— Нет. Прекрати. Он позвонит.
Я немного расслабляюсь.
За кофе Джулс спрашивает:
— Ты уверена, что не влюбишься в него?
Я встряхиваю головой, будто отметаю все ее сомнения, и смеюсь очень взрослым смехом, как человек, который все держит под контролем. Говорю ей, что она, должно быть, шутит, и все-таки, почему же он до сих пор не позвонил? Номер моего мобильника записан на автоответчике дома, и я могла бы позвонить, чтобы проверить сообщения, но тогда потом не смогу нажать 1471, чтобы узнать, кто звонил последним. Может, он один из тех, кто ненавидит мобильники и автоответчики, поэтому позвонил, но не оставил сообщения? Боже мой, Либби, заткнись. Кажется, ты сходишь с ума.
— Почему ты думаешь, что у нас не может быть просто секса? — наконец спрашиваю я. — Знаешь, просто секс — без всяких обязательств?
— Потому что у тебя это не получится, — твердо говорит Джулс.
— Вот тут ты ошибаешься. У меня давно не случалось таких отношений, но раньше была куча коротких романов с мужчинами без всякой эмоциональной привязанности. Они мне нравились, но не более того, и я понимала, что они мне не подходят.
Джулс на минуту задумалась.
— И когда это было в последний раз?
— Может, пять лет назад, но я могла бы тысячу раз иметь такие отношения, если бы захотела.
— Так почему не захотела?
— Просто не захотела, и все.
— Ты не думаешь, что есть разница между женщиной двадцати трех лет и женщиной двадцати восьми или девяти и то, что было легко раньше, сейчас, когда нам под тридцать, уже невозможно?
— Что ты имеешь в виду?
— Причина, по которой женщины перестают заводить короткие романы, или спать с кем попало, или как ты там это называешь, в том, что они понимают, что, чем старше становишься, тем труднее спать с кем-то постоянно и не хотеть большего, когда ты уже в таком возрасте, что все, к сожалению, говорят тебе, что пора выходить замуж и иметь детей.
— Нет, — я качаю головой, — я считаю, что или ты способен на отношения без обязательств, или нет, и я лично способна.
Джулс ничего не говорит. Она просто смотрит на меня.
— Да, я точно знаю, — настаиваю я.
Она продолжает смотреть. И в конце концов я говорю:
— Ради бога, хватит на меня пялиться.
Она пожимает плечами и меняет тему разговора.
В пять часов вечера мы идем обратно по улице, и я ни капли не возражаю, потому что дорога под горку и даже мое не приспособленное к физическим нагрузкам тело может справиться с практически пологим склоном. Сажусь в машину и еду домой; когда вхожу в квартиру, на автоответчике три сообщения. Нажимаю на воспроизведение и молю, чтобы это был Ник.
Первое сообщение — от моей матери: «Привет, Либби, это твоя мама». Так я и знала.
— Давай быстрей! — подгоняю я ее.
— Просто звоню, чтобы поболтать, — говорит она, — и поинтересоваться, не заедешь ли ты завтра выпить чаю. Позвони позже, если сможешь, или утром, и, если ты куда-нибудь идешь сегодня вечером, желаю хорошо провести время. А если останешься дома, сегодня в девять часов будет очень интересный документальный фильм о журналах, который мы с папой будем смотреть…
— Заткнись! — кричу я автоответчику.
Неужели она думает, что я жалкая отщепенка, которая сидит дома в субботу вечером? Даже если мне будет абсолютно нечем заняться, я все равно пойду куда-нибудь, просто чтобы потом сказать всем, что я не сидела дома. Пить кофе у Джулс и смотреть «Свидание вслепую» или «Звезды в их глазах» тоже считается выходом в свет, потому что я же выходила из дома и могу просто сказать, что «ужинала с друзьями».
Сообщение номер два — от Джо Купера, и я, как всегда, начинаю паниковать. Нет, не поймите меня неправильно, мне очень нравится Джо, я его обожаю с самого первого момента, как мы встретились, но каждый раз, когда мне звонят с работы, у меня случается приступ беспокойства. Мне кажется, что случилось что-то ужасное и ничего исправить уже невозможно, но, к счастью, Джо всего лишь нужен чей-то телефон и в конце сообщения он говорит, что позвонит кому-нибудь еще.
Третье сообщение — тишина. А потом вешают трубку. Черт. Я набираю 1471.
— Номер 0.1.8.1.3.4.0.2.3…
Ура! Я не дослушиваю до конца, потому что так начинаются номера в Хайгейте, а я не знаю никого из Хайгейта, кроме… Ура! Он позвонил! У меня такой прилив энергии, что приходится бежать в ванную и готовиться, чтобы успеть до того, как он снова позвонит. Конечно, я могла бы перезвонить ему, но пытаюсь казаться недоступной, к тому же, столько лет гоняясь за мужчинами, поняла: лучше им не звонить. Никогда. По возможности. И перезванивать тоже нельзя. Только у меня не очень-то получается.
Чтобы полностью исключить вероятность того, что все-таки не выдержу и перезвоню, запрыгиваю в ванну. Только погружаюсь в воду — звонит телефон. Я подпрыгиваю, будто меня ударило электрическим током, и бегу в гостиную, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Снимаю трубку и, пытаясь казаться спокойной, невозмутимой и сексуальной одновременно, хриплым голосом произношу:
— Алло?
— Либби?
— Да.
— Это Ник.
О боже, мне совершенно нечего надеть. У меня отличные кроссовки, просто потрясающие, идеальные, но с чем мне их надевать? Я пробовала джинсы и футболку, но мне не понравилось, и я еще не в панике, но все же хотелось бы выглядеть неотразимо.
Кровать завалена одеждой, и в конце концов в самой глубине шкафа я нахожу мятую черную футболку, которую не видела по крайней мере год. Обнюхиваю ее. Конечно, она немного отдает плесенью, но можно погладить ее и побрызгаться духами, тогда сойдет. Футболка облегает, идеально сидит на талии и с черными брюками смотрится просто потрясающе. Но нет, даже с кроссовками весь этот черный прикид производит слишком сильное впечатление. Недостаточно свежо, недостаточно молодо. Черт.
Через час я наконец останавливаюсь на белой футболке с забавной надписью на груди, самых старых потертых джинсах и обожаемых кроссовках. Со дна коробки из папье-маше, приспособленной под шкатулку для драгоценностей, выуживаю массивные серебряные сережки и, так уж и быть, надеваю пару огромных серебряных колец. То, что надо.
Мы с Ником встречаемся в пабе «Фляга» в Хайгейте, который я смутно помню еще по подростковым годам. Поскольку я собираюсь выпить, оставляю машину и заказываю такси. Только направляюсь к двери, звонит телефон.
— Привет, дорогая, это мама.
Так я и знала.
— Что-нибудь срочное, мам? Я опаздываю и уже выхожу.
— О, как мило. Куда ты идешь?
— На свидание. — Черт. И зачем я только сказала. Теперь она устроит настоящий допрос.
