной тому было отсутствие дорогих магазинов. Вся поза Анжелики выражала глубочайшее неудовольствие. Пру чувствовала, что для счастья ей вполне достаточно сидеть вот так в тени виноградной лозы и смотреть на мерцающее вдали море, но избалованной юной итальянке этого явно было мало. Дуайт смотрел на Анжелику все с тем же просительным выражением, и Пру вновь почувствовала к нему острую жалость.
— Ты только взгляни, Анжел, что за чудный вид! Скажи, неужели ты не испытываешь трепета при мысли о древности здешних мест? Ведь это живая история! — Он взмахнул рукой, указывая на церковь, площадь и на раскинувшиеся за ними плодородные равнины. — У меня такое чувство, что время здесь замерло.
Анжелика недоуменно пожала плечами.
— По мне так ничего особенного. Ну, грязь, старые лавчонки — и все. У нас в Италии этого добра тоже хватает.
Александр с загадочной улыбкой откинулся на спинку стула.
— Мне очень жаль, что ты не смогла оценить этот остров, как я, — негромко заметил он. — Впрочем, тебе и впрямь скорее подошел бы Париж, а не провинциальная Греция. Ну и, конечно, Рим…
— Конечно. — Из-под полуопущенных ресниц Анжелика метнула быстрый взгляд на расстроенное лицо Дуайта. — Но еще я хотела бы повидать Америку.
Его лицо тут же просветлело:
— О, я бы с удовольствием тебе ее показал, — нежно сказал он. — Мой родной город…
— Ну уж нет! Я имела в виду Нью-Йорк.
Видя, с какой живостью он откликнулся на ее слова, Анжелика моментально посуровела. «Что за бессердечное существо!» — с негодованием подумала Пру. Дуайт вьется вокруг нее, это льстит ее самолюбию, но уделить ему хоть каплю добра и любви — это она считает ниже своего достоинства. Пру постаралась подбодрить молодого американца улыбкой.
— Расскажите мне о ваших родных местах, Дуайт. И о том, что вы делаете здесь, в Греции. Не знаю почему, но у меня такое впечатление, что вы здесь работаете — или я ошибаюсь?
— Нет, я действительно здесь работаю. — Ее доброжелательность вызвала у него живой отклик. — В американском посольстве в Афинах. Я здесь всего шесть месяцев.
Сделав глоток вина, Дуайт взял с блюда кусочек жареного осьминога.
— Именно там мы и встретились, Анжелика, не так ли? Вы помните ту вечеринку?
Она пожала плечами.
— Я на стольких перебывала с папой! Он человек занятой и вынужден посещать массу светских раутов. Думаю, это одна из неизбежных тягот богатства.
Александр взглянул на нее с непередаваемым выражением.
— Ну, тебе она, по-моему, не так уж и в тягость. По мне, так ты просто рождена для светской жизни. Ты не согласна?
Очаровательно улыбнувшись Александру, Анжелика встала и протянула ему руку.
— Я рождена для забав и развлечений, Александр. А ты обещал показать мне свой замечательный храм. Так мы идем?
— Разумеется, если все готовы.
В Неа-Астеа они въезжали по Кальтийской дороге, но теперь, по словам Александра, им предстоял путь в самое сердце гор. Чем выше они поднимались по извилистой дороге меж сосен, тем уже она становилась. Теперь мощная серебристо-серая машина Александра уже занимала большую ее часть. Пру гадала, что будет, если навстречу им попадется другой автомобиль.
Положив на подголовник свою очаровательную головку с развевающимися на ветру черными волосами, Анжелика явно наслаждалась скоростью. Пру же, напротив, чувствовала себя очень неуютно оттого, что машина все круче шла в гору. Услышав вдалеке гул, она не могла избавиться от мысли, что за одним из крутых поворотов их ждет лобовое столкновение со встречным автомобилем. Дуайт поспешил заверить ее, что шум слышится сзади.
— Должно быть, сегодня утром кому-то пришла в голову та же идея. Но можете не беспокоиться: Александра им ни за что не догнать.
Внезапно машина круто свернула с дороги на небольшую площадку, окруженную валунами. Пру была восхищена тем, с каким мастерством развернулся на ней Александр. За спиной у них зияла пропасть, в глубине которой сосновый покров горы сходил на нет, обнажая ее бурые склоны. Но Александр указывал вверх, туда, где вилась меж камней едва заметная тропка.
